Марина Суржевская - Для кого цветет лори

Мальчики отчаянно замотали головами. Сейчас они готовы были войти и в логово даже того самого чудовища.

– Хорошо.

Оникс посмотрела поверх голов на Рана, что стоял в стороне, наблюдая, но не вмешиваясь. Развернулась и кивнула страже, распахнувшей перед Светлейшей двери.

Толпа загудела. Мать мальчишек потопталась и тоже пошла к двери. А следом за ней – остальные…

…Оникс снова перекинула прядь, раздумывая. За годы своего правления она многое сделала. Хотя занималась в основном образованием, лечебницами, приютами и прочим, что могло облегчить жизнь людей. Оникс решила, что если небесным и Рану Лавьеру было угодно привести ее на престол империи, то она станет достойной этой судьбы. К тому же никто не сомневался в том, кто обладает реальной властью. Официальный статус Рану был не нужен. Впрочем, он сможет получить его, когда захочет.

В этом тоже никто не сомневался.

Да, сделано много… но самого важного не свершилось. А она так надеялась! Желание найти раян стало для Оникс навязчивой идеей.

– Птиц и поисковых отрядов мы будем отправлять столько, сколько ты посчитаешь нужным, Оникс. А теперь иди ко мне.

– Ран!

Она возмущенно топнула ногой, заслужив еще один голодный взгляд.

– Нет? – изогнул черную бровь. Оникс упрямо качнула головой. – Хорошо. – Он неторопливо развязал шнурок на своих широких штанах, приспустил их, не спуская с нее глаз. – Уверена?

Оникс стало нечем дышать, и даже легкое шелковое платье показалось тяжелым. Захотелось избавиться от него. У аида не существовало табу или запретов. И не было ни капли стеснения. Он делал то, что хотел, нарушая все нормы приличия и раз за разом провоцируя Оникс.

– Нет?

Он повторил вопрос, насмешливо и жадно глядя ей в глаза. И Оникс сдалась.

Сверкнула глазами, а потом медленно подошла, качнув бедрами.

– Не знаю… надо подумать.

Оникс лукаво улыбнулась. В конце концов, играть в эти игры она тоже научилась. У нее был отличный наставник. К тому же в ней текла горячая кровь раяны. И еще она любила этого мужчину.

Ран рывком дернул ее к себе, забираясь ладонями под длинный подол, торопясь добраться до кожи. Коснулся горячими пальцами внутренней стороны ее бедра, вскинул голову.

– Значит, нет? – усмехнулся он. Нательных лент на Оникс не было.

– Слишком жарко, – отбила раяна. Она оперлась на его плечи, дразня и соблазняя. Ран не двигался, позволяя ей вести в этой игре, лишь смотрел в синие глаза.

Оникс опустилась, тихо застонала. Приподнялась и снова опустилась, наслаждаясь и ощущениями, и его хриплым дыханием, и голодом во взгляде. Вверх и вниз. Вверх и вниз… скольжение и толчки, нежные губы, сильные руки… Вверх… и вниз.

– Оникс, – он замер на миг перед самым взрывом, разорвал поцелуй, чтобы увидеть ее затянутые дымкой наслаждения глаза. – Пожалуйста… – просить он так и не научился. Но ради этого желания был готов на все. – Оникс. Подари мне дочь.

Вверх и вниз. И столько внутри нежности и любви, что хочется плакать. Близость – лишь возможность что-то сказать… Иногда то, что не могут произнести губы. Надо только услышать.

– Чтобы ты перерезал всех, кто на нее посмотрит? – дыхание одно на двоих…

– Чтобы стать еще счастливее…

Сплетенные пальцы, соединение телами… или душами? На груди Рана до сих пор сизый рисунок – словно отпечаток лозы, обвивающей шрам.

И взрыв наслаждения – тоже один на двоих.

– Кажется, ты придумал новый способ привязать меня к себе? – Оникс нежно поцеловала его в губы, не спеша менять позу. – Решил сделать мне кучу детей, чтобы я точно никуда не делась?

Ран положил ладонь на ее затылок, зарываясь пальцами в белые волосы, проложил дорожку поцелуев от губ до мочки уха. Прикусил, заставив Оникс вскрикнуть.

– А ты все еще тешишь себя надеждой, что когда-нибудь освободишься от меня, раяна? – насмешливо спросил он. – Даже не мечтай, саанма…

– Шер саан, Ран…

Он задохнулся, а Оникс тихо рассмеялась. Они смотрели друг на друга, улыбаясь и вдыхая упоительный запах лори…

В дверь застучали, прерывая этот молчаливый обмен взглядами, в котором было больше, чем можно сказать словами.

– Светлейшая повелительница! – прислужница склонилась, на ее круглом лице застыло такое изумление, что Оникс встревожилась не на шутку. Она уже успела привести себя в порядок, Ран тоже оделся.

– Что случилось?

– Там… там!

– В чем дело? – Ран нахмурился. Выглядел он спокойным и расслабленным, не то что слегка растрепанная императрица.

– Там такое!

– Вам стоит это увидеть, – у дверей насмешливо улыбался Кристиан, и Оникс радостно вскрикнула. Старого друга они не видели почти год, он не любил жизнь в столице.

– Да что случилось?!

– Выйдите на балкон.

Оникс метнулась к створке, но Ран оказался там раньше, по обыкновению закрывая ее собой. Кристиан рассмеялся. Оникс попыталась выглянуть из-за плеча, но Лавьер отодвинулся, лишь убедившись, что опасности нет.

– Небесные заступники… – прошептала Оникс, когда наконец увидела.

На дворцовую дорожку опустилась птица. Белые крылья. Хищный загнутый клюв. Желтые умные глаза. Птица, только размером с лошадь. И самое невероятное, самое изумительное, что за огромными крыльями в седле сидела девушка.

– Не стрелять, – приказ Верховного заставил арбалетчиков убрать оружие.

Девушка подняла голову, окидывая взглядом и дворец, и людей, глазеющих из всех окон, и парк, в котором ее окружили мужчины в черной одежде.

– Я ищу сестру, – звонко сказала она, откинув распущенные рыжие волосы. В ее голосе не было страха. – Одну из своих потерянных сестер. Я ищу Оникс. Мы получили ее послание.

Рыжая подняла ладонь, и с нее слетел голубь. Один из тысячи голубей, что отправляла Светлейшая на поиски.

Понимание перехватило горло, и Оникс вцепилась в ладонь Рана. Оказывается, он все это время держал ее за руку.

– Это же… – прошептала Светлейшая. – Это…

– Да. – Ран улыбался.

– Раяна?

– Нет, – мягко поправил он. – Раяны.

Темные тени поползли по парку, словно на небо набежали тучи. Длинные, крылатые тени огромных птиц, которых никогда не видели в империи. И на каждой сидела девушка. Светлые, рыжие или жгуче-черные волосы развевались на ветру или были заплетены во множество кос.

Сумеречные уже давно опустили свои арбалеты и клинки и лишь молча смотрели, как у парковых фонтанов, деревьев и клумб опускаются невиданные белые альбатросы, принесшие раян…

Оникс уснула в платье – слишком вымотал ее этот день. Лиер снова сбежал от няни и устроился рядом с мамой, уткнувшись ей в плечо. Ран снял перевязь с оружием, скинул одежду, бесшумно прошел в купальню. Вернулся в одних полотняных штанах, опустился на кровать. Притянул к себе сразу обоих – и Оникс, и сына. Закрывать глаза не хотелось. Порой Лавьер ловил себя на том, что не хочет засыпать, опасаясь проснуться и не найти рядом тех, кто стал смыслом его жизни.