Юлия Григорьева - Наследие

Запаха Фиалки он так и не почувствовал. Лорд склонил голову к плечу, продолжая вглядываться в женщину, лежавшую на жертвеннике. Слух его был напряжен до предела и, казалось, он слышит даже далекий рокот моря, но иных звуков в пещере не было. Только его собственное дыхание… Рик прищурился, подтверждая свою догадку, грудь «Фиалки» не вздымалась. Кукла — понял аниторн, но не отошел от жертвенника, только поманил к себе затухающую огненную струйку.

— Рик, — на него смотрели знакомые черные глаза, только они были пустыми. Не манили, не открывали перед лордом бездонной пропасти, куда хотелось шагнуть, забыв об опасности. — Помоги мне. Он… — голос подделки сорвался, — он издевается надо мной, Рик. Спаси меня…

Аниторн сделал шаг назад, продолжая прислушиваться к тишине. Огонь окружил жертвенник, поднялся выше, задел подол платья и начал разгораться, все сильней пожирая тонкую ткань. Лицо куклы исказилось гримасой муки. Она повернула голову и теперь не сводила глаз с лорда.

— Рик, — прошептали бескровные губы. — Ты забыл меня. Господин отказался от своей Нэми…

Мужчина, успел отойти на несколько шагов и уже отворачивался от жертвенника, когда услышал ее слова. Он резко обернулся и застыл, вглядываясь в глаза. Языки пламени отражались пустоте черных глаз, озаряли мертвенно-бледное лицо белыми всполохами.

— Нэми, — эхом отозвался аниторн.

— Рик, — она закрыла глаза, и на мгновение лорду показалось, что он сейчас увидит слезы, но тело было мертвым, и влажных дорожек на щеках не появилось. Душа инверны была заключена в темницу безжизненной плоти. Веки опять поднялись, и женщина произнесла: — Я хочу быть с тобой, мой возлюбленный господин.

Оторопь спала, и мужчина судорожно вздохнул.

— Ты хочешь моей смерти, Нэми? — спросил он.

— Я хочу быть с тобой… Он обещал…

— Что ты приготовила для меня, моя маленькая инверна? — голос аниторна прозвучал неожиданно холодно, даже язвительно. — Нож?

— Я хочу быть с тобой, — повторила душа Нэми.

Рик не ответил. Он обошел жертвенник, всматриваясь в огонь, пожиравший уже не только одежду, но и тело, скрытое под тканью. В правой руке, уже обуглившейся, кукла сжимала нож, лорд удовлетворенно усмехнулся. Как же все должно было быть просто. Аниторн бросается на помощь своей жене, она втыкает в него нож, и Дархэйм получает его кровь, даже не предприняв никаких усилий. Спаситель становится жертвой, поддавшись порыву… И ведь у него могло получится, если бы не Фиалка.

— Покажись, — бросил в темноту Рик. — Где ты прячешься, даархарский ублюдок?

— Рик.

Мужчина бросил взгляд на куклу с душой Нэми. Ее волосы уже полыхали, объятые огнем, кожа на лице вздулась волдырями. Мертвое тело горело, но душа инверны не чувствовала боли, она все еще пыталась позвать некогда любимого лорда.

— Я освобожу тебя, — негромко произнес Рик. — Прощай.

— Рик…

Но он больше не смотрел на тело, которому Дархэйм придал черты своей сестры, не слушал того, что говорила ему душа инверны. Аниторн озирался по сторонам, пытаясь найти даархара.

— Дархэйм!

Тишина… Казалось, даже голос вязнет во тьме, которую прорезал огонь, выжигавший морок, едва не погубивший Риктора Илейни. Скрипнув зубами, лорд прикрыл глаза. Губы его исказила кривая ухмылка, и мужчина вдруг ласково позвал:

— Дорогой шурин, ты ведешь себя неучтиво. Ты злишься, что не стал гостем на свадьбе? Прости, мы не знали, куда отправить тебе приглашение. А может, ты считаешь, что нам стоит устроить пышное празднество? Могу поклясться, что нас с моей возлюбленной супругой еще будут чествовать в королевском дворце. Жаль, что тебя там не будет. Ты ведь рад нашему счастью, не так ли?

Амулет, все еще надетый поверх одежды, вдруг полыхнул, и Рик отскочил в сторону, развернувшись на каблуках. Кинжалы, сжатые в ладонях, помчались к смазанной тени, вынырнувшей из темноты. Очередная кукла застыла на месте. Рукояти кинжалов торчали из ее груди. Мертвец качнулся в сторону аниторна, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами.

Риктор раскрыл ладонь, и от жертвенника к нему скользнула огненная плеть. Взмах, и одежда мертвеца занялась. Порыв ветра помчался к безжизненному телу, раздувая пламя, и оно охватило покойника, превращая его в костер.

— Так и будешь прятаться за куклами? — спросил аниторн у пустоты. — Сколько у тебя их тут? Я думал, ты опасный зверь, а ты всего лишь трусливая крыса, спрятавшаяся в нору.

— Зато ты глупый кот, сунувший голову в крысиную нору, — послышался голос Дархэйма за его спиной.

Амулет снова полыхнул, и Рик метнулся в сторону. Черные жгуты опутали его ноги, обдав холодом, и распались туманом, не причинив вреда. Лорд бросил взгляд на свою руку, где был надет кожаный браслет. Сейчас он казался вязью из защитных рун, отлитых из темного золота. Мужчина вскинул взгляд на даархара и подмигнул ему.

— Огонь, воздух… Когда ты стал магом? — полюбопытствовал Дархэйм, неспешно обходя аниторна по кругу. — И браслет интересный… Но он лишь временная помеха.

— Твоя Сила бесполезна против магии этого мира, — пожал плечами Рик, вытягивая из ножен меч.

— Я выпил много душ, Илейни, — усмехнулся даархар. — Были и души магов. Я умею из всего извлекать пользу.

Выплеск магии аниторн ощутил. Никогда раньше он не чувствовал бестелесной Силы, а теперь смог, и даже уловил, едва различимый за зловонием горящей плоти, запах, чем-то напомнивший мужчине запах железа. Браслет не пропустил выплеск, давая лорду возможность еще раз оценить дар драконоправа.

— Всего лишь вопрос времени, — равнодушно произнес Дархэйм. Он протянул в сторону руку, и из тьмы в его ладонь скользнул реликвия рода Илейни. На губах даархара появилась издевательская ухмылка. — Я готов сделать тебе приятное, мой ненавистный зять, ты умрешь от собственного оружия.

— Ты бесконечно добр, мой отвратительный шурин, — с такой же издевательской ухмылкой склонил голову аниторн, сжимая в руке еще одну сферу.

Он выпрямился, отсалютовал клинком и скользнул назад, швырнув в Эрхольда раздавленную сферу. Огонь взвился, жадно бросаясь на свою жертву. До Рика донесся сдавленный вскрик, и даархар растворился во тьме. Илейни замер, прислушиваясь. Воздух колыхнулся, подсказывая хранителю, и он обернулся одновременно с появлением Дархэйма.

— Подленько, — покачал тот головой.

— А ты вдруг преисполнился благородством? — изломил в фальшивом изумлении брови Рик.

— Я — злодей, мне можно, — ответил с усмешкой Эрхольд. — ты у нас герой. И где же громкие клятвы и следование кодексу поединков?

— Забыл, — пожал плечами аниторн, окружая себя огненным кругом. — Учился плохо.

— Вздумаешь повторить проделку с огнем, больно будет ей, — без тени улыбки произнес Дархэйм, указывая взглядом в сторону.