Тиффани Райз - Ангел

- Гриффин, я не думаю, что мне нужно делать татуировку. Мама меня убьет. И я не знаю, что хочу или где.

Гриффин потянулся и взял Микаэля за локоть. Он поднял руку парня и положил на свою обнаженную грудь. Каждый нерв в теле Микаэля ожил при контакте его пальцев с кожей Гриффина.

Фиске принялся расстегивать часы Микаэля.

- Подожди. Стоп, - сказал Микаэль.

Грифф хлопнул его по руке и вернул ту на место.

- Все хорошо, Мик, - прошептал Гриффин. - Доверься мне. Пожалуйста.

Сглотнув, Микаэль кивнул.

- Хорошо.

Гриффин снял часы парня и отложил в сторону так бережно, будто это были его собственные за триста тысяч долларов, от AudemarsPiguet, а не за двадцать три доллара с eBay.

Сняв часы, Гриффин принялся за черный браслет на второй руке, затем повернул запястья вверх, показывая шрамы Спайк.

- Можешь исправить это? - спросил Гриффин.

Спайк прищурилась, глядя на шрамы, и Микаэль замер внутри от смертельного стыда.

- Я зарисовывала и похуже. Гораздо хуже, - сказала Спайк, проводя пальцами по шрамам Микаэля. - Да, я могу это сделать. Конечно, могу.

- Вот, что получилось, Мик. - Гриффин вытащил сложенный листок бумаги из заднего кармана брюк, развернул его и показал Микаэлю. - Я украл твой молескин, пока вы были с Норой, и послал некоторые из рисунков Спайк. Вот, что мы придумали.

Гриффин отдал рисунок парню, который уставился на него в немом изумлении.

- Я подумал, мы могли бы перекрыть шрамы, - прошептал Гриффин.

Он заправил выбившуюся прядь волос Микаэля за ухо, и тот вздрогнул от интимности жеста. Смотреть, как Гриффин занимается сексом с Норой, было не настолько интимным, как прикосновение того к его волосам.

- Тебе больше не нужно будет их прятать. Твои запястья будут выглядеть вот так.

- Так?

В руке Микаэль держал набросок с крыльями ангела - раскрытых и практически полностью черных. По одному крылу на каждое запястье.

- Ты сможешь сделать вот так, - сказал Гриффин, обхватывая оба запястья и соединяя их вместе, - и у тебя будет полный размах крыльев. Хочешь их сделать? Я заплачу, окей?

Микаэль сглотнул слезы. Никаких больше отвратительных шрамов на запястьях, которые ему придется прикрывать... Просто красивый узор, за который заплатит Гриффин. Получить такую татуировку было все равно что быть отмеченным Гриффином.

- Да. - Он посмотрел на Гриффина уверенно. - Давай сделаем их.

Гриффин хлопнул в ладоши и схватил Микаэля за плечи.

- Ты не пожалеешь, Мик. Чернила не просто попадают под кожу. Они проникают в самую душу. Меняют тебя. И тебя они изменят в лучшую сторону.

- Ты уверен, что хочешь это сделать, Ангел? - спросила Нора, ее глаза были полны беспокойства, но никакого осуждения.

- Да, определенно. Так можно, верно? - спросил он.

- Ты сам волен выбирать, что делать. Если хочешь, сделай это.

- Я хочу этого.

- Хорошо, - сказала Спайк. - Я надеюсь, вы понимаете, что забивать краской рубцовую ткань – это та еще жесть. Мы набьем основу сегодня и сделаем частичное закрашивание. И нужно, чтобы ты заглянул через шесть недель на дополнительные сеансы.

Микаэль сел на стул в то время, как Гриффин притащил стол и поставил перед парнем.

- Грифф, - сказала Спайк, глядя сурово. - Ты должен постоянно его держать. Это не так-то легко.

