Сильвейн Рейнард - Инферно Габриеля

— Ты правильно сказала, Джулианна, — улыбнулся Габриель, гладя ее по щеке. — Это было твое первое свидание. И я так думаю, хотя тогда был настоящим придурком.

Джулия шумно втянула в себя воздух:

— Он вдруг задумал с размахом отпраздновать мой день рождения. Рейчел уговаривала меня приехать к ней и там спокойно подготовиться. Мы с ним должны были встретиться в ресторане отеля «Риц-Карлтон». В суматохе сборов я забыла свой фотоаппарат. Пришлось возвращаться за ним в общежитие. — Джулию затрясло, будто у нее вдруг начался приступ лихорадки.

— Ты можешь остановиться, — произнес Габриель, крепко ее обнимая. — Я и так уже многое услышал.

— Нет. — Ее голос дрожал, но она продолжила: — Мне необходимо кому-нибудь рассказать об этом. Даже Рейчел всего не знает… — Пару минут Джулия молчала, тяжело вдыхая и выдыхая воздух, затем наконец решилась: — Я открыла дверь. В комнате горела лишь настольная лампа. Музыкальный центр Натали был включен. «Найн инч нейлз» исполняли «Closer»… Сдуру я решила, что Натали ушла и забыла выключить музыку. Я уже сделала шаг к музыкальному центру, когда увидела их. — Джулия замерла и стала похожа на статую.

Габриель терпеливо ждал.

— Саймон трахался с Натали. В моей кровати. Я была так потрясена, что не могла даже пошевелиться. Сначала я подумала: нет, это не он. Потом подумала: нет, это не она. Но это были они. И… — Ее голос превратился в шепот. — С Натали мы дружили со старших классов. В общежитии вместе жили с первого курса… Должно быть, у меня был вид законченной идиотки. Он посмотрел на меня, засмеялся и сказал, что они с Натали трахаются со второго курса. Я стояла, слушала и не понимала, о чем он говорит. Потом Натали, голая, поднялась, подошла ко мне и предложила присоединиться к ним.

Джулия торопливо закрыла рот, но было уже поздно. Страшные слова она произнесла. Произнесла их вслух. Вся боль и весь ужас того вечера снова нахлынули на нее. Она прильнула щекой к груди Габриеля, но не заплакала.

Габриель крепко обнимал Джулию, прижимаясь губами к макушке ее головы. «Если представится возможность, я его убью».

Он благодарил судьбу, что не узнал об этом раньше, иначе точно убил бы Саймона. «Чертов трахатель ангелов. Он собирался трахать мою Джулианну, как животное. А практиковался на ее подружке».

Они оба долго молчали. Джулия пыталась побороть стыд, а Габриель обуздывал свои кровожадные мысли относительно Саймона. Когда Габриель почувствовал, что ее сердце забилось ровнее, он стал шептать ей, как будет о ней заботиться и оберегать. Стал говорить, что Бог хранил ее для него. А затем тихо спросил, не будет ли она против, если он кое-что ей расскажет.

Джулия кивнула.

— Джулия, мне очень жаль, что тебе пришлось пережить подобное. — Габриель потряс головой. — Мне очень жаль, что ты не выросла в доме, где мужчина и женщина не только делят постель, но и любят друг друга. Мне посчастливилось расти в таком доме. Ты помнишь, как Ричард и Грейс относились друг к другу. Объятия, поцелуи в щечку — ты это и сама видела. Добродушные шутки, смех. Я не слышал, чтобы Ричард когда-нибудь повысил на нее голос или был груб с ней. Они были идеальной парой. Детям странно задумываться о сексуальной жизни родителей. Но думаю, что и в сексе они тоже были счастливы и эта сторона жизни была у них очень страстной. Однажды Ричард дал мне хороший урок, объяснив разницу между доступной женщиной и любимой женщиной. Он повел меня в кабинет, достал молитвенник и прочитал брачную клятву, которую он приносил Грейс во время их венчания. «Этим кольцом я соединяюсь с тобою, телом своим я поклоняюсь тебе и обещаю делить с тобой все мирское имущество мое».

— Прекрасные слова. Я их уже слышала…

— У нас с Ричардом тогда был очень долгий и не скажу чтобы приятный для меня разговор. Ричард сказал мне, что брачная клятва не просто красивые слова, которые произносят, отдавая дань традиции. Этой клятвой муж обещает любить жену, а не использовать ее как предмет для удовлетворения своих сексуальных потребностей. И знаешь, что поразило меня сильнее всего? Что сексуальный контакт — это ритуал поклонения мужчины женщине. Муж поклоняется жене своим телом, отдает себя ей и вместе с нею движется к экстазу. — Габриель кашлянул, прочищая горло. — То, что ты увидела в тот проклятый вечер, не было ритуалом поклонения. Боюсь, что и в детстве, когда ты жила в Сент-Луисе, ты видела нечто подобное между своей матерью и ее дружками. Сексуальный контакт — зрелище не для маленьких девочек. Видя такое, ты, наверное, думала, что все мужчины такие, как он: грубо требуют и берут. Ричард же всегда считал, что секс без любви — это всего лишь удовлетворение чисто телесных потребностей. И еще он говорил: в сексе без любви никогда не будет настоящего взаимоуважения и настоящей взаимоотдачи. — Габриель умолк, а затем прошептал Джулии на ушко: — Я в своей жизни слишком далеко ушел от принципов Ричарда, но мне всегда хотелось таких отношений с женщиной, какие были между Ричардом и Грейс. И когда я сказал, что хочу поклоняться тебе своим телом, то сказал сущую правду. Правду сердца. Я ничего не буду требовать от тебя. Я буду только отдавать тебе: и в постели, и вне ее.

Джулия молча улыбалась.

— У нас с тобой все будет с чистого листа, «…древнее прошло, теперь все новое». [35] 2 Кор. 5: 17.

Джулия поцеловала его в губы и тихо прошептала слова благодарности. Услышанное от Габриеля успокоило и утешило ее. Его слова не могли унять боль и стереть воспоминания, но ей было радостно услышать, что Габриель никогда не попрекнет ее ошибками прошлого. Больше всего она боялась упреков и вопросов, почему она позволила такое гадкое, унизительное обращение с собой. Стыд и боязнь осуждения столько лет заставляли ее носить эту тайну в себе, не рассказывая никому.

— Теперь я представляю, какой был задницей, когда в «Лобби» предложил тебе потанцевать под «Найн инч нейлз». Ничего удивительного в том, что ты так расстроилась, когда я упомянул их песню «Closer». — (Джулия кивнула.) — Когда вернемся в Торонто, я уберу ту станцию из фиксированных настроек приемника. — Он снова прокашлялся. — Любовь моя, если не хочешь, не говори. Но меня очень интересует, что ты сказала о случившемся своему отцу. Похоже, мне придется перед ним извиниться. Я накричал на него в больнице. Бросил ему в лицо такие слова, которых не имел права говорить.

Джулия с любопытством посмотрела на Габриеля.

— Я сказал, что он, зная образ жизни твоей матери, не должен был отправлять тебя к ней. И еще сказал, что он всегда скверно выполнял свой отцовский долг и не оберегал тебя.

Джулия была не просто удивлена. Она была ошеломлена. Никто, включая Ричарда и Грейс, не осмеливался даже намекать Тому, что судьба дочери важнее пожарной команды.