Тиффани Райз - Ангел

Вот теперь она точно знала, что все плохо, очень плохо, если Сорен не вспомнил о правиле "никакой ругани по воскресеньям".

- Кто-то нас заложил? Клянусь Богом, я убью их…

- Элеонор, успокойся. Я сказал, что у нас проблема, а не конец света. Священник, посетивший нас сегодня…

- Тот, что пялился на нас с Микаэлем все время?

- Именно он, - сказал Сорен с едва скрываемым весельем.

Что ж, хоть кому-то было весело во всей этой ситуации.

- Это был отец Карл Вернер.

- Боже, я ненавижу немецких католиков, - Нора, урожденная Элеонор Шрайбер, имеющая не двоих, а целых четырех бабушки и дедушки католиков немецкого происхождения, произнесла с ядом в голосе.

- Отец Карл, - Сорен продолжил, делая вид, что не слышит ее, - достаточно консервативен, и если он мрачно на тебя посмотрел, Элеонор, так это только потому, что твоя репутация всегда впереди тебя.

- А Микаэль? - спросила Сатерлин.

Микаэлю было всего семнадцать лет, и, кроме скандала при выборе государственной школы, а не католической, он был примерным подростком Пресвятого Сердца: спокойный, трудолюбивый и отличник в школе.

Вздохнув, Микаэль поднял ладони вверх, специально дотрагиваясь до своих запястий. Даже не нужно видеть шрамы, чтобы понять, что он имел в виду.

- Да, - произнес Сорен с сочувствием. - Отец Карл не доволен тем, что мы стали домом для…

- Ходячего смертного греха? - закончил за Сорена парень.

Пальцы Норы сомкнулись вокруг запястья Микаэля, ее указательный палец скользнул под браслет, легонько гладя светлый шрам, который скрывался под ним. Чуть более двух лет назад, когда мальчику было всего четырнадцать, его консервативный отец узнал о повышенном интересе Микаэля к БДСМ. Так же, как и Нора в свои подростковые годы, Микаэль часто причинял себе боль просто из-за сексуального возбуждения. Но в отличие от случая девушки, его поймал за этим делом не всепонимающий священник, а собственный отец. И в один из дней, слушая очередную тираду с обвинениями в том, что он опозорил всю семью, Микаэль перерезал себе вены и чуть не умер. Некоторые католики, особенно старшего поколения, считали самоубийство самым страшным из грехов, поэтому несомненно Отец Карл считал, что Микаэль должен посещать другую церковь. Желательно такую, где не заметили бы порезов на руках.

- Мнение Отца Карла о вас обоих не имеет ничего общего с его визитом сегодня, - продолжил Сорен, давая понять, что мнение отца Карла заботило его меньше всего на свете. - Причина его визита касалась только меня. Как вы оба знаете, епископ Лео болен раком толстой кишки и скоро уходит на пенсию.

- И отец Лэндон заменяет его, не так ли? - спросила Нора.

- Отец Лэндон заменял его. Пока три дня тому назад не всплыли кое-какие пикантные подробности из его жизни.

- Пресвятой Боженька, - простонала Нора. - Почему священники никак не могут удержать свои святые члены в чертовых штанах – совершенно вне моего понимания.

Микаэль резко вдохнул, и Нора поморщилась. Посмотрев на Сорена, Сатерлин виновато улыбнулась. Сорен поднял бровь.

- Само собой это не относится к присутствующим здесь, - сказала она. - Естественно.

Сорен встал и вышел из-за стола. Подняв глаза, Нора уставилась на него. Все в Отце С было таким аристократичным и суровым. Даже в Дании, где светлые волосы и голубые глаза были скорее правилом, нежели исключением, как здесь, в Америке, Сорен все же выделялся из толпы из-за роста и неоспоримой мужской красоты.

- С переводом Отца Лэндона остается вопрос о том, кто заменит епископа Лео.

Сорен остановился. Смысл его слов ударил Нору сильнее, чем ротанговая трость поперек бедер.

- Вот дерьмо. Сорен.

Нора прикрыла рот рукой.

- Метко сказано, - сказал он, кивая.

- Что это значит? - спросил Микаэль. - Это плохо, да?

- Очень плохо. - Нора повернулась к парню. - Наш Отец Стернс может быть следующим епископом этой епархии.

Микаэль резко перевел взгляд на Сорена.

- Вот дерьмо, - эти слова были единственным, что пришло парню на ум.

- Боюсь, что не могу не согласиться. То, что Отец Карл приехал сюда лично значит, что я, ближайший в списке кандидатов.

Нора закрыла глаза. Епископ... если Сорен станет епископом, то будет священником над всеми священниками в епархии. Ему придется покинуть дом приходского священника Пресвятого Сердца, где несколько сотен деревьев давали почти полную конфиденциальность и переехать туда, где он будет жить с другими священниками. Его и без того напряженный график превратится в ад, и она будет редко видеть его, да и то не факт. И это если он получит это место, и они до сих пор не узнали о ней и внерабочей деятельности Сорена.

- А ты не можешь просто отказать им?

- Не получится, иначе могут возникнуть подозрения. Предполагается, что это большая честь.

- Эта честь может поцеловать меня в задницу, - рассердилась Нора, глядя как Микаэль пытается подавить смех. - Не в буквальном смысле, - добавила она, еще раз отметив про себя, в какого великолепного мужчину превращается парень. - Ладно, и в буквальном тоже.

- Элеонор, пять минут приличия – это все о чем я прошу, - сказал Сорен.

- Мне очень жаль, - вполне искренне ответила девушка. - Просто я немного напугана. И какой будет план?

Она знала Сорена. Он бы не стал ее так пугать, если бы у него не было четко сформированного плана.

- Обычно процесс проверки кандидата на пост епископа длится от одного до двух лет. Но так как епископ слабеет с каждым днем, скорее всего нового назначат не позднее августа.

Сегодня было шестнадцатое мая.

- И что же нам делать в течение следующих двух с половиной месяцев? - поинтересовалась Сатерлин.

- Вы двое не будете делать ничего. – Сорен внимательно посмотрел на нее и Микаэля. - Я как-нибудь сам разберусь с этим. Само собой, епархия будет тщательно копаться в моей жизни. Но меня это мало беспокоит. Даже если они узнают что-то о нашей личной жизни, Элеонор, церковь будет делать то, что всегда делает, когда сталкивается с неминуемым скандалом.

- Постарается все скрыть, - ответила Нора, и Сорен не возразил на это. – Но есть какое-то «но»?

- Но завтра утром в Таймс выйдет статья об отце Лэндоне. Пресса, скорее всего, объявится в приходе и будет всячески пытаться сунуть нос в ход расследования.

- Пресса, да? Это объясняет, почему ты говорил по телефону с Кингсли уже сегодня.

У Кингсли были довольно увлекательные отношения с прессой – захватывающие прямо как варварские орды, которые вторглись в Рим и спалили его дотла. Однажды один репортер угрожал обнародовать историю разоблачения одного из клиентов Кингсли - всемирно известного адвоката по борьбе за права человека – а по совместительству трансвестита с различными сексуальными фетишами. За два дня до того, как история должна была всплыть в прессе, домашнее порно с участием репортерши и ее мужа появилось на каждом компьютере для первоклассников в элитной частной школе. Видео проигрывалось по кругу без остановки, и его нельзя было удалить. Пришлось выбросить и заменить около двухсот компьютеров. Стоит ли говорить о том, что история про адвоката в прессе так и не появилась.