Кристина Амарант - Будь моей парой [СИ]

Цепочка поцелуев от мочки уха вниз по шее, потом от ключицы к груди. Касания — пока еще осторожные, бережные, но там, где нужно, чтобы раздуть из крохотной искорки желания могучее пламя.

Все было неправильно. Вместо грубости — нежность. Вместо шлепков и укусов — изысканные ласки.

Лучше бы он продолжил вести себя как насильник и мерзавец.

— Прекрати! — она зарычала, тщетно пытаясь снова разозлиться по-настоящему. — Не трогай меня! Я тебя ненавижу! Ты мне противен!

— Не стыдно врать-то? — он наклонился над ней, чтобы поцеловать — тоже очень осторожно и нежно. В ответ Дженни прокусила ему губу. И сама испугалась, ощутив на языке пряный вкус его крови.

Когда Раум оторвался о ее губ, несколько алых капель упало Дженни на подбородок.

Предчувствуя наказание, Дженни съежилась, но демон только облизнулся, пробормотал: «Дженни-кусака» и накрыл ладонями грудь.

Он действовал сосредоточенно и уверенно. Знал, где поцеловать и как дотронуться, чтобы завести свою жертву, распалить. Обратить злость в страсть. По телу прокатилась первая, пока еще легкая волна возбуждения, и девушка против воли задышала чаще.

Волчица, еще недавно готовая рвать демона клыками, похотливо заскулила. Ей все нравилось, кроме невидимых пут, которые мешали обнять его. Она тоже голодна, ей мало ласк и поцелуев, она созрела для брака и выбрала себе пару. Так зачем Дженни мучает их обоих?

«Я не выдержу», — пришло леденящее в своей простоте понимание. Недели близости и взаимных ласк не прошли бесследно. Раум изучил все ее чувствительные точки, тайные кнопочки. А Дженни привыкла, почти влюбилась, приняла его мысленно, как своего мужчину.

Только сейчас она поняла, что после той первой ночи демон просто не настаивал на сексе по-настоящему. Он ждал. Надеялся, что Дженни сама решится, захочет отдаться ему по доброй воле.

Но сегодня Раум не отступит. И можно спорить, можно трепыхаться, но это ничего не изменит. Сейчас или через несколько часов, но Дженни отдастся. Доведенная до неистовства сама попросит демона взять ее.

И станет его собственностью.

«Не собственностью, — заговорила всегда молчаливая волчица. — Парой».

Образ — двое бегут по лесу. Свободные сильные звери, однажды и навсегда выбравшие друг друга, чтобы вместе пройти земной путь.

«Я не выбирала его! Он меня заставил!»

Тявканье, в котором слышится откровенная насмешка.

Заставил переехать к нему — это верно. Но кто заставлял ее, просыпаясь в объятиях Раума, первой лезть к нему с поцелуями? Наряжаться, чтобы поймать одобрение и восхищение в его глазах? Разве под принуждением она выманивала пригласительный у Таисии?

Зубы прикусили мочку уха. Поцелуи и прикосновения — сперва такие осторожные — стали чувствительными, дерзкими, волнующими. Горячие руки скользили по телу, мяли грудь, грубовато пощипывали соски, и всего этого было мало. Страшно мало, недостаточно, чтобы утолить проснувшийся голод.

Тяжелая ладонь накрыла низ живота, и пальцы заскользили по сомкнутым влажным лепесткам. Девушка застонала и дернула бедрами навстречу, понимая, что достичь пика ей позволят не раньше, чем она сдастся на милость победителя.

Злость и возбуждение. Возбуждение и злость. На него, за то, что устроил чувственную пытку в нарушение всех договоренностей. На себя за то, что не в силах сопротивляться по-настоящему.

«Я хочу его!» — снова заскулила волчица.

«Хочешь? Забирай!» — прорычала взбешенная Дженни.

И отпустила контроль.

Шок.

Распахнутая яма.

Падение.

Неодолимая сила гнет и корежит тело. Укорачиваются руки и ноги, удлиняется лицо, превращаясь в хищную пасть. Ладони сменяются лапами — толстыми, когтистыми, с темными подушечкам пальцев. Кожа обрастает густой шерстью — защита от холода и клыков врага. Краски сереют, выцветают, словно подернутые пеленой тумана, но взамен них со всех сторон обрушивается лавина запахов и звуков.

Все это сразу и одновременно за мгновение короткого полета на дно черного колодца.

Рыжая волчица легко сбросила незримые путы. Игриво потянулась и покосилась на изумленного молодого мужчину рядом, сморщила нос, чихнула.

А потом по-собачьи замолотила хвостом воздух и с радостным повизгиванием бросилась обниматься.

«Что-то в этом есть», — хихикнула Дженни, наблюдая со дна своей ямы, как Раум ди Форкалонен тщетно пытается отпихнуть норовящую облизать его волчицу.

Что-то просто невероятно забавное.

— Дженни! Какого хрена?! Превращайся обратно!

В его голосе было столько растерянности и праведного возмущения, что Дженни расхохоталась, и не думая отзывать рыжую бестию. Нет уж, господин ди Форкалонен. Ваша самая горячая поклонница наконец-то встретилась с вами лично, и прерывать свидание будет жестоко.

— Дженни!

Он перекатился на кровати, слетел на пол и попятился. Волчица восторженно тявкнула и тоже спрыгнула. Догонялки? Она любит играть в догонялки!

Она подскочила, игриво примерилась как бы куснуть его за бедро. Голая кожа — никакой защиты, ну очень удобно кусаться. Не до крови, хотя кровь у него вкусная.

— Твою мать! Дженни!

Зубы скользнули по твердой чешуе. Волчица порезала язык об острую кромку и обиженно взвизгнула. А потом грациозно отпрыгнула, припадая на передние лапы, как игривый щенок.

Как же весело! Ее впервые выпустили на волю за долгое, бесконечно долгое заключение в темноте. И она пьяна от звуков, запахов, абсолютной свободы без намека на суровый ошейник человеческой воли.

— Мда-а-а, — протянул демон, разглядывая ее с ошарашенным видом. — Такого я не ожидал.

Никто не ожидал. Дженни-волчица уже и не надеялась, что Дженни-человек когда-нибудь выпустит ее на свободу после того случая. Человеческая половина даже слышать ее перестала на долгие годы. Пока не появился он. Ее пара. Он напоил Дженни своей кровью и помог обрести цельность…

— Детка, превращайся обратно, — демон заговорил ласково, словно уговаривал капризного ребенка. — Я тебя не трону. Давай просто поговорим.

Дженни-человек не смогла бы ему ответить, даже если бы захотела. Она не умела обращаться со своим зверем и могла только следить безмолвным наблюдателем за тем, что вытворяет эта бестия. А ошалевшая от свободы Дженни-волчица хотела бегать, кататься по полу, играть, догоняя добычу.

А еще она хотела самца.

И рядом был ее самец. Ее волк, пара дарованная луной. Волчица помнила, как им только что было хорошо. И хотела продолжить начатое…

Но что-то смущало. Казалось неправильным. Волчица осторожно приблизилась, заскулила и ткнулась мокрым носом в бедро демона. Тот кашлянул, беспомощно глядя на зверя.

— Дженни, — демон нерешительно положил ладонь на крупную мохнатую голову, погладил. — Детка, давай. Возвращайся. Обещаю, что не буду распускать руки.