Алина Углицкая - Сердце кугуара

— Дура! — прорычал мужчина, зло кусая ее за губу. — Ты уйдешь! Сейчас же! Пока я еще в состоянии себя контролировать.

— Нет, подожди! — задыхаясь от такого напора, она уперлась ладонями ему в плечи и попыталась отстраниться. — Должен быть другой выход.

Но это было все равно, что толкать бетонную стену.

— Другого выхода нет. Ты сделаешь, как я решил.

— Ты решил?! — она забарабанила его по плечам, вкладывая в удары всю свою злость и раздражение. — А я не согласна с твоим решением. Каховский! Ты просто чудовище!

Если бы она только знала, насколько права.

Лукаш глухо застонал, чувствуя, как теряет контроль над собой. Зверь вырвался на свободу, и в его голове билось только одно: плевать, плевать на все. Она его женщина, его самка. Он должен быть с ней!

Его губы — холодные, твердые, жесткие — сминали ее, подчиняли, принуждали раскрыться. Но Ева продолжала сопротивляться, не желая принимать действительность. Не желая признавать, что этот отчаянный поцелуй, с нотками горечи — прощальный.

Пульс в ее висках стучал в такт единственной связной мысли: плевать. Плевать на все, что будет потом. Она не отпустит его просто так, без борьбы. И ему не позволит сдаться. Должен быть другой выход. Они просто еще не знают о нем. Зарычав, Лукаш перехватил ее запястья свободной рукой, соединяя их вместе, отвел девушке за голову. И Ева недовольно вскрикнула, выгибаясь всем телом.

— Что ты собираешься делать? — ее глаза вспыхнули недоверием.

— Выволоку тебя на палубу, раз ты сама не хочешь идти.

— Нет, ты не посмеешь…

Договорить ей Лукаш не дал. Сжал сильнее, лишая сопротивления, так что девушка слабо пискнула. А потом размашистым шагом направился к выходу из каюты.

Сейчас он просто вышвырнет ее за двери и закроется сам. И тогда у нее не будет другого выхода, как только подняться на палубу и дать сигнал…

— Лукаш…

Ева неожиданно затихла в его руках. Перестала сопротивляться. Ее тело, только что натянутое, как струна, вдруг обмякло. И мужчина растерянно остановился.

Удивленный ее поведением, он даже ослабил хватку.

— Ева… не надо… Но было поздно.

Руки девушки, едва получив свободу, обвили его шею. Тонкие пальцы переплелись на затылке, притянули к ней его голову.

— Ты просто придурок, Каховский! — прорычала она ему в губы. И вдруг укусила.

Издав глухой рев, он впечатал ее спиной в стену, а потом одним движением развел ноги девушки и вклинился между ними. Ева судорожно втянула воздух, вцепилась ногтями в плечи мужчины, когда его возбужденный член, до предела натянувший джинсовую ткань, впечатался в ее промежность. Она ощутила его жар даже через одежду, и от этого жара сладкий спазм свел низ живота и разлился по телу волной истомы.

— Глупая, — пробормотал Лукаш, вдыхая запах желания. — Непослушная девочка. Придется тебя наказать.

В одно мгновение Лукаш прижал к стене ее руки. Теперь девушка была перед ним как на ладони, вынужденная против воли обхватить его бедра ногами. Она выгнула спину и тяжело дышала, точно после пробежки. Старая рубашка обтянула ее полную грудь, обозначив соски. Казалось, вот-вот раздастся треск ткани — и пуговицы разлетятся в разные стороны. Но Лукашу этого было мало. Словно издеваясь, он потерся членом о ее промежность и вдруг произнес:

— Ты ведешь себя как капризный ребенок, Ева. Зачем со мной спорить? Если бы был другой выход, я бы его нашел. Я, а не ты.

Его голос, такой низкий, хрипатый, с бархатистыми нотками, заставил ее задрожать. По телу вновь растеклась предательская волна возбуждения. Даже колени ослабли, и если бы Ева сейчас стояла, то непременно бы захотела прислониться к стене.

Лукаш нагнулся, почти касаясь губами ее шеи, и шумно втянул в себя воздух, насыщенный нотками женского аромата.

— Лукаш! — она почти плакала. — Ты не можешь так со мной поступить…

— Ш-ш-ш, не сопротивляйся, — он покачал головой, — не дразни Зверя. Так будет лучше. Прежде всего, для тебя.

Ева закусила губу.

— Лучше?! — взбрыкнула она, делая еще одну бесполезную попытку освободиться. — Да кто ты такой, чтобы решать за меня?

В ответ раздался рык, моментально заставивший ее присмиреть:

— Твой мужчина.

Его пальцы скользнули по ее телу, нарочно задев соски, и замерли на «молнии» джинсов. Ева сглотнула.

«Твой мужчина»… Он так и сказал?

Она не могла поверить. Эти слова продолжали отдаваться эхом в голове, хотя Лукаш уже замолчал, вернувшись к обнюхиванию ее шеи, и от них по всему телу разливалось предательское тепло.

«Твой мужчина»… Ее мужчина… Всего два слова, от которых между ног становится влажно, а соски начинают призывно зудеть, требуя ласки.

Она чувствовала жаркое дыхание Лукаша на своей шее. Чувствовала, как он касается ее губами и языком, изучает, перемежая легкие укусы с поцелуями. И от этой невинной, в общем-то, ласки, у нее закружилась голова, а сердце начало биться так суматошно, точно собиралось вылететь из груди. Скрипнула «молния». Горячая мужская ладонь пробралась под рубашку, накрыла одну из грудей. Вторая проникла под пояс джинсов. Лукаш властным движением заставил девушку раскинуть ноги еще шире, и сильные пальцы вера с удивительной нежностью коснулись ее влажной плоти. Поиграли, вырывая из уст девушки жалобный всхлип, а потом погрузились внутрь.

Сначала один палец, потом второй. Потом третий.

Не выдержав, Ева закрыла глаза, признавая свое поражение. К чему бороться, если внутри все зудит от желания. Если между ног настоящий пожар.

Она может сколько угодно твердить себе, что ненавидит этого типа… Но то, что она хочет его, как течная кошка — факт. Лукаш уловил тот момент, когда Ева расслабилась. Ощутил, как ее напряженное тело вдруг стало мягким, податливым, покорным. Таким, каким он всегда хотел видеть его.

Пряча довольную улыбку, он коснулся набухшего клитора.

— Ты вся течешь, детка… — услышала Ева хриплое бормотание.

И охнула, выгибаясь дугой.

Пара пуговиц, не выдержав, отлетела, края рубашки разошлись, обнажая грудь девушки.

— Да, вот так лучше.

Дыхание Лукаша коснулось ее груди. Зубы обхватили ноющий сосок, чуть покусывая, губы сомкнулись.

Пальцы в ее влагалище начали двигаться. Сначала медленно, а потом все быстрее. Сильно, уверенно, имитируя акт любви. И Ева, не выдержав, застонала, отдаваясь этому ритму, требуя большего. Но стоило ей только подойти к точке невозвращения, как Лукаш прекратил сладкую пытку. Она раздраженно захныкала, закрутила бедрами, стараясь направить его пальцы в нужное место. Мужчина с легким смешком дал ей то, что она хотела.

И опять остановился в самый важный момент.

На этот раз разочарованный стон был сильнее. Ева вцепилась руками в запястья вера, не осознавая, что впивается в его кожу ногтями.