Шахразада - Грехи царя Омара

– Ну что ж, звездочет, я довольна результатами твоих трудов. Моему сыну будет куда легче, если он сможет каждый день сверяться с твоими, мудрейший, советами.

– О нет, госпожа. Это всего лишь советы далеких звезд.

– Но ведь ты же смог их постичь… – В голосе царицы стало чуть больше яда, но Назир этого не заметил. Или не захотел замечать. – Благодарю и тебя, великолепный ученик нашего звездочета! Вижу, что и ты приложил руку к этой сокровищнице!

– Довольно ли твое царственное величество?

– О да, мудрец! Твоя работа достойна самой большой награды. Чего ты хочешь?

«О Аллах, о чем она спрашивает? Нет в целом мире такой силы, чтобы подняла из мрака могилы мою прекрасную дочь, мою Ясмин… А более мне уже ничего и не надо!»

– Благодарю тебя, добрая царица, за такие слова. Я старик и имею уже все, что только может иметь человек. Но у моего внука, Валида, есть просьба.

– Я слушаю, мой мальчик.

Юноша сделал шаг вперед и решительно сказал:

– О добрая царица, великая Амани! Разреши и мне отправиться в странствие вместе с царевичем и старшим братом! Поверь, я не буду обузой! Я знаю наречия и языки всех стран, через которые проляжет караванная тропа! Я знаю и традиции, и привычки… Саид, пусть и старший, но прислушивается к моим советам – ведь он знает, что для меня нет ничего слаще книжной премудрости! Царица невольно залюбовалась Валидом. Ему удалось преодолеть первое смущение, и теперь он говорил уверенно, но не хвастливо. А глаза его, глаза отца, царя Омара, горели жаждой новых знаний. Пожалуй, из всех сыновей царя самый младший был и самым лучшим. Чистая душа, чуждая жажды власти и наживы, пылала лишь любовью к истине.

– Ну что ж, малыш, я разрешаю тебе отправиться вместе с царевичем и братом. Но подумай о том, что ты оставляешь нашего мудрейшего Назира, своего деда, здесь совсем одного…

– Я думал об этом, добрая царица! Сердце мое разрывается от жалости и боли при этой мысли. Но я понимаю, что могу принести пользу своими знаниями. И это примиряет меня с горечью разлуки.

Валид говорил, опустив глаза. Он пытался скрыть то, что сейчас, перед лицом царицы, такой доброй и такой чуткой, все-таки хитрит и скрывает истину. Ибо, как бы далеко он не удалялся от деда, беседовать с ним он мог всегда. Ведь ему передался тот великолепный дар, которым обладал его мудрый дед, – дар передачи мыслей на расстояние. Назир учил его этому уже много лет, и наконец Валид почувствовал, что это умение превратилось для него из тяжкого труда в удовольствие. Да и сам Назир, пусть и не обладал такой силой, но мог и услышать внука, и ответить ему.

Опущенные глаза лучше всяких слов убедили царицу. Да и речь юноши была лишена всего напускного.

– Да будет так! Готовься к странствию, юноша!

– Благодарю тебя, несравненная госпожа! Да будет свет твоей мудрости прекрасным и долгим, как само сияние великих светил!

«Достойная речь! Великолепный разум, красивое лицо… О, этому юноше суждена блестящая судьба! – Царица даже на миг пожалела, что у нее нет дочери, – ибо такому жениху она бы ее отдала с большим удовольствием. – Ну что ж, пусть едет! Он будет Мансуру хорошим помощником!»

Ни на миг не усомнилась в своем решении царица. Ей даже не пришло в голову, что не так давно она сама учила сына, как умертвить сводного брата… Не подумала она и о том, какое горе обрушится на юношу в тот миг, когда он увидит убитым старшего брата. Не подумала она и о том, что царевич будет вынужден убрать не только соперника Саида, но и свидетеля Валида. Пусть это и будет убийство чужими руками.

Воистину, величайшее бедствие пришло в страну Ал-Лат. Не тучи саранчи, не наводнения, не мор… О нет, куда более страшное! Бесконечная жажда власти, что куда страшнее всех иных бед.

Низко поклонившись, дед и внук покинули утреннюю приемную царицы. Не сказав друг другу ни слова, они шли по коридорам дворца, так же молча вошли в «приют мудрости». И только тут Валид дал себе волю. Он расхохотался в голос и повернулся к деду.

– О Аллах милосердный, как же я все это выдержал! Я же слышал каждое твое слово, что ты так и не произнес вслух! Но, добрый мой дед, почему ты не любишь царицу Амани?

– Трудно ответить, мальчик, – сказал Назир. Его поразил такой прямой вопрос внука, но звездочет уже много лет назад взял себе за правило говорить внуку только правду. – Мы никогда с тобой не обсуждали это, малыш. И никогда я тебе не говорил, что не люблю царицу. Скорее, некоторые ее умения я оцениваю более чем высоко. Но умения эти, быть может, и очень нужные в стенах дворца, вне этих стен кажутся воистину бесчеловечными. Когда-нибудь мы с тобой побеседуем еще об этом. Но не сейчас. Мне больно даже думать о том, что я отпускаю тебя. Что мы расстаемся!

– Но, мудрейший из мудрых! Мы же не расстаемся! Я и со дна бездны смогу докричаться до тебя! И знаю, что ты меня услышишь.

– Да, малыш, это правда. Но мне не хочется, чтобы ты оказался на этом самом дне бездны.

– А я буду с тобой советоваться все время нашего пути. И слова твои станут моей путеводной звездой!..

Назир лишь улыбался, слушая внука. «Ну что ж, быть может, пришло и его время познавать мир… И потом, надо ведь когда-то оторваться от книжной премудрости и применить знания, которых уже полон разум!»

– О да, мой добрый дед! Ты прав! Теперь мой черед познавать мир.

– Да будет так, сынок! Но у меня к тебе небольшая просьба. Выполнить ее несложно, но расскажу я о ней чуть позже.

И Валид заторопился в покои царевича. Там ему предстоял еще один экзамен, пострашнее того, что он сегодня уже выдержал у царицы. Следовало доказать старшим братьям, что он будет им надежным спутником. Достойным имени царского сына страны Ал-Лат.

Что же задумал звездочет? О чем он хотел просить внука? И почему сразу не высказал ему своей просьбы?

О нет, мудрый звездочет не имел никаких тайн ни от Валида, ни от царя. Но прежде чем высказать свою просьбу, он должен был еще раз посоветоваться со своим далеким другом.

«Увы, силы у меня не те… Не просто мне докричаться до Георгия. И потому опять придется побеспокоить хрустальный шар…»

Вновь заклубился черный туман в магическом шаре, но лицо Георгия так и не появилось в нем. Но уже через несколько мгновений он услышал слова мудреца:

«Я слышу тебя, друг мой».

«О Георгий, спешу сообщить тебе, что караван, который должен доставить к тебе царских сыновей, отправляется на рассвете через два дня. Вместе со старшими решил странствовать и мой младший внук».

«Валид? Его разум чист и силен, его силы и одаренность я ощущаю очень часто. Боюсь, что тебя иногда сила его мысли должна просто оглушать!»

«Да, мудрый мой друг, это так. Валид испросил разрешения у царицы Амани. Она его дала. И теперь он пытается убедить старших братьев, что без него им не обойтись. Но я опять падаю к твоим ногам с нижайшей просьбой».