Владимир Купрашевич - Женька, или Безумнейший круиз

— Девяносто, — торжественно огорошил ее старик.

Женя удивилась.

— Неплохо? — торжествующе спросил он.

— Очень даже. В нашем-то городе…

— А знаете в нашем-то городе старожилов немало. Даже общество есть кому за девяносто.

— Вы там председатель? — ляпнула Женя.

— Ну что вы! Председатель у нас дама. Очень даже элегантная. Бывшая актриса. Впрочем, она до сих пор актриса, только в театре больше не работает. Когда-то, давно, она даже была моей любовницей.

Последнее дед произнес с таким чувством, что Женя подумала, не заговаривается ли старичок.

— И вы…?

— Нет, нет, я был в свое время всего лишь ювелиром. Занимался немного живописью, но больше ювелиром. Очень роскошные дамы заказывали у меня браслеты и медальоны. Знаете, я ведь был хорошим мастером. Мои работы известны за рубежом, но это все в прошлом, и сейчас не имеет значения.

— А что в этой жизни имеет значение?

Старичок, выпустив в сторону небольшое облачко дыма, задумался.

— Пожалуй, только отношения между мужчиной и женщиной.

— Вы были когда-нибудь в жизни счастливы?

— Был? Конечно. Я и сейчас счастлив. У меня прекрасная жена. К сожалению, первая не дожила… Я ее тоже любил.

— И вы в вашей жизни ни о чем не жалеете?

Дед, поднеся, было, сигарету к губам отнес ее в сторону и посмотрел на нее почти со смешинкой.

— Не жалею? Как же не жалею. Жалею что жизнь такая короткая, жалею что так много потеряно из-за всяких глупостей и условностей.

— Каких? — заинтересовалась Женя. — Какие не стоят внимания?

— А никакие, — почти не задумываясь, ответил дед.

— Совсем никакие?!

— Совсем.

— На что же тогда ориентироваться?

Дед снова весело заулыбался.

— Ну, как говорили раньше, на свое сердце.

Женя даже привстала с кресла, но услышала свое имя откуда-то со стороны. По лестнице поднимался Ося. На лице удивление.

— Простите, что отвлек вас своими несерьезными разговорами, — тотчас поднялся и склонил голову старик. — Ипполит мое имя.

Женя механически назвала свое.

— Можно поцеловать вашу ручку?

Женя смешалась. Руки ей целовал только муж и то, в несколько ином сценарии. Тем не менее, она подала ему руку. Ипполит, ловко подхватив ее, прижал на секунду к губам…

— Ты ко мне? — спросил Ося, дождавшись конца светской процедуры и едва кивнув соседу.

Женя подтвердила.

— Пойдем. Я один.

— Я ненадолго, — скорее для Ипполита, нежели для Оси уточнила Женя.

Открыв дверь и, пропустив в прихожую гостью, хозяин щелкнул замком и жестом предложил ей пройти.

— Давно он тебя здесь достает?

— Да не достает вовсе, совершенно безобидный дед.

— Безобидный? Старый ловелас. У него жена моложе меня… Ну, ладно, садись.

Женя остановилась.

— А что, разве это плохо?

Ося пожал плечами, потом улыбнулся.

— Да нет, наверное, завидую.

— Она у него симпатичная?

Ося уже немного нервно засмеялся.

— Да ничего…

Он показал на кресло, сам уселся на противоположное. В комнате тускло горела только лампочка торшера у журнального столика, и разглядеть интерьер помещения было трудно, но это и не особенно интересовало Женю. Она уже мыслями вернулась к своей проблеме, и с напряжением всматривалась в лицо молодого ученого, примеряясь можно ли ему довериться.

— Ну что, Клара…? — попытался угадать Ося.

— Нет, нет. С Кларой все в порядке. Она оклемалась, хотя мне и жаль ее ужасно.

— Мне тоже, — кивнул Ося.

— У меня другое, более деликатное, что ли, дело.

Ося усмехнулся и откинулся к спинке кресла.

— Определить степень родства, — уже более точно угадал он.

— А что, обращаются часто? — растерялась посетительница.

— В общем-то, да. Хотя это дело запретное. Только по официальным каналам…

— А если по неофициальным?

— Каким это? — блеснул глазами Ося.

— Здесь ставишь условия ты и я согласна на любое, — решительно ответила Женя.

Ося хмыкнул, словно прицениваясь.

Он уже не казался таким застенчивым симпатичным интеллигентом, которого Женя в коридоре приемного покоя учила жить… Или она тогда его не разглядела?

— У нас сейчас рыночные отношения, — напомнила она ему с усмешкой.

Ося на минуту задумался, потом, вдруг, согласился:

— Хорошо. Не знаю, зачем я это делаю, но попробую. Не потому, что мне назначен гонорар… Завтра вам обоим надо сдать кровь… Больше ничего. Через неделю придешь за результатом. Ко мне. Предварительно позвони. Но я ничего не гарантирую. Имеется в виду не качество заключения, а… официальный документ. Его я оформить не смогу… Только устное — да — нет.

Ося вынул из карандашницы ручку и на небольшом листке бумаги, торчавшем из пластмассовой коробки, набросал несколько строк.

Женя взяла протянутый ей листок и продолжала вопросительно смотреть на хозяина.

— Что? — недопонял тот.

— С чего ты решил, что это нужно мне?

— Догадываюсь, — усмехнулся Ося.

Женя поднялась и вышла в прихожую.

— Ты что-то знаешь? — спросила она уже из прихожей.

— Мне это и не нужно, — ответил из комнаты хозяин и только затем появился в прихожей.

— А скажи все-таки о Кларе. Почему у вас так? Она моя подруга… Замечательная девчонка и вместе вы… как друг для друга. Мне так казалось.

— Выходит, что не созданы, — пробормотал Ося. — У меня немного другие планы.

— Там, в Израиле? — берясь за ручку двери, спросила Женя.

— Там, — коротко бросил Ося после некоторой паузы.

— Ну да, ты человек дела и всякие, там душевные проблемы…

— Не для меня, — подсказал генетик.

Женя приоткрыла дверь.

— Ну, если ты у нас такой деловой, должно быть, и человек слова?

Ося выразительно, с удивлением посмотрел на нее.

— О результате никто ничего не должен знать.

— Разумеется.

Он открыл дверь, Женя шагнула на площадку, и едва не наскочила на молодую стройную женщину в темном платье, проходившую мимо. Та, скользнула взглядом в ее сторону и тотчас отвернувшись, продолжила путь к двери квартиры, из которой выходил Ипполит… Евгения, обернулась, чтобы проститься с Осей, успела перехватить его взгляд, и сразу поняла, где находится тот самый Израиль. Ей стало жаль старичка, которому в его годы, вероятно, трудно конкурировать с молодым и перспективным, но, разглядев безнадегу в глазах Оси, усомнилась, того ли она жалеет.

На улице моросил дождь, и Женя отказалась от намерения дойти до дома Василия пешком. Тем более что путь предстоял не близкий. Перебежав проезжую часть, она заскочила под прозрачную крышу трамвайной остановки. Среди столпившихся потенциальных пассажиров одна ссутулившаяся фигурка, стоявшая к ней спиной, в тонком коротком плаще, показалась ей знакомой. Женя присмотрелась и, немного поколебавшись, тронула ее за плечо.