Айвен Честный - Пульт от девушки

– Хорошо, – Макс отсалютовал ей и развернулся, чтобы уходить.

– Вообще-то я тебе помогаю с твоим проектом! – Крикнула она ему вслед.

– Нет никакого проекта. Я все выдумал, чтобы снова попытаться транхуть тебя! – Макс уже шагал прочь. Из кармана он достал пульт и импульсивно, сам до конца не отдавая отчета этому действию, зло нажал на кнопку “либидо”, выставив при этом максимальный уровень с отметкой “10”. Через полминуты за своей спиной он услышал торопливое цоканье каблуков. Обежав его спереди, Катя размахнулась для пощечины, но Макс успел поймать ее руку.

– Пусти! – она попыталась высвободиться.

– Ты сама внедрилась в мое личное пространство. Это моя территория и здесь я командую и решаю, – он отпустил ее руку, но Катя снова попыталась ударить его, на этот раз кулаком в грудь. Макс поймал ее за плечи, вдыхая сводящий с ума женский аромат. Пытаясь высвободится, она сексуально сдула волосы с глаз, и его член предательски уперся в брючную молнию, грозясь прорвать ее и выскочить, как чертик из табакерки, раскачиваясь при этом маятником метронома. Всю его жизнь до этого момента многочисленные феи из эротических фантазий сами ловили Макса за член, уговаривая нежно изнасиловать их. И сейчас он испытал настоящий инсайт, осознавая, что девяносто девять процентов всех действий на пути к цели были бесплодны. Он рывком притянул Катю за плечи и поцеловал ее в засос. В отличие от ее глаз, которые пребывали в изумлении еще несколько секунд, язык Кати оказался более сообразительным. Поцелуй получился настолько нежным, а ее дыхание было таким свежим и горячим, что Макс моментально кончил.

****

Он проводил ее до дома, где они поцеловались еще раз, прежде чем Катя аккуратно высвободила свою руку из его руки и с застенчивой улыбкой растворилась в темноте подъезда. Перед тем, как исчезнуть в темноте, она остановилась на секунду в пол оборота, чтобы помахать ему.

Макс зашагал прочь. Воображение не скупилось на смелые фантазии. Все они были пошлые и по-первобытному лишенные всякой романтики, но это его ничуть не беспокоило теперь. В его голове мелькнула мысль, что, по видимому, именно так ощущает себя человек, выигравший несколько сотен миллионов долларов. Еще вчера этот человек помышлял посвятить свою жизнь науке, стартапам, миссии доброй воли в Африке, а сегодня все его помыслы содержали лишь сцены из порнографического фильма, показав, что все предыдущие высокие идеи были лишь заменой прежде недостижимому, или же служили средством достижения того самого. “Разве это является истинной целью всех людей? – спросил сам себя Макс. – Ведь я люблю ее самой чистой любовью на свете! Я точно знаю это!” Но образ чувственных, слегка влажных губ Кати тот час же заиграл явно не в поэтическом эпизоде воображения Макса. И хотя до его дома было далеко, добираться он решил пешком, предвкушая очень интересные события в ближайшие дни.

От мысли, что Катя будет принадлежать ему, Макса пронимала дрожь. Но образ “его Кати” все никак не натягивался на парадигму его представления о самом себе. Он пытался переварить эту мысль, визуализируя себе, как будет неистово онанировать сегодня перед сном в своей пастели. Но реальность продолжала наваливаться на него той своей мягкой бархатной стороной, которой она обычно наваливается на победителей. Он почувствовал, как чья-то рука резко одернула его за рукав, и через секунду Катины сладкие губы вновь одаривали Макса поцелуями, обещающими главный приз сегодняшнему самцу-победителю.

