Алина Углицкая - Сердце кугуара

Она решила, что пройдет мимо Лукаша молча, даже не глянет в его сторону. Пусть он думает, что ей все равно. Она тоже умеет бить равнодушием. Он же уже повесил ярлык на нее, не дал оправдаться или попросить извинения. Да и с какой стати она должна перед ним извиняться? За что? За то, что он ее изнасиловал и втянул во всю эту историю?! Она здесь пострадавшая сторона, и это он должен перед ней извиняться! Лукаш слышал, как она промчалась мимо него, что-то шипя под нос, как разъяренная кошка. Но не оглянулся. Решил, что так будет лучше. Да, пусть она ненавидит его. Тогда, когда придет время расстаться, она быстро забудет о нем.

А расстаться придется, он это знал. И даже уже смирился. Только Зверь внутри продолжал метаться, не желая принимать эту бессмысленную жертву. Он не понимал чувств, двигавших человеком, и не хотел их понимать. У Зверя был только инстинкт, и этот инстинкт требовал быть рядом с самкой несмотря ни на что.

Наконец, электричество было включено. С натужным скрипом ворота поползли вверх, и тут же резкий порыв ветра ворвался в натопленное помещение, неся с собой брызги морской воды.

Ева уже сидела в рубке, обиженно надув губы, когда Лукаш поднялся туда. Она даже отвернулась демонстративно, делая вид, что его присутствие абсолютно ее не касается. Но стоило ему войти в двери, как и без того тесное помещение стало еще меньше. Вер буквально заполнил собой все пространство. Молча, не торопясь, точно зная, что нужно делать, он включил лебедку, и катер медленно пополз по скользкому настилу в сторону открытых ворот. В какой-то момент настил прогнулся под тяжестью катера, трос натянулся, и девушка едва не упала, когда пол под ее ногами качнулся. Мельком она увидела невозмутимое лицо вера, и что-то похожее на раскаяние засосало под ложечкой.

Волны глухо ударили в нижнюю часть корпуса. Лукаш выключил лебедку и вышел на палубу. Теперь вместо крыши над головой висело хмурое небо. Отвязав швартовочный канат, мужчина без сожалений бросил его в воду. Потом, подчиняясь секундной слабости, оглянулся на берег.

— Я взяла жилет и тебе.

На секунду Лукаш прикрыл глаза, возвращая себе хладнокровие. А потом посмотрел на девушку, которая протягивала ему ярко-оранжевый спасательный жилет. Ее взгляд был устремлен в сторону, словно она намеренно избегала встречаться с ним глазами.

— Зачем ты вышла? — проговорил он, пряча чувства подкаменной маской. — На палубе может быть опасно.

— Лукаш… — кусая губы, Ева осмелилась посмотреть ему в лицо. — Нам надо…

«…поговорить», хотела она добавить, но осеклась, заметив движение на берегу. Из небольшого перелеска к лодочному сараю торопливо спускалась группа людей. И если Еве в этот момент не изменило зрение, то в руках у них были самые настоящие автоматы.

Застыв с открытым ртом, она уставилась на незваных гостей. Лукаш среагировал моментально. Увидев, как изменилось лицо девушки, он понял, что времени больше нет.

— В каюту! Быстро! — процедил он, толкая ее в сторону входа. Вот и все. Их нашли. Еще пара минут — и преследователи достигнут сарая, откуда катер будет виден, как на ладони. Конечно, вряд ли кто-то из них будет так глуп, что рискнет собой и прыгнет в холодную воду. Но это им и не нужно. Достаточно дать очередь по мотору, заставить катер остановиться. Тогда беглецы сами, как миленькие, сдадутся в руки врагов.

Игнорируя приказ, Ева юркнула в рубку. Забилась с ногами на откидной стул и притихла. Только глаза испуганно заблестели, когда вслед за ней в помещение ввалился Лукаш. Между тем, преследователи вломились в лодочный сарай. Их разочарованные крики были слышны даже на палубе. А потом началась стрельба — они высыпали на пирс через поднятые ворота и заметили катер.

Заведя двигатель, Лукаш включил полный ход. Нужно срочно убираться отсюда.

Первая автоматная очередь достигла катера через пару секунд. Прошла по стене рубки, вдребезги разбивая иллюминатор. Взвизгнула Ева, сжалась в комок, руками прикрывая голову от россыпи осколков.

— Ты?! Какого черта! — взревел Лукаш, наткнувшись взглядом девушку.

Зафиксировав штурвал, рванул к ней. Схватил за плечи, встряхнул, цедя сквозь зубы проклятья, а потом упал на пол, увлекая ее за собой. Накрыл своим телом.

Ева зажмурилась. Зубы стучали от ужаса, сердце ухало так, словно хотело вырваться из груди. Над головой свистели пули, в стенах рубки одна за другой появлялись новые дыры, превращая ее в решето.

— Глупая баба! — услышала она яростный шепот. — Я что сказал делать?!

Губы Лукаша упирались ей в макушку, его тяжелое тело буквально распластало ее по твердым доскам. Но уж лучше так, чем под пулями…

— Прости, — умудрилась пискнуть она. — Я хотела помочь… - И тут же оборвала себя. Ну, разве не дура? Чем бы она ему помогла?

Приподнявшись на руках, Лукаш с удивлением заглянул ей в лицо. И в его глазах мелькнула та же самая мысль.

— Прости, — еще раз прошептала Ева, злясь на саму себя.

— Ничего, все будет нормально. Прыгать в воду они не станут, так что мы на шаг впереди.

Он подбодрил ее слабой усмешкой.

Конечно, люди Андрулеску так не отстанут. Найдут катера, пустятся вдогонку. Но на это им понадобится время. Минимум два-три часа. Достаточно, чтобы «Евангелина» успела достичь нейтральных вод и послать сигнал бедствия. А большего и не надо.

Катер на всех парах удалялся от берега. Ветер дул в корму, подгоняя плавсредство. Море бросало его с волны на волну, холодная вода захлестывала палубу, проникала в рубку через разбитые иллюминаторы. Но это была сущая мелочь, по сравнению с тем, что могло бы случиться.

Лукаш прислушался: крики преследователей становились все тише, и выстрелы тоже. Да, рубку они разнесли почти вдребезги, но двигатель работает без перебоев, топливный бак не пробит, а это значит — есть шанс уцелеть.

Стараясь не высовываться, он пробрался к штурвалу и снизил скорость. Огляделся, оценивая ущерб.

И в этот момент шальная пуля ударила в металлический обод иллюминатора, срикошетила, чиркнула Лукаша по виску, срезая клок волос вместе с кожей. Теплая кровь брызнула в разные стороны, несколько капель попали на лицо Еве, заставляя девушку оцепенеть. С тихим проклятьем вер упал лицом вниз, прямо на нее, вдавил в пол. Его тело — тяжелое и горячее — накрыло ее каменной плитой.

Еще одна автоматная очередь прошла поверх крыши — и все затихло. Даже мотор заглох. Остался только свист ветра в натянутых проводах, да шум волн.

Ева почувствовала, что дрожит, хотя от тела Лукаша шел нестерпимый жар. Морская вода, попавшая в рубку, собралась на полу в ледяные лужи, и одна из таких луж уже натекла ей под спину.

— Эй, — позвала девушка и сама удивилась, услышав, каким чужим и хриплым стал ее голос. — Лукаш?