Елена Велес - Мадам мэр и нагловатый программист

– Да, я выросла на улице, – повторила она. – Но уже поздно. Думаю, что тебе пора спать.

Она улыбнулась, видя, что малыш и правда уже зевает и клюёт носом.

Она проводила Эскобаров до их дома, подождала, когда Диего примет душ и ляжет спать. Робин хотела, чтобы Рейна знала про неё по возможности всё, ей не хотелось тайн от этой женщины.

Они сидели в беседке на заднем дворе. На самом дворе был ещё небольшой хаос, но в основном все разрушения уже были устранены.

Как и надеялась Беннет, город сильно не пострадал. О человеческих жертвах не говорилось, было только известно о пропаже двух кошек.

– Моих родителей лишили прав, когда мне было пять лет, – сказала она. – Насколько я помню, они были наркоманами. Потом была приёмная семья. Но в семь лет я сбежала из дома. Меня доставал их родной ребёнок, называя подкидышем. Сколько было потом фостеров, я плохо помню. Мне было четырнадцать, когда я в очередной раз ударилась в бега. Рей, можно покурить?

Эскобар кивнула, и Робин, достав сигареты, закурила. Она выдохнула дым и посмотрела в звёздное небо. Рейна не перебивала возникшую тишину. Она чувствовала, что Беннет хочет выговориться. Почему? Откуда такое доверие? Ведь женщина рассказывала о своём трудном детстве человеку, которого знает всего несколько дней.

– Его звали Нил, ему было семнадцать. И он провёл на улице больше времени, чем я. Он мне казался королём улиц, – грустно усмехнулась Робин, – Он знал, где достать дурь, кокс, колёса и, даже герыч. К нему всегда приходили какие-то ребята. У него, вроде, даже были свои люди в полиции, кто его прикрывал. Он знал, как правильно рассчитать дозу, чтобы не откинуть коньки. Он мне был, наверное, как старший брат, всегда оберегал меня. Ну, по-своему, конечно… – хмыкнула женщина, – И да… – видя вопрошающий взгляд брюнетки, ответила Робин, – Я пробовала всё, что у него было. Один раз он даже уколол меня… – на секунду блондинка задумалась и на ей губах появилась чуть кривая усмешка. – Пару раз, если честно. Это было офигительно, признаю, – Беннет резко выдохнула, – Знаю, Рейна… Не нужно меня упрекать! – блондинка взмахнула рукой, – Мне было четырнадцать, и я казалась себе достаточно взрослой, чтобы отдавать отчёт тому, что делаю. А потом… Потом я не знаю. То ли он неправильно рассчитал дозу, то ли ему подсунули какую-то грязь… Нил умирал долго, мучительно. Я должна была вызвать 911, но я испугалась. Забилась в какой-то угол под мостом и смотрела на это. Нил Уотсон. Мой друг, брат… Нет, мы с ним не были близки, если ты думаешь об этом. Я уже тогда знала, что мне нравятся девушки, – Робин усмехнулась, – Ладно, забудь. Не надо было на тебя вываливать всё это. Я пойду.

Беннет встала и пошла прочь. Эскобар хотелось остановить женщину, обнять, успокоить, сказать, что всё хорошо, но она лишь смотрела на удаляющуюся спину блондинки.

Придя домой, Робин приняла контрастный душ, чтобы успокоить нервы, и легла в постель. Во сне ей приснился Нил, который снова умирал в луже собственной блевотины и в страшных конвульсиях, а она, четырнадцатилетний подросток, сидела, сжавшись в комочек, и за всем этим наблюдала.

После этого трагического случая Беннет сама пошла в полицию к своему инспектору. Она сказала, что готова пойти в семью и больше не сбежит, но ей нужно право самой выбрать фостеров, к которым она пойдёт. Гарри согласился. Он вообще был хорошим парнем, этот «чернокожий ублюдок», как про себя его называла девушка. После просмотра нескольких файлов блондинка выбрала семью Стюарт, лесбийскую пару, которая уже на протяжении нескольких лет брала на воспитание подростков. У них самих было двое родных детей, которые жили отдельно от мам, трое воспитанников тоже уже жили своей жизнью, и на тот момент у женщин воспитывалось три мальчика и одна девочка. Стюарты приняли её, как родную. Уже живя в этой милой семье, девушка окончила школу и поступила со стипендией в Колумбийский Университет.

Рейна в это время тоже лежала в своей постели и размышляла о рассказе Робин Беннет, о её нелёгкой судьбе. Наверное, отсюда были её нагловатость и словечки. Выживание на улице среди таких же подростков требует сильного характера. Но в то же время она умудрилась окончить университет, получила престижную профессию. Интересно, какой была Робин в те годы? В воображении Эскобар нарисовала себе образ эдакого угловатого подростка со слегка спутанными золотистыми волосами и отчаянным колким взглядом.

Робин проснулась от лая Лолы и от того, что кто-то звонил в дверь.

– Какого чёрта? Кто припёрся в… – женщина посмотрела на часы, – в девять утра? Ну, я поспать.

Робин плохо спала ночью из-за мучавших её кошмаров про Нила. Спокойный сон без ужасов прошлого сморил её только под утро. И вот теперь кто-то наглый решил прервать её негу.

Женщина соскочила с кровати, натянула домашние брюки и майку, так как предпочитала спать голышом, и пошла взгреть того, кто звонил в это прекрасное весеннее утро в дверь её дома. Лола, виляя хвостом, побежала за своей хозяйкой, так как надеялась получить свой завтрак, и ей, похоже, тоже было интересно, кто звонил в дверь.

– Марианна? – лицо Робин скривилось от удивления, – Какого хрена? Откуда ты узнала, где я?

– Здравствуй, Робин, – улыбнулась девушка с длинными каштановыми волосами в которых было высветлено несколько прядей, – Ты меня впустишь?

– Гав! – грозно сказала Лола.

Она видела, что хозяйка не в восторге от гостьи, а значит её долг – защитить Беннет.

– Ой! – подпрыгнула девушка, – Что за псина у тебя?

– Это не псина, это Лола. И ты ей не нравишься, – одной рукой Беннет опиралась о дверь, а другой – о косяк. Взгляд зелёных глаз сложно было назвать радостным.

Марианна вздохнула и умоляюще посмотрела на Робин. Блондинка закатила глаза и, открыв шире дверь, всё-таки пропустила девушку внутрь. Ей не очень-то хотелось, чтобы их кто-нибудь увидел, особенно Рейна. Женщина, скорее всего, была уже на работе, но кто знает?

Робин провела свою бывшую на кухню, где та уселась за стол. Беннет первым делом насыпала в миску «Акану» и начала готовить омлет.

Когда перед блондинкой и её гостьей стояли тарелки и апельсиновый сок, Робин, не говоря ни слова, села за стол и принялась завтракать. Ей вначале хотелось набить желудок, а уже потом начать разговор. Когда с едой было покончено, женщина сделала растворимый кофе и, взяв сигареты, пошла на задний двор. Марианна последовала за ней, как и Лола, которой нужно было сделать свои собачьи дела. Шатенка немного поморщилась, когда собака, обогнав её, выбежала на улицу.

– Спасибо за завтрак, – улыбнулась девушка, когда они прошли в беседку.

Робин ухмыльнулась и прикурила сигарету.