Фасо Буркина - Естество в Рыбачьем (с иллюстрациями) [СИ]

— Ты не поверишь, но мы сделали крюк, специально чтобы напомнить тебе о настоящем сексе. Со сквиртом, множественными оргазмами прелестницы переводчицы. Квартиру снимем, или?

— Или. Я захватила ключ. Домик в посёлке. Пять километров в сторону Саратова. Там живёт дед моего первого мужа. Вернее, жил. За домом присматривают соседи, подтапливают газом, чтобы систему не разморозить.

— Так чего же мы сидим? По дороге расскажешь.

Поездка в авто с молодыми парнями очень тяжело далась Ольге. Ей мечталось оголиться в салоне, на ходу надеться влагалищем на член водителя… А они расспрашивали о всякой ерунде. А вот и дом…

Пробравшись через сугроб к дому, парни открыли двери, и затем Юра перенёс женщину через сугроб. Оля прибавила газу на форсунке — в доме ощущался дефицит тепла. Как была в шубке и ботфортах, упала спиной на диван.

— Еле дотерпела. Первым делом оттрахайте меня… Сами, мальчики, сами.

Ей приподняли юбку, стянули до колен гамаши с трусами. Откинув ноги в сапогах в сторону, Женя, приглушил голод женщины.

— Ты же только замуж вышла. Он что импотент?

— Я на ваших наркотиках. Как только услышала твой голос, началась ломка. Может баньку растопим?

— Давай растопим. Напарим тебя. Твою кунку. Потом в сугроб и охлаждённую пизду ебать…, ебать.

От слов Юры, женщина опять завелась, подёргивая передком, она попыталась снять сапоги. Юра помог ей, дальше стянул нижнюю часть одежды. Оля старалась не на миг не отпускать пенис парня. И как только он оказался в доступной близи, втолкнула орган в трепетную щель. Благо Юра помнил о сквирте — успел отойти в сторонку, как Оля, вернее не она сама, а её организм выдал большую струю жидкости. Подойдя к женщине, Юра продолжил сношать женщину. Сперму Оля высосала до капли.

Пока разогревалась баня, любовники поели, выпили коньяк. Ольга так и сидела — полностью закрытый верх и юбка прикрывающая голые бёдра внизу. Парни натянули джинсы.

В сенях кто-то громко топал, сбивая снег с обуви. Оля не выказала опасения, а парням и тем более бояться не чего.

— Кто это на ночь глядя сюда приехал? — в дверях показался пожилой мужчина. По виду лет за шестьдесят.

— Это я, дядь Лука. Вот родственников привезла, показать дом деда Пети. Может переселятся сюда из Украины.

— Здравствуйте, дедушка. Я Юрий, это мой брат Женя. Может годик-другой поживём здесь, подождём пока у нас улягутся страсти. Пригубите с нами водочки? Немного, чисто символически за знакомство.

— А почему бы и НЕ много выпить? Что нам мешает?

— Дак, мы не ожидали гостей, всего по бутылочке…

— Сколько не жалко налей.

Лука выпил стакан водки. Хитро подмигнул Ольге.

— Гляжу баньку топите. Пустите нас с бабкой первыми?

— О чём вопрос, всё по-соседски. Я сейчас гляну как она там. - сказал Евгений.

— А я за бабкой.

— Парни, я попала! Они ведь моему могут рассказать. А я ему о родственниках из Украины не говорила.

— Спасём тебя. Бабку выебим, деда ты сама обслужишь… Не бойся, они как молодое тело увидят так сразу излечиваются. Ты ведь про лубрикант не забыла…? Ай, молодца!

Женя вернулся через три минуты, Лука с супругой через десять. Если дед выглядел старо, то Елена Владимировна на шестьдесят не тянула. Литровка самогона, чистейшего как слеза, украсила стол. Судя по тому, что стакан водки не повлиял на ясность взгляда Луки, парни не испугались за своё здоровье. Елена поставила две тарелки с соленьями — капуста, разукрашенная морковью и огурцы с помидорами на другой.

