Надежда Волгина - Игрушка для чёрного мага

— Ты хочешь сказать, что я могу сейчас по ней пройтись? — с сомнением разглядывала Лина дорожку.

— Не в том смысле, в каком ты себе это представляешь. Без умения левитировать ты станешь падать, и только духам известно, когда сможешь остановиться, — окончательно развеселился Люк. И кажется, выражение испуга на лице Лины, и то, как она попятилась, раззадорило его еще сильнее. — Но ты же хочешь научиться летать? — хитро поинтересовался он.

— Ну… да, хочу… Только вот, падать мне как-то не хочется.

— Ну так я и не дам тебе… — приблизился к ней Люк, одной рукой обхватил за талию, прижимая к себе, а вторую положил ей на затылок, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты мне слишком нужна, чтобы я дал тебе упасть, — уже более низким и глубоким голосом произнес он и прижался к ее губам.

Поцелуй обжигал и ласкал одновременно. Прикосновения губ Люка, то как они сначала дразнили, а потом заставляли терять голову, были безумно приятны. На его поцелуй невозможно было не ответить, потому что он не просил, а брал и отказа не терпел. Да и тело Лины в такие моменты начинало жить самостоятельно, не подчиняясь разуму.

— Не бойся, я же буду рядом, — прошептал он ей в губы, а потом взял за руку и подвел к дорожке.

— Что я должна делать?! — все же, запаниковала Лина. Даже если он ее будет крепко держать за руку, кто даст гарантию, что она не выскользнет и не улетит черте куда? — Я боюсь! — это уже было похоже на писк.

— Прежде всего, сосредоточься и отбрось лишние мысли, — ну это сделать было не трудно, предположим. Она и без его предупреждения ни о чем не могла думать, кроме предстоящего эксперимента. — Помнишь, как ты ощущала себя в озере? Словно ты ничего не весишь?.. — ну помнит, а далыне-то что?! Помнить — не значит быть. — Почувствуй эту легкость, словно ты стала пушинкой и тебя вот-вот подхватит ветер…

Люди у них устроены по такому же принципу, как и в ее мире. Лина отлично помнила, как эту мысль ей однажды внушал Люк. А это значит, что ни исключительно их заслуга в том, что умеют летать. Все здесь устроено так, чтобы развивать эту способность. Если все они могут, то и она сможет! С этими мыслями в голове она и попыталась представить себя пушинкой. И кажется, у нее получилось — в теле вдруг появилась легкость, невесомость. Ей даже показалось, что на секунду она оторвалась от земли.

— А теперь, пошли… — потянул ее Люк к мерцающему пути.

Первый шаг был самым сложным. И коснувшись дорожки мыском ноги, Лина с ужасом увидела, как он в нее провалился.

— Не пробуй, а просто делай. Вот так, — ступил Люк на дорожку и завис над ней.

Лина последовала его примеру, решив, что будь что будет. Не даст же он ей упасть, в самом деле. И у нее получилось! От эйфории, что испытала мгновенно, она едва все не испортила. Но Люк вовремя предупредил:

— Не забывай — ты пушинка!..

И она ею стала, а потом и полетела вперед, подгоняемая в спину несуществующим ветром, который тоже придумала.

— Люк! — задохнулась Лина от восторга. — Это!.. Это даже лучше, чем я себе представляла!

Они летели вперед, то наращивая, то сбавляя скорость. Лина не чувствовала под ногами опоры, как и не ощущала своего тела. И самое главное, что исчез страх — она больше не боялась летать, понимая, что у нее получается. В какой-то момент Люк остановился и выпустил ее руку. Во тогда она запаниковала, но лишь на долю секунды, сразу же взяв себя в руки, внушив себе мысль, что ничего не изменилось, что она и без его помощи может парить. Он же разогнал туман вокруг них, что прятал множество таких же мерцающих дорожек, разбегающихся в разные стороны.

— Мы на перепутье, — сказал он. — Куда полетим дальше?

Ей даже отвечать не пришлось, достаточно было выбрать путь и подумать об этом. А дальше тело сделало все само…

Они не летали, как птицы, но ощущения все равно были непередаваемые. Мышцы во время полета не напрягались, ничто не сковывало движений, и лишь мысли работали как обычно, направляя тело, задавая ему скорость, напоминая, что опоры нет.

Когда они вернулись к озеру, уже окончательно стемнело. На этот случай Люк установил свечение вокруг палатки, чтоб не плутать на обратном пути. Только почувствовав под собой твердую почву, Лина поняла, что все же устала.

— Это нормально, — успокоил ее Люк. — Мышцы твои работали, хоть ты этого и не чувствовала. Сейчас приготовлю тебе свой фирменный напиток для восстановления сил.

Он принялся колдовать возле мангала, разжигая огонь. Так уютно было просто наблюдать за ним, сидя возле палатки и кутаясь в накидку, которую Люк тоже прихватил из дома, а сейчас достал из безразмерной сумки. Если днем у озера было ни жарко, ни холодно, то к ночи ощутимо похолодало. Но накидка согревала хорошо, как и жар от костра. А над головой плескалась вода. В темноте ее не было видно, но влажные звуки до них долетали.

Когда костер догорел, Люк закопал в угли сосуд, похожий на турку для приготовления кофе. А может это и была она, только узенькая и высокая… Он поочередно сыпал в сосуд что-то из множества мешочков и порционно доливал воды, и вскоре до Лины донесся сладковатый и незнакомый запах, чуть-чуть отдающий карамелью. А еще через несколько минут Люк подал ей маленькую дымящуюся чашку со словами:

— Это курума — напиток воинов. Его нельзя пить слишком часто, потому что он не только восстанавливает силы, но и активирует тайные желания. А мы знаем, что иные желания лучше прятать, чем выпускать наружу. Но уверен, что тебе это не грозит, — с улыбкой закончил Люк.

А вот Лина испугалась, не донеся чашку до рта. Что если ее желания окажутся какими-то не такими?

— Пей, не бойся, — усмехнулся Люк, став похожим на того Люка, которого она хорошо знала. — Навряд ли ты таишь жестокость в душе… А все остальное — ерунда.

Курума оказался очень сладким, даже приторным, но послевкусие от него было великолепным, состоящим из целого букета вкусов, из которого невозможно было ничего выделить. И как вы думаете, какое тайное желание всколыхнул напиток в Лине? Да и в Люке тоже?.. Их потянуло друг к другу со страшной силой, и следующий час был наполнен такой страстью, которой ни один из них не ожидал от себя. Лина так и вовсе потеряла голову от желания, а потом еще долго не могла прийти в себя, лежа в объятьях Люка и пытаясь унять биение сердца. И тогда она впервые подумала, что возможно влюбилась в этого мужчину. Иначе она не могла объяснить ни своего желания обладать им, ни того, что ей доставляло удовольствие буквально все, что он делал.

Мечтам Люка провести пару дней в дали от всех не суждено было осуществиться. Ночью он разбудил Лину словами:

— Меня призывает отец. Случилось что-то серьезное.

Они вынуждены были быстро свернуть лагерь и отправляться обратно. Остаток ночи Лина провела уже в доме Люка, в своем мире, а он отправился на встречу с отцом.