Алина Углицкая - Безумное притяжение

— Мира? — Северин приподнялся, отмахнувшись от Анны, как от назойливой мухи. Его брови сурово сошлись к переносице. — Как ты сюда попала?

— Ножками, — пожав плечами, девушка вошла в кабинет и положила на стол завернутый в бумажный пакет контейнер с обедом. Потом развернулась к присутствующим, надеясь, что никто из них не заметил ни ее подгибающихся коленей, ни вспотевших ладоней, ни нервно дрогнувшего голоса. — Попросила Алекса меня проводить.

Алекс стоял рядом и загадочно ухмылялся, глядя то на альфу, то на его секретаршу.

Анне было не до улыбок. Ей хотелось выпустить когти и зарычать. Разорвать эту наглую девчонку на части. Как посмела? Откуда взялась? Почему появилась именно в тот момент, когда она, Анна, была уже почти у цели! Еще немного — и Северин бы сдался, выбрал ее, позволил бы встать во главе волчиц на охоте. А после охоты всякое могло бы случиться и, вполне вероятно, эту ночь они провели бы вдвоем… А теперь?

А теперь она покажет этой деревенщине, на что способна настоящая женщина.

Анна медленно разогнулась. Отступила от Северина и поправила блузку, призывным жестом скользнув пальцами по атласной коже шеи и декольте. На ее лице не было ни тени смущения, а в глазах горел торжествующий огонь. Точнее, он там горел, пока она не втянула носом воздух.

Северин же смотрел на Мирославу и хотел только одно: выгнать всех вон, закрыть двери, а потом схватить Миру за попку, которую так аппетитно обтягивают синие джинсы, и притянуть к себе. Вдавить в свое тело, пробуя ладонями упругость ее ягодиц, и сжать так, чтобы она застонала. Застонала так же, как в тот раз, когда он впервые попробовал ее на вкус. Или так, как стонала сегодня ночью… Ее запах, наполненный его нотами, говорил об этом четко и недвусмысленно. Эта девушка была сегодня под ним. Кричала, извивалась и просила еще.

Их взгляды столкнулись. Мирослава стояла со спокойной улыбкой. Очаровательная в своей непосредственности, будто игривый котенок. Да, именно такой она и была. Как котенок.

Северин не помнил подробностей, но его волк ничего не забыл. Он помнил все: каждый вскрик, каждый вздох, каждое движение. И сейчас, вдохнув аромат Мирославы, он хотел одного: повторить!

— Это хорошо, что ты появилась, — выдохнул Северин севшим голосом. — Хотя, я уже и сам собирался идти за тобой.

— Зачем? — она порозовела, с инстинктивной женской кокетливостью понимая, как действует сейчас на него.

Анна шагнула вперед, вклиниваясь между ними, и Мире пришлось отступить.

— Дать тебе прочитать вот это, — произнесла Анна со скрытой насмешкой и протянула листок.

— Что это? — Мира нахмурилась, пробегая глазами по строчкам.

— Список желающих драться за твое внимание.

Мирослава взглянула на Северина. Тот молчал, выжидающе глядя на нее. В его глазах застыло голодное выражение. И странное, непонятное напряжение, которое она ощутила, стоя в пяти шагах от него.

Он ждал ее слова. Ее решения. Он не собирался давить на нее. Она должна была сделать выбор сама.

«Докажи, что ты лучшая для него!»

Девушка взяла бумагу из рук Анны и не торопясь, без лишних эмоций, разорвала ее пополам. А потом еще пополам, и еще, и еще, пока в ее ладонях не остались две пригоршни мелких клочков. Потом растопырила пальцы, и клочки упали на пол.

Ее соперница только ахнула.

— Никаких желающих не будет, я уже сделала выбор, — сообщила Мира так ровно, точно говорила о покупке чайного сервиза. Посмотрела Северину прямо в глаза. — И если ты ищешь пару на сегодняшний забег, то она у тебя уже есть. Моя волчица будет бежать рядом с тобой.

— Что?! — взбешенный крик Анны неприятно резанул по натянутым нервам. — Какая волчица?!

— Анна, заткнись, — не поворачивая головы, приказал Сев. Он, не отрываясь, смотрел на Миру, изучал взглядом ее лицо, скользил по телу, вспоминая, лаская и заново переживая все то, что уже пережил этой ночью.

— Как прикажешь, альфа, — выплюнула Анна, не скрывая своего отношения, — но вряд ли остальным волчицам понравится, если их поведет какая-то полукровка, не способная обернуться!

— Не переживай за меня, — Мира позволила себе улыбнуться и оттянула ворот футболки, демонстрируя брачную метку. — Оборот состоялся.

Анна побелела и закрыла глаза.

Он трахнул ее. Трахнул эту маленькую лохматую сучку! Взял в свою постель, едва она переступила порог его дома. Ну, ничего. Таких, как она, миллион, и он каждый день кого-нибудь трахает. Разве она, Анна, к этому еще не привыкла? Надо просто пойти, выпить и успокоиться. Тем более что охота — дело опасное. Всякое может случиться. Иногда и охотники гибнут, не успев увернуться от острых рогов и мощных копыт загнанной дичи.

Северин же потрясенно молчал. Его застывший взгляд уставился в одну точку, туда, где на шее Миры пульсировала его собственная метка. Метка, которую волк может поставить только один раз в жизни. Только своей истинной паре. На лице мужчины появилось странное выражение, будто он боролся с собой и что-то решал. Вот только это решение давалось ему нелегко. Он собирался пойти против правил и против традиций. Против обычаев, по которым его раса жила от начала времен. И он не был уверен сейчас, что его решение, любое, какое бы он не принял, окажется правильным.

— Анна, — произнес он, продолжая смотреть на Миру, — ты можешь быть свободна до вечера.

— Что? — секретарша захлопала накрашенными ресницами. — Но мы же хотели обсудить…

— Ничего уже обсуждать не надо. Выбор сделан. Метка поставлена.

— Но это против правил!

Он повернулся к ней. Взглянул тяжело, исподлобья, и медленно процедил:

— Правила здесь устанавливаю я. Все. Баста.

Сузив глаза, Анна метнулась к столу, подхватила несколько папок и, бросив на Мирославу ненавидящий взгляд, выскочила из кабинета. Дверь захлопнулась за ней со звуком пушечного выстрела.

— Нервная дамочка, — усмехнулся Алекс, который все это время стоял, небрежно облокотившись на стеллаж, занимавший одну из стен кабинета.

— Иди, успокой ее, — Сев кивнул в сторону двери. Потом повернулся к Мире: — Присаживайся. Нам надо поговорить.

Как только они остались в кабинете одни, Мирослава моментально растеряла всю храбрость, которая еще пять минут назад позволяла ей нагло смотреть прямо в глаза сопернице. Сейчас же, когда кроме нее и Северина здесь никого не осталось, девушка чувствовала себя так, будто из нее разом выпустили весь воздух. Тело ослабло и отяжелело. Его бросало то в жар, то в холод. Ладони вспотели от волнения, а в животе начал закручиваться нервный узел. И все мысли куда-то разлетелись, оставив в голове блаженную пустоту. Захотелось немедленно сесть, и Мира с благодарностью упала в предложенное кресло.