Галина Чередий - Крылья мглы [СИ]

— Декурион Крорр, несмотря на то, что у вас в голове есть некий готовый образ меня, считаю нужным сообщить, пусть даже рискуя показаться заносчивой и наглой, что к обычным уголовникам я себя никогда не относила, к чужим «понятиям» глубоко равнодушна, предпочитая им собственные жизненные принципы. — И, кстати, кадетом намерена оставаться лишь столько, сколько будет необходимо, так что и местные нормы морали на себя натягивать не собираюсь. Но об этом промолчу. — Поэтому если я говорю, что нет ничего хоть сколько-то достойного внимания в ситуации между мной и кадетом Мак-Грегором, то так и есть.

— Ладно, пойдем со мной, — пробормотал Бронзовый и перестал так сильно сжимать свою челюсть, да и линия его плеч чуть расслабилась. — Просто хочу, чтобы ты была в курсе — то, что мы… не пришли пока к согласию в определенном аспекте, не значит, что мне безразлично все с тобой происходящее. После… ночного приступа ты ушла раньше, чем я успел с тобой поговорить, а потом не представилось возможности.

Возникла почти комичная ситуация, когда я пыталась, по обыкновению, пристроиться позади ликтора, но он упорно притормаживал, желая идти со мной бок о бок. В итоге, мы некоторое время неловко практически топтались на месте, но я смирилась и пошла рядом с ним.

— Не представляю, о чем вы, декурион Крорр, — постаралась сделать непроницаемое лицо, памятуя угрозы Красной.

— Мы здесь одни, и нет смысла притворяться, Летисия. Я признаю, что совершил ошибку, но из благих побуждений.

— Если мы все же говорим об этом, то могу я спросить, что на самом деле произошло и ради чего это было? — Почти ожидала, что он меня одернет, но Крылатый нахмурился, будто размышляя, сколько можно мне сказать и нужно ли это вовсе.

— Завтра с утра вас ждет очередное Одаривание, Летисия, — наконец произнес он, не глядя на меня.

От этой новости резко заныл каждый уголок тела, и я невольно скривилась.

— Уже?

— Уже, — ликтор выплюнул это короткое слово, будто оно ему язык обожгло.

— Почему так скоро?

— Я не буду обсуждать с тобой приказы своего командира, — гаркнул он, хотя и дураку было понятно — вовсе не на меня он зол. На себя или еще кого-то.

— Я и не настаиваю, — ответила тихо, пусть и хотелось огрызнуться, и мужчина зыркнул в мою сторону то ли яростно, то ли виновато. — Все будет так же, как и в первый раз? В смысле, больно и не без потерь?

— Да, — тяжело уронил Бронзовый. — Именно поэтому я решил поделиться с тобой своей кровью. Это могло бы заметно увеличить твои шансы на принятие нового Дара, учитывая, что я их все пережил без проблем. И, думаю, ты достаточно умна, чтобы понять: это против всех правил, и не спрашивать, почему именно ты.

— Я не собираюсь об этом распространяться, дек…

— Мы наедине, — раздраженно указал он мне.

— Крорр. Тем более это не сработало.

— Не сработало, — повторил он как эхо и нахмурился еще больше. — Скорее наоборот. Я подверг твой организм стрессу, и это снизило шансы. Ты вправе винить меня в этом.

Ну, допустим, есть у меня мыслишка, почему все пошло не по плану у ликтора, и на роль самого виноватого тоже претендент имеется.

— Винить? Это разве как-то поможет мне выжить?

— Нет.

Мы шли молча еще какое-то время, пока не добрались до хорошо знакомого мне коридора, где находились личные покои Крорра.

— Если поторопишься, сможешь помыться и поесть до начала лекции, — сказал он уже гораздо спокойнее, и я не стала мешкать или изображать застенчивость, а сразу толкнула дверь в ванную.

Помимо полотенец тут нашлась и смена белья моего размера. Встав под душ, я на какие-то мгновения, не больше, позволила себе поддаться панике. Завтра утром моя жизнь может оборваться по чьей-то прихоти или в результате гребаного эксперимента — не суть. Главное в том, что я перестану существовать, и, так получается, знать о такой перспективе — просто ужасно. Все мы, люди, вроде как мечтаем заглянуть в свое будущее, но только потому, что хотим там увидеть лучшее, а совсем не правду, подобную этой.

Открыв глаза, я разжала, оказывается, намертво стиснутые кулаки и вдохнула, прогоняя из легких ощущение окаменения. Еще ничего не решено, не случилось, не окончательно. Мне повезло в первый раз и повезет снова. Я намерена в это верить.

Крорр стоял у окна спиной ко мне, всматриваясь в вездесущую пустыню. Я же уселась за стол и принялась за еду. И пусть сейчас она ощущалась почти безвкусной и падала в желудок словно кирпичи, но еще одного обеда в моей жизни могло уже не случиться, так что…

— Это будет Дар Восприятия, Летисия, — все еще не оборачиваясь, стал глухо говорить Бронзовый. — Сначала ты лишишься всех чувств: зрения, слуха, обоняния, осязания, ощущения направления, равновесия и понимания своего положения в пространстве. Вообще всего. Но паниковать нельзя, как и впадать в отчаяние от боли. Нужно будет от нее отгородиться и сосредоточиться на себе в поисках выхода из этого внутреннего нигде, а после — и выхода из Зала. Только так ты выживешь и не сойдешь с ума.

Крорр не стал поднимать тему изменений в нашем взаимодействии (отношениями назвать язык не поворачивался) в случае удачного прохождения мною второго Дара, за что я испытала нечто похожее на благодарность, пусть и психологически сложно думать в положительном ключе о ком-то, преподносящем подобные новости.

Едва закончила с едой, он отвел меня в аудиторию, не говоря больше ни единого слова и общаясь знаками. Мне показалось, это оттого, что сказать ему хотелось слишком много, но все это против правил, а значит, и против его натуры.

Весьма занимательную лекцию декуриона Рилейфа об иерархии в вампирских кланах и способах физического воздействия на особей более низкого положения с целью выслеживания глав сообществ я почти не слушала. Я не неженка, но описания предстоящих собственных страданий мне на сегодня было выше крыши, чтобы еще вникать в то, как следует правильно истязать других живых существ в прикладных целях. Не важно, что они были паразитами и мерзкими тварями, по словам ликторов. Лично мне эти пока виртуально знакомые вампиры ничего не сделали, чтобы возжелать их пытать, и никому, кого бы я знала, тоже. Видимо, не выйдет из меня правильного бойца, так как для меня только жестокость в ответ на реальную жестокость кажется оправданной. Или просто все дело в том, что не видела и не знаю столько, сколько ликторы. Не важно. Остальные слушали лекцию тоже весьма эмоционально, фыркая, морщась, кое-кто и изображая рвотные позывы в особенно изуверских местах, но не перебивая Синего. Я же ничего не могла поделать с тем, что смотрела на этих молодых людей, одного за другим, и думала, кто из них больше никогда не появится в этой аудитории. Да, гады мы тут все, и, может, чище мир станет без нас… Но, черт. Как же это несправедливо — не иметь хоть какого-то выбора. И пусть мы его сделали, подписав договор с Корпусом… все равно… не по-людски все это. Избегала я глядеть только на Мак-Грегора. Вот кому, судя по всему, ничего не угрожало. К тому же мысль о том, что он своим проклятым донорством снизил мои шансы, бесила.