Фасо Буркина - Естество в Рыбачьем (с иллюстрациями) [СИ]

— А твоя пещерка влажная и узенькая. Беги, пописсай…. Тебе надо будет полежать пол часика…. Не одевайся, здесь все привычные…. Подумаешь, мужчины увидят…. Беги.

Таня в сорочке и тапочках пошуршала к туалету. Сидя на унитазе, громко журчала и пукала, выпуская газы. На обратном пути, заскочила подмыться в душевую. Так что к Юре под крылышко она прибежала чистая и охлаждённая. Во влагалище тоже всё остыло, но влага присутствовала, поэтому разогрев до кондиции "женщина подумывает о сексе", производить не надо. Форсированная женщина оседлала жеребца, лихо запрыгнув на торчок.

— Не остыл он у тебя! Машка намекнула, что большой, но в моем представлении большой это как у коня, а твой как раз по моему вкусу.

— Вкусу? Вкушала, значит…. Ну, покажи своё мастерство…. С чего это он грязный, я омыл его перед визитом к тебе…. Ну и глупышка — это ведь твои, понимаешь, твои соки. Значит, пальчиками не баловалась в юности…. А почему не пробовала себя на вкус? Слазь немедленно…. Соси…. Да, давай я тебе тоже полижу…. — Татьяна улыбалась — ей удалось завуалировать свой большой опыт.

Фасолинка клитора, как миниатюрный хуек, долбила его в рот, отвлекая от фелляции. Таня быстро двигала языком по головке из стороны в сторону, временами грубо чмокала, но не больше. Видимо в её понятии это был верх мастерства. Или она сама была сосредоточенна на ласках клитора.

Вскоре это им обоим это надоело. Юра задумчиво смотрел на светло-коричневый, какой присущ блондинкам, анус, подумал о предложении и его тронуть, хотя бы пальцем, но вспомнил о главном — семя нужно довести до матки. Он лёг на женщину, резко вошёл в лоно, включил форсаж, закрыл рёв турбины поцелуем, так и удерживал губы, до эякуляции.

— Фуфх…, как ты можешь с такой скоростью двигаться? — спросила женщина, переведя дух. — Во сколько третий коитус?

— До обеда…. За час…. Вставай завтракать. Завтракаем в спальне Айгуль…. Ах, знаешь?

Он зашёл к любимой первым. Она как будто ждала его, встрепенулась. Приманила пальчиком на постель.

— Ты всю ночь шалил, проказник. Слышала голос Маши…. Ну, что ж. Это честно отблагодарить человека за труды. Сейчас буду поить моего любимого сыночка чаем. Я сказала Егору, что хочу родить от него и оказывается у него аналогичная мысль.

— Ты же говорила, что хочешь родить тринадцать детей.

— Нужно быть реалистом — куда нам столько малышни? Мой Лев будет самым младшим из двадцати четырёх детей. И ещё не известно, сколько родят Роза и Валя. Ты представляешь такую ораву…? Я? Я представляю…, толпа детей, вырывающаяся из класса, подобна толпе носорогов.

— Слушай, а ты права насчёт классов. Это же отдельную школу можно построить…. Ты будешь преподавать русский, литературу. Егор математику. Надо поговорить со всеми.

— О чём надо поговорить? — спросил Егор.

Сегодня он проснулся не сразу, сильнее укутался одеялом, просыпался постепенно. Вслушиваясь в речи любимой женщины и зятя, расслышал только последние слова.

— О школе рядом с нашими домами, для наших детей….

— Школа ещё потерпит, а вот медпункт какой-то надо организовать. Первым делом, я думаю, родильное отделение потребуется. К тому же акушерка у нас имеется. Она, кстати, затеяла осмотр женщин на сегодня. Вера сейчас созвонится насчёт гинекологического кресла и зеркал. А вот и первая женщина пришла. Доброе утро, доченька!

— Шитель, ты сегодня хоть спал…? Здравствуй, папа. Здравствуй, моя родная. Как спала…? Слышимость в этом доме…. Или это Машка так сильно орала?

Двери в комнате уже не закрывались, народ собирался на завтрак. Все по-домашнему, в халатах, пижамах.

— Вроде все собрались. — начал речь Юра. — Друзья! Мне надоело, что она меня по фамилии называет. В следующие выходные мы распишемся! Будет она тоже Шитель.

— Ты считаешь, это спасёт тебя…? — спросил Егор, срывая этот вопрос с языка Виктора. — Это у женщин в мозгах, фиг исправишь!

— Значит, в субботу будет торжественная сдача пизды в эксплуатацию.

— Вадька! Похабник! Щас как врежу. — Ульяна только замахнулась.

— Тогда и твою пизду надо официально оформить. Всё! Точно, решено! Будешь Ульяна Любимова. В субботу в городе в ресторане общий сбор. Зовите родственников.

— Ура!!! — общее ликование.

Речи парней надоумили Марию поговорить с Айгуль. Как только женщина пошла к лошадям, Маша двинулась ей вслед.

— Айгуль, сестрица. У Миши к тебе необычная просьба. Он хочет увидеть тебя…

— Вернее сказать совершить акт?

— Да. Ты догадливая.

— Извини, нет. Не потому что он мне не понравился. Я поменяла мировоззрение.

— Тогда…, если можно…. Передай ему своё бельё. Нижнее, ношенное целый день, с твоим запахом…. — Айгуль ответила не сразу, поэтому Маша добавила. — Пожалуйста, не откажи в этом. Ты же у него вторая женщина, раскрепостившая его.

— Любое…? Бюстгальтер тоже? — Марья только кивала в ответ. — Хорошо, сегодня я специально буду стараться вспотеть и не буду подмываться.

— Мы УЗИ ещё не делали, но он сказал, если будет девочка, то назовёт её твоим именем.

— Передай Михаилу, что мне приятны его воспоминания обо мне. Напомни, что ты его супруга, а не я, пусть любит тебя…

— Вспоминая тебя?

— Этого не запретишь. И если ему так будет удобнее — пусть нюхает мои выделения, перед началом акта с тобой, Машенька.

— Ты мудрая женщина. Благодарю….

Перед отъездом, Маша получила от Айгуль свёрток и поцелуй в губы, которые она должна передать Михаилу.

Таня и Маша сговорились объединить свои процедуры. Когда ему рассказали о своей задумке, он, недолго думая, позвал помощника… Вадима. Он, взглянув на "объекты" возбудился мгновенно, но ему не позволили просто так окунуться в "чернильницу".

— Сначала обещанный куни, затем будем вам мужское сердце массажировать. — голос Маши ещё не отошёл от ночного горлового "пения", хрипло напоминал Юре о глубине глотки.

— Это я тоже люблю…. Чувствуются интонации разврата, исходящие от тебя, Маша. Могу даже предположить, что ты расширила гараж….

— Гараж…? Ну, что ж посмотрим, как твой автомобиль в него встанет. Смотри, Таня уже стонет, начинай….

Мужские головы, зажатые женскими бёдрами. Женские стоны, усиливаемые совместными взглядами подружек. Более стойкая Таня, натренированная юностью, держалась дольше Маши. Или Маша представляла Вадькин прибор в своём кишечнике, но попросила перейти к аналу скоро.