Галина Чередий - Подмена

Поза Алево мгновенно изменилась, мышцы на обнаженном торсе напряглись, а голубые глаза угрожающе прищурились.

— А ты всерьез намерена это сделать? — голосом, близким к абсолютному нулю, спросил он.

— Значит, могу, — сделала я вывод.

— К сожалению, да. Но если поступишь так, то я окажусь слишком занят для того, чтобы тратить свое драгоценнейшее время на ту, что его недостойна, — блондин развернулся, чтобы уйти.

И-и-и возвращаясь к моим размышлениям! Если обиды и собственную уязвимость отодвинуть прочь, то мне нужно было выбирать не между тем, хочу ли я еще видеть Грегордиана или нет. Потому что понятно — избежать взаимодействия не удастся. Вопрос стоит совершенно по-другому. Мне нужно было наладить хоть какой-то диалог с мужчиной, от которого зависит сама моя жизнь. А для этого мне необходимо было не только его видеть, но и заставить себя изменить угол зрения на всю ситуацию в целом. Ничего со мной не сталось от осознания, что, послав эту чертову ленту, поставила себя в ряд множества остальных таких же ожидающих, что деспот осчастливит нас своим вниманием. Мои исходные причины бесконечно отличались от их. Так что винить себя отказывалась. На войне все средства хороши. И все союзники, даже если они такие, как Алево и Эбха, и себе на уме до такой степени, что мне пока не постигнуть.

— Я не буду отзывать ленту! — Блондин остановился, и я заметила, как по его лицу расползлась ухмылка в стиле «я знал, что получу желаемое». Да и наплевать, пусть так думает. — А теперь я оденусь, и ты мне и расскажешь, и покажешь тут все. Пока тут живу, хотелось бы не попадать в неловкие или, зная ваш мир, опасные ситуации.

— Пока живешь, Эдна? — фыркнул насмешливо Алево, однако его взгляд оставался внимательным и совершенно серьезным. — Надеешься вскоре куда-то перебраться?

— Кто знает! Думаешь, не смогу?

— Смотря какое направление ты выберешь. Если верное, то, возможно, найдутся те, кто подскажет, где найти ключи.

— Лугус сказал, что выходить для меня чревато неприятностями, — сказала, едва оказавшись в уже знакомом коридоре.

— После того как наш архонт оставил это на твоей двери, ты и вправду не самая популярная личность у местных кадани, — Алево кивнул на отпечаток ладони и сложный вензель под ним, отливающие металлическим блеском в мягком местном освещении.

— Что это значит?

— Что тебе доступно все здесь. Лучшая еда, какая вздумается одежда, украшения, другие глупости, какие заблагорассудится, наилучший уход за твоим телом. В общем, любая кадани, заполучившая подобный знак от архонта, уже загоняла бы Лугуса и постаралась бы превратить в сказку свою жизнь здесь и нахапалась бы на будущее.

— Что-то не похоже, что он благодарен мне за проявленную скромность, — ворчливо ответила, рассматривая знаки на других дверях.

Ладно, не просто рассматривала, а искала такой же знак, что и на моей. Но подобного не было. Золотые, серебряные, сверкающие, всех цветов радуги, но не тот самый.

— Да ладно, прости его! Он напрягся, потому как не знает, как с тобой себя вести, — Алево поймал меня за выискиванием сходства и нахально усмехнулся, но не прокомментировал, и на том спасибо.

— Потому что мое будущее весьма туманно, и, услужив мне сейчас, можно прогадать?

— И это, и то, что ты не знаешь здешних негласных отношений. И можешь вольно или невольно что-то нарушить.

— Ты о тех отношениях, о которых ваш драгоценный архонт не в курсе? — естественно, глупо было полагать, что в подобном месте все именно так, каким кажется на первый взгляд.

— Считаешь, у него недостаточно дел, чтобы вникать еще и в местные хитросплетения?