Оба пришли в валенках на босую ногу. Тулупы, откинутые на сундук, открыли широкую грудь деда. Называть бабкой женщину схожую с Валентиной, тёщей Евгения, было как-то не к месту. Она, в отличии, от мужа выпила всего пол рюмки коньяка и закусила орешками. Скинув цветастый платок с головы, обнажила полнейшую седину волос. Но сохранившийся ясный взгляд превращал седину в обесцвеченный блонд спелой женщины. Дед, накатив своего продукта в объёме двести миллилитров, высосал мякоть из помидора.

Парни отбрехивались байками из интернета о ситуации в соседней стране. Сознание Луки легко принимало согласную с его зомбированным понятием информацию, он часто материл политиков. В доме стало жарко. Оля разделась до блузки.

— Давайте, бабоньки, идите первыми. Вам уже, наверное, достаточно жару… Хороша сучка! — в голосе Луки звучали как нотки утверждения, так и нотки вопроса. — Хороша? Спрашиваю?

— Ох и хороша, — Юра решил схитрить, чуть задержав продолжение, — очень хороша ваша Елена Владимировна.

— Гху-гху! Я про Ольгу говорю. Ебали ведь её здесь…? Я запах пизды за версту чую… Ладно не меньжуйтесь! Подумаешь родственницу раком поставили. Оно дело хозяйское — и самому, и бабе ублажиться. А вот Ленку мою… А-а-а, ладно! Ебите! Исстрадалась она. Сука, только залезу на неё, так опадает у меня. Пятый год уже не ёбана.

— Дед Лука, так ты и с Ольгой может не сможешь?

— С молодыми могу… Ебаться-сраться… Щас ещё одна блядь прибежит. Ребёнка только уложит… Живёт у нас молодка. Залетела, блядь, от меня, родила. Как вторая жена живёт с нами. Мордой, правда, страшненькая, не пугайтесь. Три года сыну моему. Старшие то, по стране разъехались, с десяток лет в родной дом не кажутся.

Напаренные женщины вернулись в дом. Елена укуталась в тулуп. Под ним виднелась сорочка с украинской вышивкой. Оля замоталась в простыню и сверху шубку накинула. Только они вошли, как зашла молодая женщина. «Вера», представилась она, получив разрешающий кивок от Луки присела на край кровати у стола. Полстакана самогонки как вода протекли в её горло. Огурец исчез под пухлыми губами. Румянец с мороза сменился румянцем от алкоголя. Брюнет глаз соответствовал цвету волос. Круглое в оспинах лицо отсвечивало жирной кожей. Особенно выделяющийся жир покрывал крупный нос и массивный подбородок.

— Пойдём я тебя попарю. — Лука бесцеремонно потянул Веру за собой.

Елена и Ольга расслабились, выпили с парнями за «Присутствующих здесь дам». Лена сказав: «Их помывка закончится через час», предложила поставить чайник и заварить отвар.

— Чайник уже вскипел. Давай свою отраву. Тьфу, бля! Отвару. — Юра играл словами, будоража сознание женщины.

Елена сама засыпала сбор в фарфоровый чайник, залила его кипятком.

— Елена…, можно без отчества? Как-то не удобно называть молодую женщину по отчеству. Тем более мы за одним столом, пьём горькую. Лена. Как вы смотрите на игру в фанты… Да очень простая игра. Вот шапка, туда бросаю четыре бумажки. На одной из них рисую сердечко. Кто вытянет сердечко может выбирать задание для любого из нас. Всякую всячину. Прокукарекать, почесаться.

— Давай.

Женя и Оля заметили, что сердечко нарисовано на лощённой бумаге от упаковки. По кругу начали с Ольги. Та уже поняла, что задумал Юра. Отобрала лощённую бумагу, наказала Женьке принести со двора снег и показать им. Женя, выполнив фант, «не отобрал» нужную бумагу. Елена так же промазала. Зато Юре бумажка досталась. Он заказал чтобы Оля поцеловала Елену в губы.