Сильвия Лайм - Вакханка [СИ]

Встряхнула головой. Нашла, тоже, время думать о всяких извращенцах.

Но щеки все же заалели.

— Лан, Лана! — Раздался со спины настойчивый приглашённый голос.

Я не реагировала.

— Лана! — Прозвучало громче.

— Опять — ноль внимания. Этот тест был слишком важен.

— Лана, блин! — взбесился женский писк, и в меня прилетела маленькая скомканая бумажка.

Я повернула голову и встретилась взглядом с Никой. Слава Богу вариант теста у неё был другой. Но, к сожалению, её это не остановило.

— В окрестностях какого города в Македонии находился Амфиполь?

— Серрес, — быстро ответила я. — И больше без вопросов.

Она записала ответ и тут же с другой стороны раздался шепот Лики:

— А где находится могила Филиппа Второго, отца Александра Македонского?

— В Вергине, — ответила я недовольно.

Несколько минут протекали в тишине. Пока я опять не услышала:

— В каких годах жил Александр Македонский?

Этои переходило уже все границы.

— Отстань, — бросила я Нике. Но без толку.

— Если ответишь, я попрошу Сашу, чтобы ты сходила с нами в Турандот! Это лучшый ресторан Москвы. Хоть раз почувствуешь себя королевой.

— Ты что, полная идиотка? — Воскликнула я, выходя из себя.

И, кажется, моё шипение превысило все рамки приличия.

— Девушка, если вам настолько не интересна идея совершить важное историческое открытие, пожалуйста, покиньте аудиторию.

Голос профессора археологии звучал звонко, как приказ. Дрожа, я повернула голову и взглянула в недовольные глаза. Да, все это он говорил именно мне.

— Я? — Переспросила я тихо, все ещё надеясь, что выгонят Нику.

— Да-да, вы. Это же вам совершенно не интересен тест, который составлял я лично. Это вы позволяете себе нарушать дисциплину. И вы сейчас покинете аудиторию.

— Но, профессор…

— Я ничего не хочу слышать, — сказал он, подходя ко мне и вырывая листок с ответами.

А ведь мне оставалось совсем чуть-чуть. Я ответила почти на все вопросы и знала, что ответила правильно. Для этого мне не нужна была проверка.

— Ничего не хочу слышать, — бросил он и отвернулся. В помещении мгновенно воцарилась тишина. Несколько десятков глаз проводили меня любопытными взглядами без капли сожаления. И две пары с откровенной издевкой.

Я была раздавлена. Дверь в аудиторию закрылась за мной, с громким хлопком отрезая от моей мечты.

Когда прозвенел звонок, Лика и Ника мелькнули в толпе довольными физиономиями.

— Не расстраивайся, — положила мне на плечо руку Лизка, выходя следом. — Тест был такой сложный, что я вообще сомневаюсь, что поедет кто-нибудь окромя нашего ботаника Федора.

Фёдор выплыл из аудитории весьма довольный. Пара крупных неровных резцов выпирала из-под растянувшейся губы, на которой позорно топорщилась юношеская небритая поросль.

— Правильно, ты же не хочешь на раскопки с Федором? — Хохотнула Юлька рядом.

Я грустно улыбнулась в ответ, уронив голову на руки. Нет, я хочу на раскопки с Федором или без Федора, с профессором или без. Я просто хочу. Но теперь, кажется эта дорога для меня закрылась по вине вездесущих сестёр.

Вот мало они портили мне жизнь раньше, когда ещё мы жили вместе? Мало было выпито моей крови, когда умер отец, а им не было до этого никакого дела? Конечно, ведь им он — не родня. И даже теперь, стоило мне начать зарабатывать самостоятельно, снять наконец себе квартиру, любую, лишь бы подальше от них, так теперь и в институте они портят мою жизнь. Интересно, если я уеду когда-нибудь на раскопки пирамиды какого-нибудь Тутанхошнапса, они и там меня достанут? Наверняка. Случайно выльют на мумию бутылку колы, и меня с треском и позором уволят, выписав громадный штраф.

Встряхнула головой, отгоняя пугающие фантазии. Даже плакать расхотелось. Нужно обязательно дать себе слово никогда не подпускать Нику и Лику к раскопкам. Никогда!

— Лан, ты чего? — Спросила Лиза. — У тебя вид такой испуганный.

— Ты испугалась, что итоговую оценку за год эта ерунда испортит? Не бойся ты, не повлияет этот тест ни на что, — махнула рукой Юля. — Мне наш препод сказал, что экзамен принимает он, а не этот индюк. И он будет решать, кому что ставить, а не какой-то тест.

— Да нет, — махнула я рукой. — Я в Амфиполи хочу, — выдохнула тоскливо.

— Слушай, — подошла вдруг Ника, увидев со стороны мою апатию. — Ну честное слово, только пыльный синий чулок может интересоваться какими-то там старыми камнями. Брось заниматься ерундой! Я все равно попрошу Сашулю взять тебя с нами. Развеешься.

Подняла на неё взгляд полный бессильной ярости. И вот что полагается делать в таких случаях? Ведь она и правда не понимает.

— Ник, иди отсюда, а! И так тошно. И не пойду я с твоим хахалем никуда.

Махнула рукой и отвернулась.

— А я тебя с хахалем и не отправляю, — обижено ответила она. — Я тебя с нами хотела взять. Но дело твоё. Можешь тут сидеть и киснуть дальше.

Может меня возьмёшь? — Попросила Лика с надеждой.

Тебя не возьму, и не проси, — и они обе ушли.

А я осталась сидеть на мраморной скамейке, размышляя о жизни.

— Может попросишься сама, если для тебя это так важно? — Спросила Юля, видя, что я никак не реагирую на другие темы для разговора.

А у меня в глазах зажегся огонёк надежды.

— Да! Он должен меня принять! — Воскликнула я и, позабыв все на свете побежала обратно в аудиторию.

Мужчина, склонившись над кипой листочков, читал ответы, с разочарованием зачеркивая неверные. Он удивлённо поднял на меня сухие глаза и спросил:

— Вы что-то хотели?

— Да, профессор, — замялась я, не зная, как дать понять этому принципиальному жесткому мужчине, что я очень хочу заниматься этим делом. Что история для меня — как океан для рыбы. Такая же огромная, манящая и необходимая. — Вы не могли бы дать мне второй шанс? Я очень хотела бы переписать тест.

— Зачем? — Спросил он, не сводя с меня буравящего взгляда.

— Я была бы счастлива поехать с вами в Грецию… — ответила я тихо.

Этому были бы счастливы многие, в том числе и те, кто знает, что такое дисциплина.

Его тон был жёстким и холодным. Он оглядел меня с ног до головы довольно неприятным взглядом.

— Я извиняюсь за то, что так повела себя на вашем занятии. Но я обещаю…

— Не стоит, — жёстко прервал он меня, и мой карточный домик мечты с треском посыпался в бездну. Второй раз. — Я не люблю, когда вокруг меня суета и крики. Не признаю людей, лишенных воспитания, к коим и вы, судя по всему относитесь. А потому, не утруждайте себя извинениями.

Я молча развернулась и вышла из аудитории. Мои кулаки были плотно сжаты, как и челюсти. Это было очень обидно. Очень.

Этот случай я старалась не вспоминать. Моё душевное равновесие было нещадно нарушено, гнев на весь мир переполнял грудь, сжигая изнутри. Мне нужно было как-то отвлечься. Я постаралась так и сделать.