Анна Рэй - Королева должна умереть

– Я не в том смысле, – отворачиваюсь от него.

– А я в том… – продолжает рыцарь, придвигаясь все ближе.

Но я не позволяю ему договорить. Намеки полководца уже порядком мне надоели. Недаром они с Каем приходятся друг другу названными братьями – Артур такой же грубый деревенщина и мужлан. Я поднимаюсь из-за стола, похоже, мой ужин завершен. Я торопливо покидаю зал, а рыцари в недоумении провожают меня взглядами. Гневаюсь на Артура и расстроена тем, что Ланс уехал, не попрощавшись. Мы с ним решили, что будем наслаждаться близостью, ничего не требуя взамен. И мы не ссорились. Так почему же слезы наворачиваются на глаза? Я иду по коридорам, не разбирая дороги. Не хочу, чтобы кто-то видел плачущую королеву. Рыцари и так не смирились с тем, что девчонка правит Дал Риадой. Вдруг твердая рука обхватывает меня за плечи и заталкивает в узкую комнатушку. Сильное мужское тело придавливает к стене, губы обрушиваются в жадном поцелуе. Я даже не успеваю понять, возразить, подумать. Артур не дает мне времени – просто берет. Ненавижу его, но почему-то колени подгибаются, и я таю под напором властных губ. Требовательный язык врывается в мой рот. Рыцарь властно сжимает мои бедра, и я чувствую его желание. Но просто чувствовать – уже мало для меня. Я тоже хочу брать. Мне приходится встать на цыпочки, чтобы получить свою порцию страсти. И я тянусь к нему за поцелуем, как к проклятому источнику. Знаю, что вода отравлена, но не могу напиться. Ощущаю ритмичные движения языка и настойчивые движения его бедер. Мой разум кричит: «Остановись», но тело требует: «Дай!».

Артур покрывает поцелуями мое лицо и шепчет:

– Я хочу тебя. Возьму прямо здесь. И тебе это понравится. Ты будешь кричать от удовольствия. Твой рыцарь никогда тебя так не брал…

Хорошо, что он произносит эти слова. Сразу же прихожу в себя и презираю за то, что моя плоть так отзывается на прикосновения этого мужчины.

– Отпусти, – я вырываюсь из крепких объятий воина. – Ты можешь меня принудить. Ты сильнее. Но никогда я не приду к тебе по своей воле.

Мои слова бьют, словно удар хлыста. Взгляд рыцаря темнеет, он тяжело дышит, опираясь двумя руками о стену. Через несколько секунд вновь вижу надменный взгляд и высокомерную ухмылку.

– Зачем мне надо кого-то принуждать? Я могу взять любую. И возьму, но не тебя. Думал скрасить твое одиночество и согреть холодную постель.

Он опускает руки и отходит. Я тут же выбегаю из комнаты и слышу брошенные мне вслед слова:

– Если бы тебе не нравилось, ты бы так не отвечала на мои поцелуи. И не дрожала бы в моих объятиях. Подумай об этом, моя Королева.

Я брожу по коридорам – хочу успокоиться после стычки с Артуром. Я еще не запомнила расположение всех комнат и понимаю, что заблудилась. В нише я замечаю крупную фигуру воина, он прижимает к стене рыжеволосую девушку, а та вырывается. Когда прохожу мимо, с удивлением узнаю сэра Ивейна и травницу. Рыцарь замечает меня, а Мор, воспользовавшись его замешательством, выскальзывает из крепких объятий и убегает. Я с укором смотрю на рыцаря, а тот лишь высокомерно ухмыляется. Теперь понятно, почему травница бежала из крепости во вражеский стан. Так много чужих тайн, но мне бы справиться со своими.

Замечаю узкую лестницу и решаю подняться. Выхожу на открытую площадку, которая расположена в круглой башне крепости. Подхожу к бойницам и смотрю вниз, замирая от восхищения – чернеющее море бьется о скалы, ветер подгоняет волны все выше и выше. Стихия бушует, как и мои чувства.

Вновь вспоминаю о Лансе. Я не понимаю, как ночью можно быть таким заботливым, а утром вовсе не замечать меня. Мы едва перекинулись парой слов сегодня. Дотрагиваюсь до губ, но вспоминаю чужой поцелуй. Артур ворвался в мою жизнь, как бушующая стихия. Он готов снести все на своем пути. И подавить. И уничтожить. Этот мужчина не знает нежности. Только сила, напор и его желание. Мне следует держаться на расстоянии от полководца.

Ветер теребит тонкую ткань туники, я замерзла и возвращаюсь в свои покои. Перепутав коридоры, вновь оказываюсь на половине рыцарей. Прохожу мимо комнат и улавливаю женские стоны. Может быть, кому-то из слуг стало плохо? Женщина кричит сильнее. Я иду на звук ее голоса, но если она больна, то помочь не смогу. У меня не целительская магия. Заворачиваю за угол и понимаю, что болезнь эта другого рода. Дверь в комнату открыта, и я замечаю обнаженное тело воина. Каждая мышца напряжена. Кожа блестит от пота, черные волосы растрепались, руки опираются на крышку деревянного сундука. Я все еще не осознаю то, что вижу. Женщина придавлена к поверхности сундука, голова откинута назад. Ее ноги обвивают бедра черноволосого рыцаря. А он с усилием двигает бедрами, словно вбивается в женское тело. Я слышу ее стон и его рычание. С ужасом думаю о том, какой он большой и какую, должно быть, боль причиняет хрупкой девушке. В отблесках пламени свечи замечаю, что платье служанки приспущено до талии, а рука Артура властно сжимает маленькую девичью грудь. Его движения становятся быстрее, а протяжный женский стон перерастает в крик. Такой, как он, готов воспользоваться силой, чтобы получить свое. А ведь на ее месте могла бы быть я. Мне все равно, что он обо мне подумает. Да, она служанка, но я не позволю насильничать в моем доме. Делаю шаг вперед. В это время черноволосый рыцарь рывком поднимает девушку с сундука, держит за ягодицы и прижимает к себе. Он склоняет голову к женской груди и вбирает в рот нежный розовый бутон. Служанка вскрикивает, поворачивает лицо в мою сторону – ее волосы растрепались, щеки покраснели, веки прикрыты. И я с удивлением замечаю выражение страсти на лице. Движения воина становятся жестче, а девичьи стоны все громче. Ее веки дрожат, и на секунду я встречаюсь с ней взглядом. Вместе с криком ловлю наслаждение в ее глазах. И я отступаю назад, в тень. Мужское рычание переходит в раскатистое «Гве-ен». Нет, мне показалось. Зачем ему думать обо мне в такой момент?

Не помню, как нашла свои покои. Перед глазами – сильные руки Артура, литые мышцы спины, мускулистые ноги, покрытые темными волосками. И выражение страсти на лице служанки. Они даже не дошли до кровати. Не закрыли дверь. И я никогда не слышала, чтобы так кричали от удовольствия.

В своих раздумьях не замечаю, как сталкиваюсь с кем-то у двери.

– Леди Гвен, вам плохо? – участливо интересуется сэр Тристан.

Я какое-то время смотрю в ореховые глаза воина. Усмехаюсь про себя – «сэр Романтик» никогда не позволит себе так обращаться с женщиной. Вновь думаю об Артуре и о том, как буду завтра смотреть ему в глаза или терпеть насмешки. И неожиданно для себя принимаю решение:

– Сэр Тристан, когда вы отправляетесь в путь?

– На рассвете, леди Гвен.