— Думаю, если бы и узнал, то ему вряд ли было бы до этого дело.

— Кто знает, — повторил мои слова Алево, и мы вышли в огромный светлый пиршественный зал, начиная непосредственно экскурсию.

Первым делом мне пришлось узнать, что никакого равенства в общей массе здешних дам не было и в помине. Так как я работала в коллективе, жесткая конкуренция ради иерархии откровением мне не показалась. Тут уж было не столь важно, похоже, какой мир, да и гендерная принадлежность основной массы работающих особого значения не имело. Новым было то, что почти кастовое различие между разными слоями демонстрировалось открыто, без малейших попыток как-то сгладить. И начиналось это с самого зала общих пиршеств. Столы для кадани, щедро осыпаемых так называемыми знаками вознаграждения, стояли на подобии подиума у самых огромных окон и поражали роскошью, обилием великолепно оформленных, изысканных блюд. Само их расположение и сервировка будто орали — «захлебнитесь завистью». Дальше все шло в прямом смысле по нисходящей, и последним доставались темный угол и практически объедки.

— А у вас тут, я посмотрю, прямо-таки процветает равенство и справедливость, — пробормотала, напрягаясь под целым шквалом недружелюбных взглядов.

Если и были тут между кадани различия, то, похоже, в неприязни ко мне у них было поразительное единство. Я вдруг пожалела, что сдуру оставила кинжал под матрасом. Уж меня не стеснялись не просто пронзать, а прямо потрошить и расчленять взглядами.

— Не понимаю, о чем ты, — пренебрежительно отмахнулся Алево. — Разве то, что каждый получает именно то, что сам заслужил, это не справедливость? Равные права придумали в мире Младших для оправдания лени, бездарности и слабости. Лучшее должны иметь те, кто хочет и может этого добиться. А тебе, кстати, повезло получить все и сразу просто потому, что наш архонт умеет быть благодарным за доставленное удовольствие.

Ну, я бы поспорила насчет везения, но не здесь и не сейчас.

— То есть те, кто там, — кивнула я на верхний стол, — это самые трудолюбивые, одаренные и сильные?

Не знаю, как насчет этого, но то, что эти женщины были ошеломляюще красивыми, несмотря на непривычную внешность, я была вынуждена признать.

— А еще старательные, изобретательные и способные не дрогнувшей рукой отравить конкурентку без малейших моральных терзаний. Это тебе на будущее.

Ну и ладно. В конце концов, становиться знаменем борьбы за равные возможности среди работниц секс-индустрии я не собиралась. Как и заводить тут подруг.

Так как есть тут я точно не собиралась, то Алево повел меня дальше, пообещав, однако, сидящим за верхним столом трем кадани навестить их позже. Ответом ему были весьма натуральные обожающие взгляды и соблазнительные позы, демонстрирующие дам еще более выигрышно. Как будто они и без этого не были неотразимы.

— Ты говоришь, что они могут меня запросто отравить, так как же мне теперь есть? — я прибавила шагу, стараясь движением погасить раздражающую горечь. Если кто-то из этих послал свою ленту Грегордиану, то каковы шансы, что я его снова увижу и смогу хоть как-то повлиять на отношение ко мне? Правильно, никаких. Чего бы ему заморачиваться и делать хоть малейшие усилия, выстраивая отношения со мной, когда в любой момент есть возможность выбрать другую дверь и женщину, играющую по привычным ему правилам? Мужчины в этом смысле прямолинейны, как чертовы палки, и всегда выбирают тех, с кем проще и комфортнее. В который раз я ощутила себя униженной, но тут же дала пинка своим эмоциям. Я не позволю себе отчаяться! Возможность пойти к одной из этих проклятых раскрасавиц была у него и этой ночью, но он провел ее в моей постели. Почему? Да кто же его знает, но это факт, и его мне не отрицать надо, умаляя его значение, а использовать как опору на желаемом пути.