Ольга Кирина - Ветер свободы

— Разберитесь, — громогласный рык императора спустил все наши тормоза. Аэль, пружиня на четырех лапах с силой хлопнув крыльями, вознесся над этим беспорядком, подняв весь мелкий мусор, покрывающий потрескавшийся асфальт, и уже в паре метрах над землей совершил полуоборот, зависнув над вкопанными смертниками. Он наблюдал за всем с отчужденной холодностью и присущим только ему божественным высокомерием, просчитывая дальнейшие ходы и всевозможные варианты. И лишь когда его клубящийся темнотой взгляд переместился на запыхавшуюся девушку, которая, наконец-то поняла, кто находится перед ней и с нескрываемым удивлением и нотками детского восторга перевела свой взор с нас на него, его почерневшая радужка стала заполняться чистым изумрудным цветом. А ужасающий звериный облик плавно отступал, являя всем его человеческие смягчающиеся черты.

— Во, дела. А вот и инопланетные красавцы. Нежданно-негаданно, — Диана звонко похлопала себя по щекам и развела руки в стороны, с проступающими на них огромными синяками, — Какого хОчите. Получите, распишитесь, — на выдохе произнесла девушка и громко расхохоталась, содрогаясь всем телом, согнулась пополам. Но на смех это походило мало, скорее всего, у девушки началась самая натуральная истерика, потому что через пару секунд к истеричному смеху стали примешиваться громкие всхлипы. Краем глаза улавливаю неловкие движения, в руках у одного из медбратьев оказался металлический предмет, блеснувший при свете тусклого фонаря, который он не побоялся использовать против зависшей над их головами крылатой угрозы. Шокер? Против нас? Идиоты. Аэль зло расхохотался, один взмах его руки, и шуточное оружие теряется в густых зеленых зарослях. Устав наблюдать затянувшийся каламбур, император, спикировав вниз, сжал в своих руках разом обмякшую девушку. Его кипящее чувство гнева будто смыло волной от захлестнувшего чувства чистого восторга и неземного счастья, он втягивал ее запах и щедро делился своими многообразными ощущениями с нами, за что мы были ему бесконечно благодарны.

— До встречи в резиденции, — проговорил Аэль и рванул ввысь, растворяясь в ночной темноте. Как бы ни хотелось нам последовать за правителем, вернее не за ним, а за его драгоценной добычей, чувство отмщения перекрывало все пути к отступлению. Справа зарычал Дэн, шумно втягивая и выпуская воздух из ноздрей, его блестящая черная шерсть встала дыбом, из открывшейся пасти, усеянной множеством острейших зубов, капала слюна. Жертвы притихли, безотрывно следя за нашими неспешными передвижениями, забывая дышать, но я ощущаю их смердящий густой запах страха, которым пропитано окружающее их пространство. Я слышу быстрое биение их жалких сердец, трусы, чертовы отбросы. Втягиваю воздух и улавливаю четкий запах страха Дианы. Им несло от мерзкого врача… от его губ… от его рук, который до сих пор валялся привязанным к стулу на голом асфальте, подобно куску дерьма. Там ему самое место. Но и у этих двух ошметков тоже был контакт с ней, не такой долгий, но был. Надо все выяснить.

— Дэн, погоди немного, приди в себя. Я должен узнать что произошло, сожрать этих мразей мы всегда успеем… — принимая человеческий облик, я направился к этому мусору, который даже людьми назвать язык не поворачивается. И чем ближе я подходил, тем больше я убеждался в своей правоте, и тем больше расширялись их глаза от приближающегося к ним кошмара. Паскуды.

Диана

— Ты должна спасти его. Спасти. Должна. Его. Ты. Кого его? — сидя попой на холодном полу, проговаривала слова, которые голосом светлячки бесконечной записью прокручивались в голове. Через час такого внутреннего диалога я точно свихнусь и оправдаю свое сегодняшнее нахождение в психушке. Светлячка, ну что ж ты издеваешься надо мной. Нет, чтобы прийти с тортом да вином, посидеть, обсудить, рассказать все и объяснить, без странных загадок, догадок. А то все происходящее похоже на какой-то квест, очень правдоподобный и реалистичный. Вот сейчас закончится мое время, откроется дверь, забежит Мерзкожопонтус, громко смеясь и хватаясь за свой необъятный живот, и объявит мне, что все, шутка удалась, вас снимала скрытая камера и тра-та-та, а я повисну от счастья у него на шее и одарят меня цветами да подарками. Сверлю взглядом дверь. Не открылась. Попа замерзла, пришлось переместиться на кровать. Этап самобичевания успешно пройден, поэтому можно приступать к объяснению событий с логической точки зрения, ну насколько это конечно возможно. Что мы имеем? Странная светящаяся девочка, которая и не девочка вовсе, которая непонятно зачем и самое главное, почему мне помогает. Сила, неизвестного происхождения с такими же неизвестными свойствами. Доктор, который до усеру твердит о чудодейственных свойствах моей крови. Только вот что странно, за время своей не слишком уж долгой жизни, сдавала свою кровушку великое множество, и ни разу ни у кого не возникло ни единого вопроса. Глаза, с нереальным содержимым. Может, прошло все? Подошла к зеркалу, оттянула нижнее веко, нет, световое шоу с лазурными звездами еще продолжается. Да… в этом уравнении одни неизвестные. Как. Ну и как тут найти логику? Может, дверь не заперта? Пять минут ее помучила, потрясла, поскреблась, не открывается. Так… попробую сорвать с петель, авось выйдет? Нет, не выйдет. Дверные петли снаружи.

— Что б вас разорвало, — Не знаю еще кого, но пусть помучаются. И вообще, где носит моего драгоценного надзирателя, а то так кушать хочется, аж переночевать негде. Для полного счастья мне бы сюда тарелочку ароматного борща, да с хорошим кусочком сала с мясной прослойкой, корочкой черного хлеба, зубчиком чесночка и пятидесяти грамм холодненькой. М-м-м. Я от представленной картины, чуть слюной не захлебнулась, а уши оглушил возмущенный вопль оголодавшего желудка. Акакий. Где носит твои нестройные ноги. Нельзя же допустить того, чтобы твоя дойная корова копыта отбросила. Ладно, пока этого жирдяя неизвестно где носит, попробуем поколдовать на пару с моим больным воображением. Встала в центре комнаты, закрыла глаза.

— Я точно схожу с ума. Ниточки, вы где, — жалобно проблеяв, я вглядывалась в центр своей груди, стараясь узреть сверкающие тончайшие хитросплетения. Не знаю, сколько я времени пялилась себе на грудь, но глаза очень устали и я ничего не увидела. Звук открывающегося замка вывел меня из раздумий. — А. Явился, не запылился, — Как бы ни желала я наблюдать иную форму жизни, желания мои были нагло проигнорированы, явив моим очам несносного толстопуза. Так, не поняла, а это что за гаврики? За спиной докторишки безотрывно следовали два здоровенных мужика в униформе медбратьев, с тупыми выражениями на своих мордах. Под два метра ростом. Их улыбки походили на звериные оскалы, а руки крепко сжаты в кулаки. Их коровий взгляд безостановочно блуждал по телу, уделяя особое внимание выступающим частям. Попа предчувствует неприятности. Причем о-о-очень крупные.