Фасо Буркина - Естество в Рыбачьем (с иллюстрациями) [СИ]

— Алло, Мальвинушка, привет… Узнала…? Конечно, мой бас и не узнать. Поверь этим парням. Я их проверил.

— А тебя же вроде с той должности турнули…? Ну, да. Ну, да. Кадры везде нужны. Ладно выслушаю их, но не знаю, как воспримут сыновья… Ага. Давай. Будешь в наших краях — заезжай, соскучилась я.

— Итак, Евгений и Юрий. Теперь поподробней. Кто ебёт, сколько стОит?

— Оплодотворяет Юрий. Я лишь адвокат. Сто тысяч евро за одну женщину. Если оплодотворение не наступает, то возврат девяносто тысяч.

— Блядь, заебись устроились. В любом случае вы при наваре. И яйца опорожнили и десятку евро отхапали.

— Но в случае удачного исхода, вы можете получить сразу по пять, тире семь младенцев от одной снохи. Я уполномочен назвать скидку в пять процентов с каждого оплодотворения.

— Вот вы пиздеть научились. По заказу — или тройню, или семерых? А слабо в долг сделать прямо здесь. Если как ты говоришь забеременеет заказанным количеством, то ещё двадцатку сверху положу.

— Гарантию, что в вашей местности всё произойдёт как положено, дать не можем. Нужно посещение женщинами нашего посёлка. Как, кстати, Клава? Не нервничает?

— Рассудительная стала, прилежно учится. Удивила меня этим поступком. Значит вы там и психику лечите и баб ебёте?

— Оплодотворяем. Это слово будет в договоре. Ебать то можно и без оплодотворения. И поверьте, нам своих жён по горло хватает. Они такие любвеобильные там.

— Окей, пацаны. Я поговорю с сыновьями. Сергей дорогу знает, с вами знаком, так что… Ну-ка, Юра, покажи причандал… Надрочи… Да, знатный прибор. Я зафиксирую для снох.

— Дай линейку для масштаба… Ты, мать, крутая. Знаешь, как к мужчинам подойти.

— Намекаешь на вафлю…? Жень, ты может посидишь в той комнате. В баре там возьми чо найдёшь… Давно я такого инструмента в руках не держала. Эх, где моя молодость? Давай, сынок, выеби меня рачком.

Пизда у мамы Клавы была уже суховатая, сказывался климакс, экология. И Клаву то она родила по этой причине — врачи советовали, обещали восстановления организма, но даже это не спасло труженицу поначалу трассы, а затем интим-салона.

Но крем с пирожного, стоящего под стеклянным колпаком, подошёл для смазки. Юра драл пожилую проститутку долго и беспощадно. Сказывался дефицит спермы, обусловленный оргиями с дочкой проститутки и её подружкой. Парень вспомнил какая щель у девушки, какое очко. Не спрашивая разрешения вогнал дубьё бабе в анус. Она будто и не почувствовала, всё так же напряжённо дышала. Видимо опять сказывался климакс. Она не могла кончить, не могла почувствовать прелесть соития.

— Давай пососу, видно, что ты сегодня кого-то хорошенько выеб. Не Женьку…? А то знаю я вас молодых.

— Маша, клянусь — если ни одна баба больше мне не даст, всё равно к пидору не подойду… — выполняя оральные ублажения, Мария добавила к уже знакомым виртуозным исполнениям каприза Паганини на уздечке, тремоло на кокушках и блюз на саксофоне-стволе. — А вот минетчица ты заебательская. Поставлю тебя на первое место в своём списке.

— А кто до этого на первом был?

— Подружка. Бывшая твоя коллега. И тёща на втором… А-а-а-а, сука, кончаю наконец…, последние сперматозоиды высосала. На сегодня…

— А ты откуда знаешь о моём прошлом?