****

Через час они лежали голые на больших диванных подушках, скинутых в спешке на пол в гостиной квартиры Катиной бабушки, которая сейчас лежала в больнице. Макс курил сигарету, а Катя рассказывала что-то позитивное, поглаживая его по его тщедушной груди. Он не слушал ее. Еще вчера он был уверен, что иметь эту самку будет лишь в своих фантазиях до самой старости, а сегодня все его страхи оказались надуманными и смешными. И вот, он уже даже не был готов принять всех подарков судьбы, желая перерыва в развитии событий. Сегодня в кафе ему вдруг стало уже наплевать на то, что будет. “Просто взять, – опять подумал он. – Как же все просто, когда тебе все равно!” Для кого-то некоторые вещи всего лишь клише. А для кого-то это прозрение.

Наслаждаясь тишиной, когда Катя, наконец, уснула, Макс поглаживал ее бедра и ягодицы, ощущая нежнейшую кожу. Курносая грудь походила на двух спящих лисичек с милыми мордашками. “Никаких резинок у меня нет. Возьми меня уже так!” – воспоминания о недавнем ощущении горячей влаги узкого влагалища не давали ему заснуть: прижав Макса спиной к стенке у кровати, и сидя на нем, Катя вовсе не была похожа на непорочную деву. Ее нежное нутро в финале выдало четыре мощных спазма, которые подобно детонатору взорвали головку Макса в обессиливающем оргазме, и его чего член наполнил Катю горячим напалмом.

После первого раза и небольшого перерыва последовали ласки, которые переросли в еще один заход. На этот раз все было более нежно, медленно и прочувствованно. В позиции doggystyle Катя подмахивала ему бархатной попкой в ритм своих тихих, но чувственных вздохов. Макс все еще не верил в происходящее, когда обеими руками поглаживал ее прогибающуюся и гладкую спину.

И сейчас, рассматривая спящую красавицу, он ждал завтрашнего утра, чтобы с первым открытым Катиным глазом посвятить ей всю свою утреннюю эрекцию. Похожее волнующее нетерпение он испытывал последний раз лет пятнадцать назад, когда дед подарил ему на день рождения велосипед. Кататься на нем хотелось, не переставая, снова и снова. И тогда он долго не желал идти спать. Бесконечное счастье окутывало его от одной только мысли, что велосипед и утром по-прежнему будет принадлежать ему, радуя своим существованием и даруя возможности для открытия чего-то нового в этом мире. “Не верьте тем, кто авторитетно глаголит, что не стоит гнаться за мечтой. Они не вкушали плодов этой охоты никогда. Лжецы”! – Подумал Макс.

Наконец, он встал, чтобы пойти отлить. Смывая в раковину сперму с члена, он пообещал Богу, в которого не верил, что если Катя забеременеет от него и родит, то он будет носить ее на руках до конца своих дней.

В течение следующей недели, Макс проделал с Катей все, что только он мог себе нафантазировать с того самого возраста, с которого его стручок начал доставлять удовольствие, делаясь твердым, как нос у Пинокио. Когда сильно больная бабушка Кати на время своего пребывания в больнице разрешила ей пожить в своей удобно расположенной от консерватории квартире со словами: “пользуйся в свое удовольствие”, то она вряд ли имела ввиду прикованную цепями внучку к антикварной двуспальной кровати, на которой никто не спал уже лет сто. Макс честно пытался сдерживать себя, чтобы реализовывать свои фантазии потихонечку, с удовольствием растягивая процесс постепенного достижения эротических целей. Но не сдержался, уподобляясь ребенку, который набрасывается на коробку конфет, проглатывая ее в один присест. Особую радость ему доставило известие Кати о том, что она давно принимает противозачаточные таблетки, которые ей прописал врач для коррекции цикла месячных и, по ее словам, это никак не было связано с ее скромной до сего дня половой жизнью. В глазах Кати Макс читал удивление: “откуда у него столько энергии?” Он подозревал, что удивление у нее вызывает еще и ее собственное внезапное и неуемное желание, которое он услужливо удовлетворял, подобно продавцу газировки в пустыне, утоляющему жажду иссушенному путнику.