Галина Чередий - Оригинал

— Несомненно, если только не передаст искру достаточно быстро кому-то другому.

Ладно, мне уже страшно и даже не немного, но какие варианты?

— Я готова попробовать! — Ой, Господи, я это и правда сказала?

Алево резко вскинул голову, уставившись на меня неверяще и потрясенно.

— Исключено! — буквально взревел Грегордиан. — Ты не в своем уме, женщина, если думаешь, что я когда-либо пошел бы на такое!

— Ерин может умереть, даже больше ни разу не придя в сознание! — не собиралась уступать я. — Разве он стал бы рвать и практически добивать себя, если бы то, что сейчас в его голове, не было чем-то жизненно важным?

— Хватит, Эдна! — махнул рукой, будто отрубая, деспот. — Я приказал тебе больше никогда не вмешиваться в мои дела!

— А разве это я сама нарочно в них вмешиваюсь? И раз на то пошло, то плевать мне на твои дела! Я хочу дать шанс выжить Ерину, а дальше делайте что хотите!

— Что тебе до моего сына, женщина? — вмешался Алево, глядя так цепко, будто хотел прочесть мысли. Он и хотел на самом деле. Да только сейчас там царил такой сумбур, что мне и самой потребовался бы великий шифровальщик, чтобы разобраться, откуда берет исток эта яростная потребность участвовать в судьбе синего дерзкого мальчишки.

— В мире Младших есть расхожее выражение, что чужих детей не бывает, Алево. Я всегда считала его несколько пафосным и даже где-то лицемерным. Мне понадобилось сменить мир, чтобы получить шанс понять, что же оно значит на самом деле. Больше мне нечего тебе сказать, асраи.

— Неважно! — властно отмахнулся Грегордиан. — Я пошлю еще разведчиков, если понадобится — целую сотню, но не стану рисковать жизнью моей женщины ради…

Деспот осекся, когда Алево вперился в него тяжелым взглядом. Абсолютно уверена, что впервые в жизни преданный асраи позволил себе смотреть на своего обожаемого архонта с откровенным упреком. Не надо быть великим чтецом по лицам, чтобы разглядеть это сейчас в противостоянии взглядов двух мужчин.

— Ради моего сына? — тон Алево был сухой и холодный, как насквозь промерзший песок.

Я тоже не отрываясь смотрела на Грегордиана. Он же должен понять, что если откажется сейчас, потеряет, возможно, единственного настоящего друга?

Деспот скрипнул зубами, запрокинул голову к потолку и громко досадливо выдохнул.

— Эдна, ты ведь даже близко не представляешь, что тебя ожидает! — привел он довод.

И так как это не было обычное «я запрещаю, потому что такова моя воля», я поняла, что смогла столкнуть эту глыбу.

— Ну, кое-что я припоминаю. — На самом деле, если в твое тело хоть раз ударил разряд такой силы, забыть непередаваемые словами ощущения весьма проблематично. Только разве в случае полной амнезии.

Тут я согласна, если это и было медицинское средство, то точно шоковой терапии.

— Даже фейри учатся передаче энергии годами, и только единицы становятся и правда к этому способны, Эдна! — продолжил меня запугивать Грегордиан. — И это не дини-ши, а другие, гораздо менее одаренные расы!

Разумные доводы и чувство самосохранения — это хорошо. Но взывая к ним сейчас, деспот просто напрасно тратил драгоценное время Ерина.

— Все вокруг мне не забывали напоминать, что я не фейри, да и человеком признавать не хотели, так что будем надеяться, что у меня есть благодаря этому некая сверхпроводимость, а заодно и неуязвимость, — натянуто улыбнулась я ответ.

Грегордиан схватил меня под локоть и поволок в спальню, теперь уж точно не собираясь останавливаться. Развернув к себе, он наклонился так, что наши лбы ощутимо столкнулись.

— Думаешь, здесь есть над чем шутить, Эдна? — спросил он, сжигая свирепым взглядом. — Ты хоть представляешь, как тебе будет больно, и это в том случае, если у тебя сразу же не вскипит кровь и не сгорит мозг!

— А разве ты не можешь сделать это как-то поаккуратнее, постепенно, что ли? — припомнив, как этот немилосердный жидкий огонь прокатывался по венам раньше, я сглотнула, пряча поглубже нервозность.

— Женщина! Я до тебя вообще никогда в жизни ни с кем не делился даром Богини! Неужели ты считаешь, что у меня есть в этом хоть какой-то опыт? — отстранившись, Грегордиан глядел на меня, хмурясь так, что весь его лоб превратился в скопище хаотичных складок, а брови сошлись на переносице.

— Уже есть, и главное — он у нас с тобой равноценный. — Радость от обнаружения очередной грани моей исключительности для этого мужчины в такой момент неуместна и эгоистична, поэтому отложу ее на потом. — По крайней мере, я точно знаю, к чему нужно быть готовой, а тебе известно, что я могу это выдержать.

— То, что ты это переносила, когда была при смерти, вовсе не значит, что все будет точно так же сейчас, когда ты здорова, — резко качнул головой деспот.

— Мы можем ранить меня… — начала я, но, увидев, как Грегордиан закатил глаза и его ноздри стали бешено раздуваться, я исправилась: — Это только предположение!

Тут вспомнилось, как мне вполне успешно удавалось прятаться от искр, которыми меня пытался достать Грегордиан во время моего забытья или комы, а Эбха выносила мозг.

— Я знаю, как уберечь себя! — заявила я деспоту со всей уверенностью, которую только могла изобразить. Конечно, я немного привирала, и «знаю» следовало бы заменить минимум на «предполагаю», но мое чутье подсказывало, что при такой формулировке мы никогда не договоримся. — Даже если не выйдет помочь Ерину, себя я смогу защитить.

Ведь именно это Грегордиан желал услышать в первую очередь.

— Говори! — приказал он, но выражение его лица, да и весь язык тела заметно сместились от отрицания к настороженному вниманию. Так держать, Аня!

— Убежище, ну, типа зона безопасности. Я создам его здесь, — постучала я по своему виску.

— Подробности! — прозвучало еще требовательней.

— Моя квартира в мире Младших. Я представлю себя там, в прошлый раз это помогло. Ни одна твоя искра не смогла до меня добраться.

Грегордиан со свистом вдохнул и отвернулся к окну на пару секунд.

— Твой дом в мире Младших — твоя зона безопасности, Эдна? — голос его звучал как-то странно-отстраненно.

— Это же логично. — Наверное, стоило добавить «было», но что-то мне подсказывало, что я не буду уже услышана.

— Логично, — без выражения то ли просто повторил, то ли резюмировал деспот и, повернувшись, продолжил: — Будет больно, Эдна. Очень!

И почему мне на долю секунды показалось, что говорит он не обо мне и совсем не о ситуации с Ерином?

— Разве ты сам когда-то проходил через это, Грегордиан? — снова вернулась к борьбе я.

— Нет. Но я слышал о таком. И однажды видел неудачный результат.

— Все будет хорошо, обещаю! — У меня нет уверенности в этом, но есть право надеяться. — Пойдем уже, Ерин совсем слабый.