— Так город ваш маленький. Один то сказал, другой то видел… Да, ладно, я вашу сестру понимаю. Кто чем может зарабатывает. Я вот тоже не комбайнёр.

— Ты мне определённо нравишься. А вы чо специально ко мне приехали?

— Нет, попутно. Клаве твоей вот гостинец от Айгуль передать нужно. Можно с ней пообщаться то?

— Хуй на пятаки порублю. Понял за что? Только гостинец и привет. Всё! Щас сама позову её сюда, чтобы при мне всё было… Клава, ты где…? Ах да, школа же. Когда сможешь освободиться…? Тут тебе привет от Айгуль привезли… Парень молодой. Нет, не Олег… Ага, угадала наконец. Приезжай сразу.

Клава в это время лечила анус. Эйфория прошла. Её сменил дискомфорт. Интернет подсказал как блокировать боль. Лекарства нашлись в аптечке дома. Свечи с анальгезирующими свойствами. По свечке в каждую дырку. Прикрыла тампонами, выпила обезболивающие таблетки. Через час она, глупо улыбаясь, вошла в кабинет мамы.

— Клава, вот Айгуль тебе носки связала. Сама лично. Она теперь пузатенькая, только и вяжет.

— А остальные женщины?

— С ними всё нормально.

— Передавай им всем привет. Мама, а что можно подарить Айгуль? Она такая хорошая женщина, такая же ласковая как ты.

— Самоцветы…, поделки из них. Юра, вы, когда выезжаете…? До утра мы с дочей что-нибудь придумаем. Пока, Юра.

Вечером Клава с мамой привезли изделий местных ремесленников. Клава при маме чмокнула Юру. О дальнейшей судьбе девушки Юра ничего не знал.

Не знал он того, что Мария заподозрила дочь в связях с Юрой, увидев засос на шее. Клава, придерживаясь легенды с подружкой, рассказала о своей розовой любви. Мария тут же позвонила Олиной маме. Через два часа Оля сидела на входе в кабинет гинеколога. Врач подтвердила, что на стенках влагалища есть незажившие раны бывшей некогда плевой.

Клава отдала весь заработок, полученный от Юры, чтобы подкупить женщину. Та сказала Марье, что раны во влагалище тоже свежие, сутки-двое назад появившиеся в девственном влагалище Клавы.

— Дура, ты дура, дочка. Я ведь о другом для тебя мечтала… — причитала мама. — Хотела выдать тебя за сына мэра. Не могла потерпеть? Пальцем порвали?

— Я игрушку прикупила…

— А я на Юрку грешила… Ладно. Придётся раскошелиться и залатать письку твою.

— Ма, ну не здесь же. Может в Ебург или в Москву?

— Конечно, не здесь. Да ты опять можешь не выдержать… По себе знаю… Так к бракосочетанию подгадаем. Ебись уже… Только не разорви пизду окончательно.

— В попу?

— Вот сразу надо было туда, а не целку рвать. Дура!

— Не дура. И не за сына мэра замуж пойду, а за самого… Разведётся как миленький. Мы ведь компроматик на него сварганим… А затем он сыночка лишит наследства из-за домогания его молоденькой жены, то бишь меня. И глядишь к двадцати пятилетию я стану вдовой с нехилым состоянием. Как тебе мой план?

— Надо будет Сергею сказать, чтобы он о его активах всё разузнал. Брешут или нет, но домик на Рублёвке у мэра есть. Ты похлеще меня, блядью будешь. — сквернословить с дочерью Мария начала после сильной ссоры с ней в четырнадцать лет. Клава тогда так же ругала мать, как заправская проститутка, собирала матерные слова в практически стихотворные формы. — Страшно самой…

— Ма, ну ты же меня вырастила, выкормила теми деньгами, которые в салоне заработала… Ой, ма, я ведь не тупая, знаю, чем ты промышляла… Уже не сужу… Не падла я, чтобы добро забывать. Как ты, кстати, Сергея родила?