Анна Замосковная - Сокровище чародея

Торопливо отперев и распахнув дверь, Бера улыбнулась, снова влезая в тесную шкурку леди:

– Простите мою нелюбезность, уважаемый…

– Сарес Сабати, – улыбнулся молодой мужчина.

К Бере пришло осознание ещё большего попадания впросак: Сабати – фамилия невесты её брата. И получалось, что перед ней…

– Брат Истар, вашей будущей родственницы, – добавил Сарес.

От неожиданности Бера представилась в ответ:

– Леди Бера. – Она попятилась, пропуская его во внутренний двор и надеясь, что он не обратил внимания на её босые ноги.

Ухватив её за руку, Сарес склонился к трепещущей жилке на запястье:

– Безмерно рад знакомству, леди Бера, – с придыханием произнёс он и прижался губами к коже Беры.

В Стражериуме Бера за такое всадила бы поборнику церемоний по яйцам и вызвала на дуэль. В доме отца пришлось стоически терпеть затянувшееся приветствие.

В общем, Сарес Бере решительно не понравился, ещё и при таком тесном контакте она уловила исходивший от его волос запах тухлятины, словно он из подворотни вылез.

«Может, у него проблемы с зубами», – предположила Бера, и ей с удвоенной силой захотелось выдернуть ладонь из его руки. Но такие вольности позволительны лишь в Стражериуме, за что Бера его особенно любила.

Сарес, не до конца выпрямившись, посмотрел на неё снизу вверх, точно кот на сметану.

«Судя по разлившемуся в его взгляде изумлению, он привык, что девушки от таких долгих поцелуев трепещут», – с неприязнью подумала Бера, надеясь, что холодное отношение к будущему родственнику спасёт её от его излишнего внимания.

– Никого нет дома, – строго сказала она и высвободила руку. – Могу пустить вас только в сад.

– Совсем никого? – приподнял точёные брови Сарес.

– А кто должен быть?

Стрельнув взглядом по сторонам, Сарес улыбнулся:

– Странно, что такая прелестная девушка – и вдруг одна. Мне кажется, вас ежеминутно должны осаждать поклонники.

– Они слишком часто получали в зубы.

Сарес едва уловимо дёрнулся, разрывая дистанцию. Увидев насмешку во взгляде Беры, нахмурился. Она же поспешила увести разговор от неприятной темы:

– Почему вы не с сестрой?

– Ваши родители просили помочь вам с подготовкой к их возвращению.

Бера опешила: чтобы родители прислали к ней мужчину, пока она дома одна? Сарес поспешил добавить:

– Так получилось, что я приехал на несколько часов раньше, простите, если нарушил ваши планы. Собственно, это поручение мне дали исключительно потому, что я и так собирался в Гатарх на деловую встречу. Увы, мой компаньон так заболел, что не смог со мной поговорить, я остался без дела и осмелился явиться к вам раньше срока.

– Вы женаты?

– Не посчастливилось, увы.

Мрачно глядя на него, Бера давила в себе желание пинками выставить этого торговца на улицу. План родителей казался ей очевидным: решили её сосватать. Подсунуть ей этого красавчика, заставить проявить любезность, а там родители сговорятся – и всё, прощай свобода.

– Вон! – Бера указала на дверь.

У Сареса приоткрылся рот.

– Вон! – пророкотала Бера. – Иначе я достану меч, и тогда…

– Я здесь по просьбе ваших родителей.

Обойдя его, Бера распахнула дверцу в воротах:

– Убирайтесь, иначе я позову на помощь. Являться к девушке, когда она дома одна, просто неприлично.

– А вы действительно одна? – Сарес подступил к Бере, она вдруг остро почувствовала, какой он высокий, широкоплечий, и как давит на неё, нависая.

В тени лица его глаза казались тёмно-синими, грозными, точно небо перед бурей. В груди Беры разлился страх, подобный тому, какой она испытывала перед надвигавшимися на неё кошмарами. Платье на спине было влажное из-за стекавших с волос капель, и эта вода вдруг показалась ледяной, кожа Беры покрылась мурашками, а её сердце колотилось так неистово, что запульсировала жилка на виске.

– Убирайтесь, – процедила Бера сквозь сковывающее её оцепенение. И выдохнула: – Да, я действительно одна.

Сарес приопустил веки, и в следующий миг его глаза посветлели, на губах появилась почти мягкая улыбка. Бера вздрогнула от внезапного прикосновения к своей руке. Прежде, чем опомнилась, Сарес уже прижался губами к её запястью. Выдержав положенные две секунды вежливого поцелуя, он отступил:

– Желание леди для меня закон.

Почтительно склонив голову, Сарес исчез в дверном проёме. Беру трясло, но заметила она это только когда увидела свои ходившие ходуном руки, придавившие створку двери на место.

Бера подняла взгляд на серое небо.

«Как холодно, – она заперла дверь и, обхватив себя руками, поспешила в дом. А в доме сразу направилась к винному погребу. – А этот Сарес – мерзкий тип. Надеюсь, он здесь не задержится. И надеюсь, родители не рассчитывают на наш брак».

Беру передёрнуло. Она открыла дверь на лестницу в темноту и, судорожно вдохнув, стала спускаться, чтобы узнать, что она в бесценном погребе натворила.

***

– Не подходи, – прошипела девушка. – Убью!

Кнэф отступил в дверной проём. Из-за его спины на бледное лицо незнакомки падал свет, мерцал в наполненных слезами глазах. Несмотря на смятение, нож девушка держала крепко.

«Как было бы хорошо, если бы на мне была броня», – мысленно протянул Кнэф. Вздохнув, примирительно поднял ладони:

– Давай договоримся: я просто выйду отсюда и забуду о тебе.

Девушка не двигалась.

«Вечно я вляпываюсь», – подумал Кнэф. Он, конечно, способен за себя постоять, но девушка могла недурно владеть оружием, на лезвии вполне мог оказаться яд, могли подоспеть её сообщники или проснуться хозяин. Слишком много рисков для драки в тёмном узком коридоре, которой можно избежать.

– Кто ты? – сдавленно спросила девушка.

– Посетитель, – мягко отозвался Кнэф. – Уснул во дворе, теперь хочу выйти.

– Врёшь.

– Я не спрашиваю, что здесь делаешь ты, с твоей стороны было бы очень любезно моими делами не интересоваться.

Девушка сощурилась. Так же как Кнэф по её разговорному «врёшь» опознал в ней простолюдинку, так и она по его фразам распознала человека с образованием. И это её настораживало: люди благородные в эту дыру заходят только ради тёмных делишек.

– Я просто уйду, – повторил Кнэф. – И сюда не вернусь.

Ему не хотелось использовать спрятанные в рукавах козыри или звать на помощь.

Поколебавшись, девушка отступила:

– Уходи.

Просачиваясь в зал, Кнэф следил за ней, хотя в темноте зала, окна которого плотно закрывали ставни, могла таиться угроза. Девушка стояла в дверях, и её тёмный силуэт слабо очерчивался тусклым светом.

Готовый в любой момент обороняться, Кнэф пятился. Память услужливо подсказывала ему положение столов, лавок и табуреток, так что он шёл, практически их не касаясь. Тихо шелестел плащ, с улицы доносилось шуршание голосов.