Александр Верт - Демон желания для девственницы

− На силу спаслись! Только Масик, бедный мальчик, в квартире остался. Андреевна сказала − он под ванну забился, и она его вытащить не смогла. Так там наверно и сидит, бедолага, если этот сатана окаянный уже до него не добрался!

− Хорошо. − Сказала я уверенно и выдохнула, пытаясь привести мысли в порядок. Ок. Ничего удивительного, если учесть, что жизнь в Пушка вдохнул демон. Я бы даже сказала, что этого и стоило ожидать. − Разберемся. А где, говорите, Марья Андреевна?

− Так это, за батюшкой поехала. Мы дверь квартиры-то закрыли и пошли к этой нашей, ведьма которая. Та вначале хорохорилась, траву какую-то принесла, чтобы жечь и выкуривать, денег с нас потребовала, шарлатанка проклятая! А когда до дела дошло − хлабысь! И в обморок! На силу ее в четыре руки из квартиры оттащили, пока тварищу эту куском мяса отвлекали. После этого квартиру и заперли. Ох, Алисонька, мы всю ночь молились, а как только рассвело, Андреевна в церковь поехала, батюшку уговаривать. Осветить это место надо, вот что. − Сказав это, обычно добрая и приветливая старушка как-то посерьезнела и кровожадно добавила. − А если не поможет − сжечь все к чертям собачьим!

С этим надо было что-то делать и притом очень срочно! А то так и правда народ за факелы возьмется. Андреевна и Семеновна − они у нас известные подъездные революционеры-агитаторы. Если уж им год от года удается со всех квартир деньги на закупку цветов для клумб и покраску лавочек у подъезда собирать, то поднять всех на акт религиозного вандализма − им вообще как нефиг делать.

Если кто-то и мог помочь справиться с исчадьем ада в виде маленького милого котенка, то это Илья. Натворил − вот пусть и разгребает! Ох, знала я, что нельзя принимать подарки от демона, но чтобы такое… надеюсь, хоть тату на моей попе не устроит мне локальный апокалипсис…

Кое-как уговорив соседку выпустить меня из квартиры, я что было сил помчалась домой. Забежала к себе, даже не позаботившись о том, чтобы закрыть за собой дверь или сбросить кеды. Схватив мобильник с журнального столика в зале, спешно набрала номер “Красного Кактуса” и ожидаемо наткнулась на сладкоголосую Верочку.

− А-алло, − протянула она на свой манер, − “Красный Кактус”, слушаем вас!

− Вер, Илья на месте?

− А кто это… Алиса? Илья Александрович велел его не беспокоить.

− Ничего, мне можно. Соедини! − Вот еще, не хватало мне сейчас бодаться с ней за право быть его любимой сотрудницей.

− С чего вдруг? − Фыркнула Верочка. − Он сказал − никому нельзя.

− Вера. − Прорычала я в трубку, чувствуя что еще чуть-чуть и готова буду раскаленными щипцами вытаскивать по одному все ее острые акриловые ноготки. − Это пипец как срочно! Это вопрос жизни и смерти и если ты, сучка крашеная, прямо сейчас не соединишь меня с ним, я из шкуры вон вылезу, но сделаю так, чтобы тебя уволили сегодня же!

На том конце провода повисла неприятная тишина и на мгновение мне показалось, что секретарша сейчас же бросит трубку. Но нет.

− Его здесь нет. − Сказала она холодно.

− Надеюсь, ты сейчас не шутишь? Где он?

− Нет, его правда здесь нет. Где он точно, я не знаю, но…

− Вера! − Рявкнула я и обернулась, явственно ощутив, что чей-то взгляд сверлит мне спину.

− Мяу! − Недовольно сообщил мне с дивана кот и сладко зевнул.

Судя по заспанной моське, пушистый угнетатель бабушек и ротвейлеров все то время, пока я, очертя голову, носилась по подъезду, мирно спал на моем одеяле.

− Вот чертяка, а! − Радостно воскликнула я, бросившись к коту, а из трубки меж тем донеслось:

− Но, перед тем как уехать, он попросил меня найти адрес хосписа, в котором у Катьки брат лежит.

Пальцы, потянувшиеся было к пушистым ушкам над довольной кошачьей мордой, замерли в воздухе, потому что до меня дошел смысл слов Верочки и от нехороших предчувствий ложечку, под которой в книгах почему-то сосет, скрутило винтом.

− Что?

− Могу сбросить его тебе. Адрес.

− Нет, не нужно. − Тихо ответила я, смотря на свое отражение в кошачьих глазах. − Я знаю где это.

Плохое предчувствие похоже на поселившуюся в доме гниль. Вы можете не замечать, как она разъедает балки и несущие конструкции, ведь внешне все будет как прежде. Только характерный запах сырости будет вновь и вновь преследовать вас, пока однажды, проходя по коридору своего дома, вы не провалитесь в подвал, наступив на то самое место… пораженное гнилью до основания. Пока не полетите вниз, сдирая кожу до крови об острые края перекрытий… пока не переломаете себе ноги или не расшибете голову о бетонный пол подвала…

Всю дорогу до хосписа, в котором лежал брат Кати Кошкиной, я чувствовала этот мерзотный запах гнили, предвещающий беду.

Что могло понадобиться Илье от Кирилла? Ума не приложу… И эта моя неспособность предугадать очередной, совершенно неожиданный для меня ход демона как раз таки и вызывала во мне панику. Я должна была разобраться. Немедленно! Иначе просто сошла бы с ума, доведя себя до истерики страшными подозрениями и вопросами, на которые мне, без сомнения, никто бы не дал честного ответа.

Сев в такси, я не меньше десяти раз набрала Катьку, но вежливый голос в телефоне вновь и вновь предлагал оставить ей сообщение. К черту сообщения!

Моя паника нарастала, и погода за окном портилась, словно отражая то, что творилось в тот момент у меня в душе.

На залитую теплым солнечным светом синеву набежали мрачные грозовые тучи. Когда я вышла из такси у ворот хосписа, в воздухе уже пахло дождем, а где-то вдалеке, за грязной ватой низких облаков мерцали мощные разряды фиолетовых молний.

С Катей Кошкиной мы познакомились задолго до того как устроились в одну компанию. На самом деле это она посоветовала меня бывшему владельцу «Красного Кактуса» на вакантную должность. Тогда еще персонал в наше агентство подбирался тщательно, а условия труда были такими заманчивыми, что целые очереди молодых специалистов стояли у двери в кабинет Петра Владимировича.

Она училась на курс старше меня, и мы никогда бы не познакомились, если бы не Кирилл.

Ее брат-близнец был заядлым кутилой и первым красавчиком нашего универа. Но нет, он не обратил на меня внимание, я тогда и мечтать не могла, чтобы в мою сторону просто посмотрел кто-то вроде Кирилла Кошкина! На самом деле все было куда трагичнее… он разбился на мотоцикле прямо на моих глазах.

Он и другие парни из универа устроили гонки на ночной дороге недалеко от нашего корпуса. Я в тот вечер засиделась в библиотеке и возвращалась по той самой дороге, на повороте которой мотоцикл Кирилла попал колесами в песок, оставленный дорожными рабочими.

Это было страшно. Так страшно и быстро, что я даже не сразу поняла, почему стою и кричу, закрыв лицо руками.