Сильвия Лайм - Вакханка [СИ]

Я брыкалась, как могла, но все было бесполезно. А дальше все пошло совсем не так, как я могла себе представить.

— Влажная, — прошептал он хрипло и улыбнулся, наклонившись совсем близко. Я покраснела.

В ту же секунду лёгкий вскрик вырвался из моих приоткрытых губ. Внутри меня оказалось что-то гладкое и упругое. Оно легко проскользнуло вглубь, оставив странное ощущение стыда, смешанного с лёгким удовольствием.

— Что ты делаешь?! — Зашипела я, ещё сильнее задергавшись. Предмет внутри оставлял ноющее чувство расширенности, неудовлетворенности и беспокойства. — Что это?!

Но вместо ответа Лекс довольно усмехнулся, поднял меня на руки, вернув плотную широкую ткань костюма на место, и понес к двери.

Я пыталась вывернуться и достать предмет. Однако времени на это мне не хватило. Неожиданно гримерная открылась, и я оказалась прямо напротив своего охранника, который должен был проводить меня к «стакану».

Музыка ударила в уши, немного оглушая, вышибала по имени Макс нервно крикнул:

— Какого лешего ты так долго? — И взяв за руку, повёл через толпу.

Я обернулась назад и увидела Лекса, улыбающегося хищной самоуверенной улыбкой. А я была смущенной и красной, как ягоды Годжи, которые моя мачеха горстями уминает на завтрак, надеясь похудеть.

Лестница наверх, несколько ступеней, дыхание толпы, ритм музыки… и твёрдый гладкий предмет внутри меня, который перекатывается при ходьбе. Я инстинктивно сжимаю мышцы, опасаясь, что он выпадет у всех на виду, и от этого моё лоно начинает предательски пульсировать.

Но ничего, сейчас я начну танцевать, и…

Музыкальный трек сменился, я оперлась о перила «стакана», наклонила голову, откинулась назад… Всё хорошо, у меня получится. Толпа утопает в рваных движениях, сотни глаз меркнут в темноте светомузыки, и только одни глаза остаются яркими и неподвижными. Посреди танцпола стоит Он. И смотрит на меня, не мигая.

Я вздрогнула, чувствуя нарастающее возбуждение от этого взгляда. От того, что он знает, что внутри меня! Его топазовые глаза совсем потемнели, но я вижу их даже отсюда, сквозь полумрак и хаотичные метания толпы.

Мои движения необычно медлительны. Я избрала для танца размеренные короткие элементы, которые можно выполнять в собственном ритме. Я «делю» музыку пополам, иногда дважды пополам. На два такта я делаю всего одно движение.

Се это время Лекс не сводил с меня дьявольски-улыбающегося взгляда, от которого я краснела. Искры удовольствия пронзали моё тело при каждом движении. Предмет внутри меня беспокоил, тревожил, распаляя и возбуждая.

Мои движения с каждым разом становились более сексуальными. Я сдвигала ноги и начинала делать разнообразные «змейки» и «восьмерки» бедрами и всем телом. Мои руки скользящими поглаживаниями касались попы, живота, груди, лица, в итоге взлетев в воздух вместе с прядями волос. А затем той же дорогой возвратились вниз. Толпе это нравится. Я ещё сильнее замедлилась, чувствуя, как наливается тяжестью тело, испытывая острое желание заняться сексом, избавиться от этого напряжения, сводящего с ума, уничтожающего меня изнутри.

Повернулась спиной к толпе и перегнулась в пояснице через перила «стакана». Подняла одно колено вверх, руками провела по груди. Встретилась взглядом с Лексом. Он улыбнулся. И в этот момент предмет внутри меня начал вибрировать.

Я громко ахнула, воздух исчез из лёгких. Но музыкальный бит поглотил все. Мои глаза широко раскрылись, тело стало непослушным. Возбуждение почти болезненно. Я стала двигаться ещё медленней, с силой сжала ноги и мышцы внутри. Мои щеки огненно-красные, глаза закрыты. Про толпу я больше не думала, я уже ни о чем не могла размышлять. Только о ритмично двигающемся внутри меня предмете. Это была не просто вибрация. Он пульсировал так, как пульсирует член во время оргазма. И это сводило меня с ума.

Я напряженно стиснула зубы, пытаясь удержать ускользающий ритм музыки, все ещё стараясь своими замедленными движениями попасть в такт. Но с каждым разом это удавалось все хуже. Мне хотелось прикоснуться к себе там, позволить телу получить желанную разрядку. Но не могла. Я не могла ласкать себя на виду у сотен людей.

Музыка нарастала. Кровь уже пульсировала где-то в ушах, я почти ничего не слышала и не понимала. Из моего рта доносились стоны, теряющиеся в окружающих звуках.

И в один из моментов я открыла глаза, вновь встретившись с темно-топазовым гипнотическим взглядом. Лекс держал в руке, демонстрируя мне, маленький чёрный диск. Он почти не улыбался, когда его кисть дернулась, делая круговое движение. И предмет внутри меня толкнулся одновременно с ним. Я вскрикнула, кусая губы, не имея сил отвести взгляда. Затем он снова покрутил рукой, и моё тело задрожало, чувствуя связанное движение внутри.

Лекс хищно улыбнулся, продолжая играть со мной, шевеля пальцами, ладонью, кистью. И я больше не смогла. Он словно был в толпе и внутри меня одновременно.

Его губы приоткрылись, и сквозь грохот электронных звуков я словно услышала:

— Вакханка…

И оргазм накрыл меня, как лавина. Ноги ослабели. Я упала на колени, зацепившись за поручни и опустив голову на руки. Дыхание разорвало грудь, тело дрожало, низ живота пульсировал, распространяя по крови адреналин и удовольствие.

Когда я немного пришла в себя, оказалось, что моё время уже кончилось. Макс ждал меня у «стакана». На его лице не было и тени удивления. Значит никто ничего не заметил. Вероятно, моё падение было похоже на элемент танца. Не может быть. Неужели я отделалась так легко?..

На дрожащих ногах я спустилась вниз и прошла в гримерку. Как же хорошо, что на сегодня это был последний выход!

— Не пускай сюда никого, — бросила я Максу и закрыла дверь.

Посмотрела на себя в зеркало: огромные влажные глаза лихорадочно блестели, помада с губ была давно слизана, а сами они припухли от укусов. Белый тональник скрывал остальное.

— Мне понравился танец, — медленно протянул Лекс.

Я резко обернулась, с удивлением обнаружив мужчину у дальней стены. Очевидно, когда я пришла, он уже был здесь. Уголки губ приподняты, руки сложены на груди, отчего гладкие бицепсы казались ещё больше.

— Опять ты, — выдавила я, понимая, что его игрушка все ещё во мне.

— А я никуда и не уходил, — проговорил он, не сводя с меня глаз.

— Тогда уходи.

— Не могу, милая, — развел руками он, — оставить тебя в таком состоянии было бы неприлично с моей стороны.

И он сделал несколько шагов ко мне.

— Не подходи, извращенец, — предупредила я. — Или я позову охрану.

Но Лекс все же подошёл. Максимально близко, обжигая собственным дыханием. Он убрал волосы с моих глаз и прошептал:

— Не называй меня извращенцем, так не честно. Ведь это не я кончил на глазах танцующей толпы, а ты. Дикая, желанная… Вакханка…