Рина Райт - В очереди за счастьем

– Ты не будешь против, если я выпью бокал вина?

– А должен?

– Ну мало ли, трезвенник-язвенник.

– Где бутылка?

– В том шкафу, – указывает на высокий узкий шкаф возле панорамного окна.

Иду к шкафу, там несколько бутылок, оборачиваюсь к Серовой, ожидая определённости, на что она отмахивается:

– Неси любую, там все одинаковые. Подарок из Грузии.

Распечатав врученным Кристиной штопором бутылку красного сухого вина, разливаю по бокалам: ей чуть больше половины, себе на донышке, лишь для того чтобы пригубить.

Предлагаю тост:

– За нашу встречу.

– За встречу. – Салютует мне бокалом и делает небольшой глоток.

Следую за ней. На мой вкус – кислятина. Кристина никак не выдает своим видом недовольства напитком.

– Можно вопрос?

Кристина возвращается к пасте.

– Ты училась в строительном колледже? – Та девушка была первокурсницей колледжа, а мы с парнями из Политехнического университета иногда зависали в их общежитии. Именно там я встретил её, ту, имени которой не могу вспомнить. Её, которая незримо всколыхнула во мне прошлое, когда я увидел Кристину.

Жду ответа, но брюнетка, не поднимая головы, что-то буркает. Не разобрал.

– Не расслышал.

– Один семестр, – наконец-то поднимает на меня свои глаза, – после перевелась в социально-педагогический.

– В каком году это было?

– Очень давно, Эрик. Я уж и не вспомню сейчас.

Темнит. Чую, что не договаривает.

– Мы встречались ранее.

– Не думаю. Я бы запомнила.

– Это ещё почему?

– Твоё имя. Не каждый день встречаешь мужчин с таким волевым именем.

Не убедила, но решаю пока не копаться в прошлом.

– Давно ты стала сотрудничать с администрацией и её представителями? – и это я намекаю на Кочурова.

– У меня сугубо деловые отношения со Станиславом, если ты об этом. А в остальном я уже несколько лет выкупаю на спонсорские деньги квартиры для нуждающихся. Погорельцы, многодетные семьи, матери-одиночки.

– У тебя есть фонд? – Этой информации нет в интернете. Странно.

– Есть. Но учредитель не я, моя тётка по отцу.

– Кристина, я поражён, удивлён и восхищен. Честно, не ожидал.

На что женщина просто пожимает плечами и улыбается лишь уголком губ.

Завершаем ужин в приятном молчании. Понимаю, что Кристина очень устала. Сам убираю со стола, загружаю тарелки в посудомоечную машину, закупориваю бутылку и оборачиваюсь к Серовой.

Она стоит ко мне почти вплотную, от неожиданности я делаю полшага назад.

– Хотела лишь убедиться… – почти шёпотом.

– В чём?

– Что ты пахнешь мужчиной.

Усмехаюсь.

– А не должен?

– Не знаю, – пожимает своим оголённым плечом, – давно не чувствовала этого аромата.

– Это “Коурос” от Ив Сен-Лорана, ну или пот в крайнем случае.

Серова мотает головой и делает шаг ко мне. Меня как магнитом тянет навстречу, и я тоже делаю шаг вперёд.

– Это не духи, и ты не пахнешь потом, – улыбается. – Ты пахнешь силой, властью, ответственностью, немного табаком.

– А ты пахнешь самой желанной женщиной! – И, не мешкая ни секунды, обрушиваю свои губы на её.

Наши феромоны идеально сочетаются. Я для неё, а она для меня.

Кристина отвечает на мой поцелуй с неимоверным желанием. Тону в её страсти, и нежных поглаживаниях пальцев по моей шее. Опускаю руки, чтобы очертить линии по нежной коже бёдер и оказаться на упругих полушариях. Сжимаю, Кристина выгибается, стонет в мой рот. Подхватываю под бёдра и резко сажаю на стол, за которым мы ещё несколько минут назад целомудренно трапезничали. А сейчас он превращается в ложе разврата.

Нахожу рукой её упругий сосок и несильно сжимаю. Кристина охает и раскрывает бёдра шире, от этого движения бокал с красным вином опрокидывается на пол и разбивается с оглушительным звоном.

Мы оба, тяжело дыша, наблюдаем за красной лужицей на белой плитке. Вино ведь должно опьянять, кружить голову, дурманить, но не в данный момент. Сейчас оно отрезвляет получше ледяного душа.

Кристина отталкивает меня, поправляет платье, не разрывая зрительного контакта.

– Тебе лучше уйти, Эрик. Сейчас.

Дышу так, словно пробежал стометровку и ещё не успел перевести дыхание.

– Уверена?

На что брюнетка лишь утвердительно кивает. Не буду давить.

– Завтра отвезу тебя до офиса, как и обещал.

– Не стоит. Я и на такси доберусь.

Хочу поспорить, но вижу, что она уже всё решила.

– Спасибо за ужин.

– Это тебе спасибо. – Наклоняюсь чтобы поцеловать коротким поцелуем, но она уворачивается, и мои губы скользят по её скуле.

– Увидимся?

– Время покажет, – философски изрекает Серова и таинственно улыбается.

Если бы я только знал…

Время не показывает ничего, оно лишь измеряет периоды жизни и обесценивает некоторые их них.

Вчера мы помним, сегодня – проживаем, а завтра – ждём.

Только это неправильно. Нужно жить сегодняшним днём и наслаждаться каждым моментом.

А завтра? Вот настанет завтра, и можно всё по новой.

Хотел по новой и с Кристиной, но у неё своя философия. Она всё оставила во вчера.

Чертовка.

Эрик. Обычная дни

Вот уже неделю льют осенние дожди, небо вечно серое, затянутое тучами, ветер режущий, норовящий пробраться под плотную ткань пальто и застудить тело. Благо Рита всё понимает и не просится побегать по лужам. Болеть сейчас совсем не время. Весной нам хватило мокрых ножек, чтобы простудиться.

Тогда я перепугался не на шутку. Температура была такой высокой, какой я у себя за все годы жизни не припомню. Тревога за маленького человечка накрыла словно цунами, я снова чувствовал себя немощным и бессильным. Ужасное чувство. Испытывать на себе его хуже всего. Ты не можешь ничего сделать, будто твои руки связаны. Следом приходит паника, и тогда сдерживать эмоции труднее всего. Если бы не моя мама, я бы свихнулся. Она замечательная бабушка. Её ласковые успокаивающие руки убаюкивают в мгновение. Но те пять дней я был на грани срыва, малышка всё время плакала, отказывалась кушать и не вставала в постели. Потом простуда отступила, и Маргоша снова стала улыбаться, есть с аппетитом и просить своих кукол.

Сейчас при воспоминании о том времени меня пробирает озноб.

– Додик! Додик! Кап-кап! – хихикает малявка, пока я подхватываю её на руки, и быстрым шагом преодолеваю расстояние от парковки до подъезда.

– Ага, а ты у меня сладкая девочка. А знаешь, что бывает с сахарными детками?

Дочка отрицательно мотает своими кудряшками.

– Они тают. Вот придём домой, я тебе чай сделаю и покажу, как сахар тает в кружке. Идёт?

– Да! – кивает и прижимается ко мне теснее, пряча своё личико у меня на плече.

Обнимаю крепче. Моё солнышко. Моя маленькая девочка. Лучшее моё решение за всю жизнь.