Мария Фадеева - Риани – подруга демонов

– К-к-какие дни? – робко прошептала она.

– Матушка Соха, она совсем не годится.

– Хозяин, вы же сами говорили, что гостей ждем тьма. Поди кому и глянется. Знаете, что есть которые мальчиков больше любят. Сейчас я ее отмою, причешу и платье одену. Сойдет, господин.

– Поверю тебе, Соха. – с сомнением сказал Крохат старший. Он уже почти дошел до входной двери, но вернулся. – Раздевайся! Я посмотрю, что в тебе есть ценного.

Гнусный смешок сотряс щеки хозяина Пекши.

Риани с ужасом переводила взгляд с мужчины на матушку Соху. Неожиданно повариха воспротивилась приказу хозяина.

– Что ты, Хозяин! Она грязная. Уж я ее в порядок приведу, а потом…

Было видно, что мужчине слова кухарки по вкусу не пришлись, но спорить он не решился. Соха была женщиной мощной и сильной. И уже давно ловко правила всем замком и самим Пекшей.

– Уж постарайся. – обиженно буркнул он и быстрым шагом вышел из кухни.

Как только хозяин скрылся из вида, матушка Соха порывисто обняла застывшую от ужаса девочку.

– Ох, Рийка, маленькая моя девочка. Тяжкая доля тебе досталась. Ох, тяжкая! – на глазах у женщины были слезы. – Затопчут тебя эти петухи.

Вытерев слезы тыльной стороной ладони, кухарка поманила девочку к большой бочке с водой.

– Матушка Соха, отпустите меня. – тихим срывающимся голосом попросила девочка.

– Как можно, Рийка. Как можно? – покачала головой кухарка и всхлипывая стала раздевать девочку. – Свет великий, у тебя даже волосы не растут на теле. Груди нет совсем. Мальчик мальчиком. Ни жиринки. Одни кости. Взяться не за что. Ох, Свет великий, кому же ты глянешься, девочка моя?

Женщина осуждающе качала головой. Казалось, что она винила девочку за ее несовершенства.

– Вон Ксалка. Сочная да румяная. Везде мягкая. Волосы где надо. Такая глянется, а раз глянется то, и беречь станут. А ты…

Кухарка мыла девочку, причитала и вытирала слезы, которые глубокими ручьями катились по пухлым щекам.

– Садись и сушись. Потом платье помогу одеть. Волосы твои короткие под косынку спрячем.

Она завернула девочку в большую простыню и усадила у очага, в котором жарко пылал огонь. Короткие волосы быстро высохли. В голове Риани сидела лишь одна мысль.

– Живой не дамся! – тихо, себе под нос, пробормотала она. И неожиданно подбодренная своим же голосом распрямила плечи. – Я сегодня станцую свой первый боевой танец.

Конечно, учитель не закончил обучение девочки, но девять лет непрерывных занятий не прошли даром. Сплести движения в целое Риани могла. Учитель не разрешал складывать узор самостоятельно, всегда останавливал девочку бормоча, что женственность забирать негоже. Но сейчас учителя не было рядом…

Высушив волосы, девочка с помощью кухарки стала облачаться в нарядное платье. Жесткая материя неприятно царапала кожу.

– Матушка Соха, а белье забыли. – сосредоточенно – злым тоном заметила Риа.

– Не положено, милая. Не положено. Сегодня ты общая, кто пожелает, тот и возьмет. Хозяин наш непутевый, немощью мужской уж давно страдает. Портить вас с Ксалкой гости будут.

Серо-голубое платье из толстой ткани и косынка в тон подчеркнули красоту и свежесть лица девочки. Огромные темно-синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, выделялись бездонными озерами. Девочка не выглядела тощей. Ее ладная и гибкая фигурка поражала своей хрупкостью и изяществом.

– Да ты красавица, – изумилась Соха и тут же добавила. – Жаль такую красоту только столичные аристократы ценят. Эх…

Риани причитания кухарки стали надоедать, но усилием воли она гнала злость и сосредотачивалась на предстоящем, чувствуя как тело наполнялось звенящей энергией боевого танца.

За окном вечерело, влетающий ветерок дарил прохладу. Со двора доносился шум, смех и крики. К хозяину прибывали гости.

– Ты сейчас иди и помогай Ксалке на столы накрывать. Тихо себя веди и покорно. В глаза никому не смотри, голоса не подавай. Захотят взять, лежи тихо. Будет больно! Стонать и плакать не смей. Не любят этого мужчины. – Соха давала последние наставления девочке.

Риани слушала вполуха. Мысли девочки были заняты совсем другим. В своем воображении она раз за разом прогоняла движения и плела узор танца. Возможно, первого и последнего танца в своей жизни.

– Поднос возьми с мясом. Да за остальным возвращайся. – прикрикнула кухарка видя, что девочка витает в своих мыслях.

Просторная обеденная зала замка заполнялась гостями. Каменные стены, отполированные старанием слуг почти до блеска, отражали рассеянный свет множества свечей. Узкие окна, под деревянным чернеющим потолком с трудом справлялись с духотой.

За столом уже сидело человек девять бородатых мужчин одного возраста с хозяином Пекшей. Не только годами гости были схожи, но и лицом. Казалось, что за столом собрались родные братья. Они отдувались и пили из железных вместительных кубков. Сытно рыгали и вели долгие разговоры без темы.

Ксалка ходила и подливала напитки. Теперь ее сдобное личико уже не выглядело радостным. Под глазом девочки наливался синяк и на руках багровели следы пальцев.

Тут Риани заметили.

– Пекша, да ты сладкие кусочки припрятал. – из-за стола поднялся бородач в коричневом камзоле с зелеными пуговицами. Обширный живот гостя удерживал широкий ремень с золотым и красным тиснением. А зловонное дыхание чувствовалось на расстоянии. – Какая тощенькая, да глазастенькая. Но дядька Милко всех любит.

С этими словами пузан расставил руки, намереваясь поймать девушку как птицу в силки. Остальные гости были поглощены едой и напитками, и оставили манипуляции толстяка без внимания. Отчаянно пыхтя, пузан сделал пару шагов к жертве.

Риани сдвинув брови, выставила поднос с мясом вперед и пошла на возбужденного гостя. Тот немного стушевался. Он привык, что женщины всегда покорны.

– Мясо – это хорошо! Сначала приласкаю тебя, а потом закушу. – прошлепал он толстыми губами, блестящими от жирной пищи.

Со стороны главного входа в залу послышался смех и шум. Прибыла новая партия гостей. И Милко отвлекся на вновь прибывших, оставив строптивую служанку в покое.

В зал вошло четверо. Один из них носил форму Инквизиции. Черный камзол с белыми нашивками, черные брюки и плотный плащ. Лицо инквизитора было жестким и каким-то холодным, отталкивающим. По залу пролетел раболепский вздох восхищения. Инквизицию в Светлых мирах уважали.

Инквизитор был молод и строен. Он хорошо смотрелся на фоне пожилых светлых. Ксалка застыла с открытым ртом, рассматривая гостя, пока Пекша, проходя мимо, не шлепнул ее по заднице. Пьяно пошатываясь, хозяин замка попытался склониться в подобающем поклоне.

– Уважаемый, господин Инквизитор! Господа, Старейшины! Какая радость видеть вас в моем замке.