Ирина Горюнова - У нас есть мы

Деток привозили с вокзалов и теплотрасс, выуживали из подвалов и притонов, отбирали у просящих милостыню бомжей в метро… Голодные, запуганные, истощенные, со следами побоев на тщедушном тельце, маленькие зверьки, которые сжимаются от касающейся их руки… Мы хотели их приласкать, они считали – будут бить. Восьмилетних близнецов Вареньку и Борьку привезли, буквально вытащив из землянки, где они умирали от голода. Сначала не вернулась мать, уйдя на промысел, а через несколько месяцев и отец. Их нашли практически случайно. Бодрый шестидесятилетний пенсионер решил совершить длительную прогулку по осеннему лесу со своей собакой, а та возьми да унюхай нечто странное. Дедушка еле оттащил пса от землянки, а когда нагнулся посмотреть, что там, – и не поверил своим глазам. Задыхаясь, бросился искать милицию, и, хватая ртом воздух, тыкал пальцем в сторону леса, повторяя только одно слово: «Дети. Дети». Милиционеры осторожно и бережно вытащили невесомых полумертвых ребятишек из-под земли и повезли в больницу. Врачи потом говорили, что в них еле-еле теплилась жизнь, грозя оборваться в любую минуту. И вот я смотрю на Вареньку, которая, высунув язык, рисует мне солнечную картинку, на которой нарисована она сама, братик, собачка и, по обе стороны, держа детей за руки, – папа и мама. «Понимаешь, – важно говорила Варенька, – папа и мама заблудились, но они нас обязательно найдут!» Борька, игравший до этого в мяч, подходил к сестре, гладил ее по белокурым волосам и подтверждал: «Найдут. Я милицию просил. Они все могут. Они мне обещали!» Я улыбалась им и убегала рыдать к директору. Та гладила меня по голове и говорила:

– Ирочка, ну нельзя же так, милая. Знаешь, их сколько… Что душу без толку рвать! Всем не поможешь, всех не усыновишь…

– Марь Афанасьна, ну как же? Ну если каждый из нас возьмет по малышу, ведь станет лучше!

– Ириша, ты еще мала, чтобы кого-то усыновлять. Подрасти сначала. А из нас… у Петровны и так уже четверо своих, у Риммы Ильиничны мать больная, под себя ходит, Настена наша замуж собралась, того и гляди своего родит. Это жизнь, милая, жизнь в нелюбви. По всему миру таких детских домов и домов малютки десятки тысяч, если не сотни разбросаны. Не мучь меня. И детей не мучь. Лучше уйди отсюда. Не для тебя такая работа, тут нервы покрепче должны быть.

– Нет. Я останусь.

– Смотри, Ира. Будешь рыдать – уволю. И не потому, что я такая злая. Не надо душу рвать ни себе, ни детям, ни нам. Мы тоже не железные.

– Я постараюсь, Марь Афанасьна.

– И вот еще что, Ириша. Как человек с медицинским образованием, я могу тебе сказать, что большинство родителей наших детей лишаются прав на третьей стадии алкоголизма, энцефалопатической [Стадии алкоголизма по А.А. Портнову и И.Н. Пятницкой:

I – начальная (неврастеническая) стадия, при которой исчезает защитный рвотный рефлекс, появляется наркоманический синдром;

II – средняя (наркоманическая) стадия, для которой характерно отсутствие количественного контроля над потреблением алкоголя, появление физической зависимости от алкоголя;

III – исходная (энцефалопатическая) стадия, для которой характерны падающая толерантность, грубое снижение личности, нарастание алкогольной деменции.]: когда разрушается личность, начинаются необратимые органические изменения головного мозга. Поэтому у таких деток масса девиаций [ Девиация – отклонение движущегося тела от заданного направления движения под влиянием внешних причин.], они все глубоко травмированы. Многие из них видели непередаваемо страшное, отец одной девочки в приступе делирия [ Алкогольный делирий – белая горячка у пьяниц.] зарубил мать и сестренку топором, а сам повесился… Масса таких примеров. Дети, которые росли в алкогольном притоне, в квартире без дверей, где родители устраивали пьяные оргии… Они не избежали самых кошмарных ударов судьбы и нуждаются в серьезной психологической помощи. И у нас вряд ли найдется много людей с желанием и возможностями усыновить таких детей или взять их на воспитание. С ними очень тяжело – опытные специалисты, педагоги, психологи справляются с большим трудом, тут нужны особые программы. Даже я, имея большой опыт общения с этими детьми, имея представление о том, как с ними работать, я бы не взяла их на усыновление. Я бы, может, и справилась, но мне пришлось бы всю себя потратить на это, я больше ничем бы не смогла заниматься. Возьми, к примеру, Васю. Ты знаешь, он абсолютно неуправляем, и его поведение вредит другим детям, которых Вася бьет, отнимает еду, пряча ее под подушку. А ты вспомни историю о том, как он пытался повесить нашего кота! Не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем мальчик, хотя бы относительно, сможет быть адекватным, я уже не говорю о нормальности. А Полечка, которая постоянно задирает платьишко и показывает, как ей «туда» совали член?! Прости за подробности. У нее приходится отнимать предметы, которые она пытается в себя вставить, чтобы изобразить, как это было. А потом плачет и кричит: «Папа, папа!» Они прошли все круги ада. Вот их письма, смотри.

Марья Афанасьевна бросила на стол пачку писем. Бери любое. На тебе три наугад. Читай [Здесь приведены отрывки из писем воспитанников детского дома (орфография и пунктуация сохранены).].

«Я родилась заграницей, в Ливане. После рождения я, брат, сестра и мама уехали в Россию… а отец – в Германию, к братьям. Потом мы всей семьей уехали к папе. Там нас выгнали, потому что мама потеряла заграничный паспорт. Перед отъездом мама напилась таблеток и поэтому она стала инвалидом… А потом она умерла… У меня самое заветное желание, которое можно исполнить это хомячок».

«Я Саша, мне 9 лет. Мне нравится учится, и мне нравятся животные. У нас есть Мотя, я за ним убираю и он меня любит. Ещё я развожу цветы, они у меня пышные и красивые. Я хочу, чтобы в моей комнате было как дома. Были красивые обои и теплый ковер… У нас дружная группа, и мы делаем поделки.

Но я всё равно хочу домой».

«Игорь, 9 лет. Еслибы у меня были родители яб их любил и помогал. Я уже умею стерать свои вещи и умею убираться в своей комнате».

– Письма Деду Морозу. Мне тоже больно их читать. Но если у тебя нет силы и твердости, жесткости, то тебе здесь нечего делать. Это жизнь без прикрас.

– Я поняла. Я постараюсь.

Тем не менее, читая письма, адресованные Деду Морозу, я рыдала и металась по городу, обхаживая своих знакомых, соседей, друзей, вымаливая у них деньги и вещи на подарки малышам. Как правило, все дети хотели чего-то простого: машинку, куклу, велосипед, хомячка, собачку, а главное – родителей. С машинками и куклами было проще. Я писала объявления в газеты, и люди приносили, кто что мог: игрушки, платьица, самокаты, старые коньки, лыжи, ракетки для пинг-понга, игры…