Тиффани Райз - Принц (ЛП)

- Я подарю тебе пару красных кожаных сапог на Рождество. Почему Папе должно доставаться все веселье?

- Временами я скучаю по тому, чтобы надрать тебе задницу, Кингсли. Очень скучаю.

Вдвоем они пошли к главному зданию, в котором располагались кабинеты преподобного, отца Томаса, и других священников. Кингсли устремил взгляд на дверь, а свои мысли подальше от прошлого. Он и так излишне предавался мыслям о прошлом во время полета сюда. Это был лес, окружающий их школу, где мальчик, Кингсли Буассоннё, умер, а мужчина, ставший потом Кингсли Эджем, был возрожден.

И именно здесь умерла его сестра, Мари-Лаура, так и не возродившись.

- Постарайся не думать о ней, Кинг, - предостерег Сорен.

Кингсли убил бы его на месте за этот небольшой совет, если бы не почти нежное беспокойство в его голосе.

- Это невозможно. Она была всем, что у меня осталось после смерти родителей. В день, когда они забрали меня от нее…

Кингсли заставил воспоминаниям вернуться и уйти.

– У меня были синяки пару недель, - сказал Кингсли, сжимая пальцы в кулаки.

- От Мари-Лауры или от меня?

Кингсли полоснул Сорена взглядом. Священник пытался любой ценой избегать разговора о той ночи, когда они стали любовниками. Однако сейчас, Кингсли вдруг принял спокойный вид.

- Ранам от Мари-Лауры потребовалось три недели для заживления. От тебя…

- От меня?

Кингсли мрачно усмехнулся ему.

– Я скажу тебе, когда заживут.

Сорен тяжело вздохнул и открыл рот, чтобы ответить. Но дверь главного здания открылась, и к ним суетливо вышел мужчина в рясе широкого покроя.

- Отец Стернс, - сказал священник, затаив дыхание, пока пожимал руку Сорена. – Я понятия не имел, что Вы приедете.

- Так приятно видеть Вас снова, отец Маркзак. Мы здесь с коротким визитом. Это – Кингсли Эдж, друг и еще один выпускник школы Святого Игнатия.

- Очень рад познакомиться с Вами, мистер Эдж.

Кингсли пожал руку отца Маркзака и кивнул. Он был не в настроении сегодня маскировать свой французский акцент и совсем не имел терпения для всех вопросов, которые вдохновлял его акцент. Лучше сохранять молчание. Он усвоил это, еще будучи шпионом, что чем меньше скажет он, тем больше ему скажут другие.

- Что привело вас двоих сюда сегодня? Отец Томас на конференции, и я боюсь, что я плохая замена.

- Мы здесь лишь по причине ностальгии. Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы просто хотели увидеть школу.

- Конечно. Мы сделали некоторые улучшения в последнее время, благодаря вашей щедрости. Новая сантехника. Новые тепловые узлы. Крыши были заменены на всех зданиях. Вы не представляете, как высоко мы ценим…

Сорен поднял руку, чтобы прекратить поток благодарностей. Кингсли знал, что Сорен посещал бы школу гораздо чаще, если бы ему не приходилось иметь дело со всей этой экспансивной благодарностью каждый раз, когда он приезжал.

- Я просто рад, что смог помочь школе продолжить свою работу. Это место спасло мою жизнь.

- А вы спасли эту школу.

- Тогда будем считать, что мы в расчете, - сказал Сорен, и отец Маркзак улыбнулся, неохотно соглашаясь.

- Конечно. Я буду у отца Генри, я имею в виду, у отца Томаса в кабинете. Если вам понадобится что-нибудь, не стесняйтесь, найдите меня. Вы можете смело побродить по школе. Мальчишки любят, когда их уроки прерывают посетители.

- Спасибо вам, отец. Кстати о посетителях, был ли кто-нибудь, примечательный в последнее время?

Отец Маркзак бросил на каждого из них любопытный взгляд, но не стал просить разъяснений.

- Нет. Вообще-то нет. Несколько студентов наведывалось за последние несколько недель. И, конечно, родители абитуриентов, желающие посмотреть школу.

- Никто из них не показался не совсем обычным? Подозрительным? Я просто интересуюсь, потому что получил записку без подписи на бланке школы Святого Игнатия в которой спрашивалось о школе.

Кингсли взглянул на Сорена. Для священника, поклявшегося придерживаться Десяти Заповедей, он мог врать не хуже других. Отец Маркзак пожал плечами.

- Действительно, нет. У нас была одна мамочка неделю назад. Задавала много вопросов о школе, больше, чем остальные родители вместе взятые. Много вопросов об истории школы и о выпускниках, чем они занимаются сейчас, чего они достигли.

- Она говорила с акцентом? - спросил Сорен, и Кингсли нахмурился. Откуда взялся этот вопрос?

- Нет, акцента я не заметил, - сказал отец Маркзак. - Милая женщина, на самом деле, если вы простите меня за эти слова.

Сорен взглянул на Кингсли.

- Спасибо, отец. Мы обязательно зайдем к Вам перед отъездом.

Отец Маркзак пожал им руки и снова вернулся в свой кабинет.

- Мы должны расспросить его поподробнее, - сказал Кингсли. - Как она выглядит, откуда, по ее словам, она родом…

Сорен покачал головой.

- Слишком рискованно. Или женщина, с которой он общался, не причастна к этому и, скорее всего так и есть, или она ему сказала достаточно лжи, так что его ответы будут бесполезны.

Кингсли не мог поспорить с его логикой.

- Тогда что же нам искать, mon père? Куда нам идти?

- Наша фотография могла бы быть в архиве в библиотеке.

– Тогда, в библиотеку.

Внутри библиотеки Кингсли обнаружил, что значительная часть денег отца Сорена нашла свое применение здесь. Во время их учебы в школе Святого Игнатия, библиотека была холодным, скудно обставленным пространством. Дешевые металлические книжные шкафы были заполнены трухлявыми религиозными фолиантами. Потертые кресла располагались на еще более потертых коврах. Но когда они вошли в комнату сейчас, они словно перенеслись в библиотеку Ватикана. Металлические шкафы были заменены на книжные полки из темного дуба, с вырезанными на них библейскими сценами и символами. Без сомнений, книг, что заполняли полки, стало в четыре раза больше. Элегантные зоны отдыха были разбросаны по длине и вдоль и поперек здания. Железные люстры свисали с потолка и бросали приветливый свет на мальчиков, сидящих в этих дорогих креслах с книгами и компьютерами на коленях.

- Oh la la, - смеясь, сказал Кингсли. – Библиотека или дворец?

- Библиотека и должна быть дворцом. Ты же читаешь, правда, Кингсли? Я имею в виду, что-нибудь кроме своих досье?

- Bien sûr. Я читаю романы, что пишет твоя зверушка. Мне доставляет удовольствие читать их и видеть, сколько она ворует из моего мира, и переносит в свой.

- Это и ее мир тоже, стоит ли тебе напомнить?

- Это был ее мир. И она оставила его.

- Она вернется. Я знаю, что вернется.

Кингсли улыбнулся и вздохнул.

- Приятно знать, что я не единственный из нас, кто принимает желаемое за действительное. Ага, она вернется к тебе в тот день, когда ты вернешься ко мне.

Сорен ничего не сказал ему, пока они направлялись в архивный зал. Кингсли засчитал это как победу.