Гриффин посмотрел на Микаэля, и тот посмотрел на него в ответ, не мигая и не отводя взгляда. Странное чувство, которое он испытывал, находясь с Норой, вернулось. Он начал погружаться в этот странный Дзен, который Нора и Гриффин называли сабспейсом.

Микаэль протянул левую руку, и Спайк стала протирать запястье спиртом.

- Держи его, лапочка, - приказала Спайк Гриффину. - Не позволяй ему шевелиться.

Гриффин взял руку Микаэля и положил на середину стола.

- Он у меня даже не дрогнет.

Глаза Гриффина и Микаэля по-прежнему оставались прикованными друг к другу. Микаэль почувствовал, как пульсирует кровь под кожей, когда раздалось гудение электрической иглы.

- Не стану врать, малыш, - сказала Спайк, делая окончательную регулировку на игле. - Кожа на запястье тонкая и чувствительная. Сделать татуировку на члене было бы куда менее болезненно, чем это.

Микаэль сделал глубокий вдох и медленно выдохнул через нос, как его научила Нора.

- Все хорошо, - сказал Микаэль, зная, что никогда не был так спокоен или уверен в своей жизни.

Руки Гриффина прижимали его запястье. Ни страх, ни мучения, ничто в мире не могло сейчас пробить броню его счастья.

- Я могу выдержать боль.

* * *

Уесли медленно обернулся. В дверях спальни Норы стоял мужчина почти два метра ростом, с идеальными светлыми волосами, проницательными серо-стальными глазами и лицом слишком красивым для земного человека. На нем были джинсы и черная футболка, обтягивающая впечатляюще мускулистые бицепсы, в правой руке он держал мотоциклетный шлем.

- Итак, Сорен водит мотоцикл, - сказал Уесли, не зная, почему это было первым, что вырвалось. - По какой-то причине, я не удивлен.

Глаза Сорена сузились, а уголок его рта дернулся от удовольствия. Он бросил шлем на стул и скрестил руки на широкой груди.

- Привет, Уесли, - только и сказал Сорен.

- Я не собираюсь здороваться с вами. - Уесли глубоко вздохнул и сделал несколько шагов ближе. - Мы не друзья. И это будет не дружеская беседа.

Сорен с секунду смотрел на него, и Уесли чувствовал, как тот оценивал его в своих глазах. За более чем два года Уесли думал о Сорене - как он выглядел, как он действует, что, черт возьми, Нора нашла в нем? Теперь тот стоял перед ним воочию. И Уесли увидел его. Мужчина - смертный, очень красивый, но всего лишь человек.

- Мы не друзья, нет. - Сказал Сорен с великодушием. - Но разве мы должны быть врагами?

Уесли собрал в кулак мужество.

- Вы били Нору. Вы часто издевались над ней. Вы выкручивали ей запястья. Оставляли синяки на ее ребрах. Вы делали с ней то, что она даже не всегда могла рассказать мне. Да, Сорен, я думаю, мы станем врагами.

Сорен не казался удивленным или уязвленным словами Уесли. На самом деле, он, казалось, был почти доволен.

- Я пацифист, Уесли. У меня нет никакого желания ввязываться с тобой в какое бы то ни было противостояние. Думаю, Элеонор умрет со смеху, если узнает, что мы подрались из-за нее.

- Тогда где Нора? - потребовал Уэсли. - Я пришел, чтобы увидеть ее, а не говорить с вами. Вы последний человек в мире, с которым бы мне хотелось вступать в диалог.

Оскорбление прошло мимо. Мужчина казался непроницаемой стеной, которую ничто не способно пробить.

- Она в северной части штата с двумя друзьями на все лето. Я не буду утомлять тебя подробностями того, почему, но она вполне довольна, я тебя уверяю. Потрудись объяснить, что ты делаешь в доме Элеонор?

Уесли промолчал. Повернувшись спиной к Сорену, он раздумывал над тем, сколько информации мог выдать священнику.