Галина Чередий - Крылья мглы [СИ]

— Хм-м… Я поймала чокнутого ликтора, — прокомментировала его ответ девушка. — А я-то слыхала, что вы все прям само совершенство и мозги у вас работают безупречно. Повезло же мне. Ладно, если ты расскажешь, что тут делаешь, то я НЕ убью тебя.

Вложив в прицельный взмах крыла всю доступную ему стремительность, Бронзовый отшвырнул карликовую агрессоршу спиной в ближайшее дерево, успев за долю мгновения до своего маневра слегка податься вперед, дабы избегнуть укола прямо в сердце, и отшвырнув не успевшее долететь до земли копье, прыгнул к противнице и сжал ее горло, одновременно быстро сканируя взглядом окрестности.

— Но как ты тогда будешь уверена, что я не прикончу тебя? — злорадно оскалился ликтор в искаженное болью и изумлением лицо странной малявки.

Но тут на затылок обрушилось нечто достаточно увесистое, чтобы погасить свет в его голове.

— А вот так, — последовал за ним еще один чуть пришепетывающий голос, прежде чем все для Крорра померкло.

— Убьешь — обратно не оживишь, тут подумать надо, — услышал сквозь гудение в голове ликтор, вернувшись из полета в небытие. Снова тот же чуть пришепетывающий голос. Но теперь стало понятно: звучало не так, как будто говорившей мешают клыки, а, скорее уж, будто ее подводит горло. Вроде сильнейшей ангины или нечто такого порядка — в подобных заболеваниях ликтор не разбирался в силу собственной биологии, полностью их исключающей.

— Да о чем тут думать, — возразил второй голос, впрочем, точная копия первого, только с более нахальной и грубой тональностью. — Он вообще задумывался, придушить тебя или нет? Видишь Крылатого — мочи или беги.

Приоткрыв глаза Бронзовый уставился на ту самую малявку, что теперь выхаживала перед ним туда-сюда, волоча длюннющее копье за собой по земле… и больше никого. А странный диалог, между тем, продолжился.

— На то мы и не ликторы, чтобы не быть такими, как эти безмозглые солдафоны, — возразила девчушка кому-то невидимому. Хотя вряд ли она была ребенком или даже подростком, несмотря на малый рост, очень даже щедрые и соблазнительные чисто женские округлости присутствовали во всех положенных местах, делая ее похожей на фигуристую куклу.

— Этот совсем не выглядел безмозглым, — парировала… она же. — Вон как приложил, за малым не прикончил.

Крорр пошевелил руками и понял, что он накрепко примотан к древесному стволу и едва может двинуть пальцами, настолько качественно его упаковали. Крылья при этом изогнулись и сплющились, так что даже после освобождения сразу же взлететь ему не вариант. Прекрасно, его захватила какая-то мелочь неизвестной породы, страдающая, к тому же раздвоением личности. Как будто и того факта, что он попал в плен к твари из Зараженных земель было недостаточно, так она еще и должна была оказаться чокнутой.

— Нет, решено, убивать я его не стану. Брошу тут, да и все, — заявила личность номер один.

— Ха, если не развяжешь, то ему все равно конец, так что не имею возражений, — поддержало ее второе сознание. — А беглецы его найдут, с голоду и жажды мучительно помрет или зверье сожрет — не принципиально.

— Нет, так тоже не хорошо, — скисла первая собеседница.

Мужчина, кажется, как-то очень медленно моргнул, потому что пропустил момент, когда шизанутая мелочь прошла несколько метров и развернулась в обратную сторону. Быть такого не может.

— А по мне, так очень даже хорошо. Ликтору — ликторская смерть. Хочешь проявить гуманность — ткни в горло копьем, и пошли восвояси.

И снова: незнакомка мгновение была тут, и вот уже стоит напротив того места, только с другой стороны дерева, к которому он привязан.

— Убивать — плохо. Наш путь — дарить любовь и удовольствие, умиротворять, а не сражаться и отнимать жизни, — притопнула ножкой номер один.

Новое перемещение и раздраженный ответ… Перемещение.

— Долбаные хиппи. А вот наш путь — охотиться, жрать мясо и кончать врагов при любой возможности.

— Кто ты, черт возьми, такая? — шокированно просипел ликтор, понимая, что у него сейчас голова взорвется от того, чему стал свидетелем.

Я еще не отдышалась от смеха, а Киан уже умудрился подняться вместе со мной. Блин, все же силищи в нем. «Прислонив» меня к долбленой емкости с водой, он смахнул все, что находилось на табурете, и, не обращая внимание на мое беззлобное ворчание, что он был не настолько хорош, чтобы у меня способность к прямостоянию и хождению отнялась, подтащил тот и усадил на прохладное дерево.

— Я прекрасно знаю, насколько был хорош, — в своей обычной манере фыркнул Мак-Грегор, зачерпнув воду ковшом. — Понимаю: признаться, что я потряс тебя до глубины души — сложно, но я все и так вижу по твоим глазам и улыбке.

И начал лить воду тонкой струйкой, естественно, в первую очередь на один из моих сосков.

— То, что ты во мне потряс и потолкал, однозначно было не душой, — закатила я глаза и хлопнула его по рельефному прессу, требуя прекратить это безобразие, за что тут же получила полный ковш воды на голову.

— Мне снаружи лучше видно было, — парировал он, снова намыливая ткань, и начал тереть мои плечи, отчего я невольно замычала от удовольствия и прикрыла глаза. Мак-Грегор мгновенно воспользовался моим расслаблением и стал оглаживать и покрывать пеной мою грудь.

Он даже на колени встал, натирая и массируя меня так тщательно, будто там скопились чуть ли не вековые залежи грязи, глядя при этом не отрываясь и прикусывая нижнюю губу.

— Мне вот интересно, тебе сколько лет в переводе на человеческие, если ты до сих пор никак женской грудью наиграться не можешь, юноша? — ехидно поинтересовалась, сдвигая его руку ниже. — У меня и другие части тела есть, нуждающиеся в гигиене.

— Я, на свои обе головы, заметил все твои части тела, еще когда ты спящая в той летающей скотовозке ликторской болталась, — ухмыльнулся Киан. — А с сиськами такая штука: оказывается, что их много не бывает, хотя качество предпочтительней количеству.

— И все же, лет тебе сколько? Или опять начнешь мне зубы заговаривать? — поймала я его запястье и попыталась отобрать подобие мочалки, но противный виверн только отдернул руку подальше, щелкнул якобы устрашающе на меня зубами и опять вернулся к тщательному намыливанию, уделяя теперь пристальное внимание внутренней стороне бедер.

— С человеческой ипостасью я живу два года, сюда попал семи лет отроду, плюс время с момента катастрофы… — движения Мак-Грегора замедлились, и лоб пошел глубокими морщинами, словно он задумался о чем-то очень неприятном или тягостном, но тут же тряхнул головой и вернулся к обычному виду. — Так что не переживай, тетенька, совращение младенца тебе в вину никто не поставит.