Алина Лис - Проклятый цветок для Тигра

Война - жестокий, но самый верный способ повзрослеть.

***

Тэруко никогда не умела и не любила врать. Когда она пыталась это делать, голос сам собой менялся, начинал звучать неестественно и фальшиво, уши и щеки вспыхивали, а взгляд принимался трусливо бегать.

Отец вот всегда понимал, когда она кривила душой, и укоризненно качал головой: “Тэруко-чан, к лицу ли дочери самурая осквернять себя ложью?”

И сейчас под доброжелательным и насмешливым взглядом Джина ей хотелось сгореть со стыда. Казалось, он все понимает и просто забавляется. Как кот с мышью.

Сердце еще колотилось в заполошном ритме, и руки чуть дрожали от пережитого на маслобойне ужаса. Стоило прикрыть глаза, как в памяти вставали раскаленные до малинового свечения щипцы в руках палача. И хотелось плюнуть, забыть о том, что она сильная, смелая. Обнять мужа, спрятать лицо у него на груди и выплакать свое одиночество и все испытания последних недель.

Обнять? При мысли о реакции Джина Тэруко криво ухмыльнулась.

Дракончик Рю - так ласково называл ее иногда отец. И еще так звали сынишку госпожи Едзивары, с которым Тэруко играла в детстве.

Признаться в том, что она - это она, недоставало смелости. Разве кто поверит в подобное превращение? Нет, скорее Джин назовет ее в лицо лгуном и прикажет вернуть на маслобойню.

Душа еще отказывалась принять непоправимое. Слишком мало времени прошло с тех пор, как ее, рыдающую, обнаружил на холме дозорный отряд. Принцесса не успела смириться ни с колдовством незнакомой колдуньи, ни с новым телом - отвратительно угловатым, широкоплечим, лишенным соблазнительных выпуклостей и изгибов.

А Джин сидел рядом. Такой же насмешливый и сильный, каким запомнился ей. Война наложила свой отпечаток - принц выглядел усталым, и меж бровей залегла еле заметная складка. Но держался он так же, как в Оясиме - спокойно, уверенно. Не подавлял, не повышал голос, но все вокруг волей-неволей подчинялись и действовали так, как нужно было принцу.

- Как там Тэруко?

Простой и вроде бы невинный вопрос заставил девушку вспыхнуть. Она отвела взгляд, уставившись на пустую миску у ног. К краю посудины прилипло одинокое зернышко риса.

- Хорошо. Она… Она часто вспоминает вас. И очень ждет.

- Ясно.

Джин сам заговорил о ней, и заговорил без отвращения. Тэруко даже показалось, что в его голосе прозвучали теплота и забота. Ничто в выражении лица принца не напоминало о тех гневных словах, которые он швырнул ей в лицо после неудачной попытки приворота.

Сердце в груди дернулось и забилось чаще. Быть может, он больше не сердится? Простил Тэруко? Означает ли это, что у нее есть шанс?

Она перевела взгляд на собственное тело и горестно скривилась. Шанс? У нее?

Вряд ли Джин Хо ланг-И аль Самхан любит мальчиков.

Предмет ее тайных терзаний растер виски, словно у него болела голова. И посмотрел на Тэруко в упор.

- По-хорошему, следовало бы отправить тебя домой, Рю Ясуката. Но у меня нет лишних людей, чтобы выделять тебе отряд в качестве охраны. И если с тобой что-то случится, Тэруко расстроится. Поэтому я разрешаю тебе остаться, - он повысил голос. - Юн!

- Да, мой принц! - в палатку просунулась круглая вихрастая голова мальчишки, которого Тэруко уже видела.

- Рю - брат моей жены. Он будет моим вторым оруженосцем и посыльным. Проводи его по лагерю и покажи, как все устроено.

Под ревнивым взглядом мальчишки Тэруко поднялась и поклонилась.

- Спасибо, ваше высочество.

Вот и сбылась мечта. Она принята на равных среди мужчин.

Но этого ли хотела принцесса на самом деле?

ГЛАВА 5

Юн принцессе сразу не понравился. И, похоже, что оруженосец вполне разделял ее чувства.

Демонстрируя всем своим видом пренебрежение старожила, мальчишка провел ее по лагерю, скороговоркой поясняя, где что находится. На вопросы он отвечал неохотно и всякий раз закатывал глаза, словно вопрошая у высших сил, за что они заставляют его возиться с этим тупицей.

Этого хватило, чтобы и без того несдержанная и злая от дурацкой ситуации принцесса вскипела, как чайник на огне. Тщетно пытаясь унять гнев, она становилась все более высокомерной в манерах, интонациях и взглядах, что в свою очередь очень злило Юна.

Не прошло и четверти часа, как оставленные наедине оруженосцы принца готовы были вцепиться друг другу в глотки.

Они как раз шли вдоль края солдатского лагеря. Внимание Тэруко привлекли сотни костров в ночном поле. У каждого костра кучковалась рота солдат, готовясь ко сну.

- И где я буду спать?

Как ни старалась она произнести это нейтрально, в голосе все равно проскользнули снисходительные нотки внезапно попавшего в хлев аристократа.

Оруженосец смерил Тэруко коротким неприязненным взглядом.

- Да мне как-то все равно. Хоть в помойной яме.

Тэруко оскорбленно моргнула. Никто и никогда не позволял себе разговаривать с ней в подобном тоне. Тем более, такое не было дозволено мальчишкам с плебейски черными глазами.

Она выпрямилась, нацепив надменную маску, и процедила.

- Не надо мерить других по себе, низкорожденный. Если ты и привык ночевать в помойной яме, то я - нет.

- Что?! - Юн остановился. На его круглом лице по очереди промелькнули изумление, обида и гнев. - Да я тебя!

Пусть принцессу почти не учили рукопашному бою, делая упор на кэмпо, тренированное тело отреагировало само. Тэруко увернулась от удара, перехватила руку противника и с наслаждением двинула ему кулаком под дых. Она собиралась добавить, но тут уже Юн метко пнул ее ногой в живот, выдернул руку из захвата и навалился.

Пыхтя и осыпая друг друга градом беспорядочных ударов, они повалились на землю. Юн был выше, шире в плечах и сильнее. Кроме того, на его стороне явно был немалый опыт дворовых драк с другими мальчишками. Тэруко, несмотря на лучшую подготовку никогда не сходилась врукопашную вне стен додзё. Но принцесса была адски, невероятно зла. Она дралась с остервенением, до которого ее противнику было далеко.

Резкий удар в лицо ослепил. Из носа закапало, но это не остановило Тэруко, только разозлило еще больше. Почти не чувствуя боли, она замахнулась в ответ, вкладывая в удар весь кипевший в душе бессильный гнев и обиду на гримасы судьбы.

Рычащий в пыли клубок распался. Теперь Тэруко сидела на оруженосце верхом и лупила его, куда придется. Вбитые учителями основы рукопашного боя, как и знание о болевых точках вылетели из головы, осталась только звериная жажда навалиться и рвать, рвать зубами…

- Прекратить! - раздался командирский рев над головой, и чья-то рука вздернула Тэруко за шиворот. - Что здесь происходит?

Он спрашивал, явно обращаясь к лежащему на земле в пыли Юну. Вид у оруженосца был прежалкий: одежда в пыли, волосы растрепаны, из разбитой губы хлещет кровь.