Анастасия Акулова - 1000 и 1 ночь с врагом [СИ]

Может, придётся пролить ещё много крови, но он не допустит, чтобы Ористину постигла подобная участь. По крайней мере, сделает всё возможное, чтобы этого не случилось.

От тяжёлых мыслей отвлёк аккуратный стук в дверь.

— Войдите. — Потирая затёкшую шею, отозвался Рохард.

В покои вошёл степенный страж и монотонно доложил:

— Привели её высочество принцессу. Она захотела с вами увидеться перед отъездом.

— Пусть войдёт. — Подумав, устало кивнул король.

Девочка вплыла в комнату с вышколено-прямой осанкой, будто палку проглотив, и всё же по-детски неуклюже. Пышное голубое платьице, увитое рюшами и кружевами, делали из неё невероятно милое пухленькое облачко, и улыбка её была такой, как будто ей как минимум мир в частное пользование подарили.

— Папааа!!! — Радостно воскликнула она, но тут же поправилась — следуя этикету, косолапо выполнила реверанс и чинно произнесла: — Добрый вечер.

Рохард с улыбкой погладил её по маленькой белокурой головке. Рядом с этим чудом почему-то стало и легче, и радостнее, и будто даже чище на душе. У него мало было свободного времени, они и раньше-то дочерью виделись нечасто, а уж теперь и подавно. Но он любил её, насколько вообще может любить такой человек, как он. К тому же, прекрасно понимал, что Хелен — его шанс и его главный козырь., как бы отвратительно оно не звучало.

И прощаться с ней теперь было не только по многим причинам страшно, но и… немного больно.

— Тебе надо уехать, да? — Забавно выпятив губу, грустно спросила она. — Я и так-то тебя редко вижу, а если ты уедешь…

— Милая, это необходимо, — подняв её на руки, ответил Рохард, — Надеюсь, что ненадолго. К сожалению, тебе тоже придётся уехать. Далеко.

— Почему? — Он чувствовал, как испуганно забилось, словно птичка в клетке, детское сердечко.

— Благовоспитанная леди не должна задавать столько вопросов. — чмокнув её в маленький чуть вздёрнуты носик, улыбнулся он, и, повинуясь внезапному порывы, крепко обнял ребёнка.

Пожалуй, он за десять лет не проявлял столько эмоций сразу. Чувства — это слабость.

— Не уезжай, папа, — всхлипнула Хелен, всерьёз и надолго расплакавшись, — Я знаю, что будет что-то плохое… очень-очень плохое. Не уезжай.

Эти слова заставили немного насторожиться. Он велел челяди следить за тем, чтобы до принцессы не долетали тревожные слухи.

— Плохое? Что плохое? — Внимательно посмотрев в глаза дочери, пытливо поинтересовался он.

— Не знаю… просто всё время почему-то больно и плохо… и просыпаюсь, как Августа говорит, с криками, хотя не помню, что снилось. — Пожаловалась девочка.

Король нахмурился. Он уже слышал об этом и не раз вел проводить обследование, но лучшие лекари в один голос утверждали, что принцесса здорова, значит, таким образом начинает проявляться её сила. Она связана с Ористиной тысячелетним родовым заклятием, кровью и магией, и хотя её силе ещё далеко до полного пробуждения, она уже чувствует происходящее, пусть и отголосками.

Плохо это или хорошо?.. Он не знал. Да что уж там, он уже ни в чём не был уверен.

— Это значит, что ты станешь очень сильной волшебницей, дорогая, — наконец, натянуто улыбнулся он, — Ты уедешь ненадолго, даже оглянуться не успеешь, как вернёшься.

— Обещаешь? Доверчиво взмахнула ресничками та.

— Обещаю, — кивнул король, — Иди ложись спать. Уже поздно. И не вздумай плакать! Всё будет хорошо.

Дождавшись, пока её поставят на ноги, Хелен степенно поклонилась, и, ещё раз грустно взглянув на отца, вновь утонувшего в своих размышлениях, ушла к ожидавшей её за дверью няне.

Сборы были долгими, потому что путь предстоял длинный, и неизвестно, когда можно будет вернуться. Нянечки, приставленные к Хелен, особенно те, что помоложе, грустно вздыхали от этой мысли — им не хотелось уезжать из тёплого, красивого, полного развлечений пёстрого Хагара, столицы Ористины, куда-то на восточную окраину, где всё время идёт дождь, и зимы такие холодные, что приходится как минимум три месяца ходить в шубах и меховых шапках. Успокаивало только то, что те дики места самые защищённые — там по какому-то недоразумению места силы, поэтому у долго проживших там магов почти неисчерпаемый резерв, и блок-барьер почти непробиваем. Но туда ещё добраться надо! А это почти месяц… И ведь дороги, особенно в военное время, совсем небезопасны, несмотря на всю маскировку и охрану…

Так, вздыхая о наболевшем, няня Августа пыталась убедить принцессу не брать с собой этот злополучный горшок с вполне обычной алой розой.

— Госпожа, ну зачем он вам? Только помешает. — Убеждала она, пытаясь забрать, но девочка вцепилась в горшок мёртвой хваткой.

— Нет! Она мой друг, и она умрёт без меня! — упрямо топнула ножкой девочка, едва сдержавшись, чтобы не добавить про то, что иногда слышит, как бьются сердца живых растений, и тем, ритм которых замедляется, она каким-то неведомым образом помогает прийти в норму. Не сказала потому, что Августа ей не верила и говорила, что это невозможно.

У них нет сердца, это просто растения, — сказала она, сорвав прошлого «друга».

«Это у тебя его нет!» — Заплакала принцесса, вырвав из рук няни ромашку. Ей удалось тогда снова «запустить сердце», потому что ей очень сильно этого хотелось, но Хелен сказала всем, что просто велела посадить новую — почему-то боялась, что об её способностях кто-то узнает, что кто-то сочтёт… странной.

Конечно, она знала о магах, в том числе и о магах земли, но никакого «биения сердец» они не ощущали (шестилетняя принцесса умела читать давно, и читала много и охотно), и возвращать к жизни не могли — только выращивать и создавать новые.

К слову, и ромашку, и розу принцесса отстояла, и они отправились вместе с ней в далёкий путь, в неизвестность.

Двадцатый день пути выдался неимоверно жарким, а дороги в захолустье оставляли желать лучшего, поэтому, задыхаясь от жары и подскакивая на каждой кочке, Августа мысленно проклинала всех власть имущих и собственное чувство долга, вынудившее напроситься в сопровождающие принцессы.

Однако, взглянув на доверчиво прижавшуюся к ней во сне Хелен, девушка со вздохом призналась — привязана она к этой маленькой вредине, чего уж врать. И как это случилось, при том, что отца Хелен Августа всей душой ненавидела и едва сдерживалась, чтобы не плюнуть ему в спину, когда видела?

Её, Августы, отец был мелким дворянином, который прислуживал при дворе и по долгу службы входил в так называемый «большой круг» приближённых брата покойной королевы, и когда последний затеял мятеж, то отец просто не успел сбежать и вместе с другими, в общем-то, ни в чём неповинными людьми попал под репрессии. Только благодаря не слишком благопристойным связям матери удалось сохранит жизнь себе и дочери и впоследствии устроиться во дворце…