Эдгар Чернов - Первая гроза

– Кто вы? – одними губами спросил Сергей.

Дмитрий медленно достал из кармана пальто корочку. Он не спешил открывать удостоверение. И когда сделал это, удерживая его перед глазами Беляева, тот изменился в лице. Мужчина даже подумал, что Серёжа готов рухнуть в обморок.

– Тем не менее, – продолжил брюнет, убирая документ обратно в карман, – всегда есть выбор. Ты ведь хочешь спокойно жить, правда?

– Да… – прошелестел Серёжа, откинувшись на спинку кресла.

– Для этого тебе нужно совершать правильные поступки. Поступки, которые помогут тебе выжить и не оказаться где-нибудь далеко-далеко. В каком-нибудь… лагере. Не в пионерском, нет.

Беляев вздрогнул и вперил взгляд в тёмные очи мужчины, пытаясь найти в них хоть какие-то эмоции, но нет. Тот был словно закрыт невидимой бронёй. Ни насмешки, ни злости, ни иронии… В его взгляде не было ничего, кроме полного спокойствия.

Официантка принесла Сергею пирожное и чай. Демидов медленно достал из кармана пальто купюру и отдал её женщине.

Когда та удалилась, он продолжил:

– Ты знаешь всё о своих друзьях. Ты знаешь всё об учителе литературы Семёнове. Поэтому отбросим лирику. Если ты думаешь, что я хочу вызвать тебя на допрос или что-то вроде того, то ты ошибаешься.

– Тогда что же вы хотите? – с трудом произнёс студент.

– Об этом я скажу тебе завтра. Приезжай вот по этому адресу, – полковник вытащил из кармана листок и карандаш, что-то написал и положил его перед Сергеем. – И не опаздывай.

– Х-хорошо, – Беляев взял бумажку и спрятал её в карман куртки.

– Ты помнишь своего отца? – помолчав, спросил Демидов.

Сердце Сергея сжалось и бешено заколотилось. А он уже поверил в то, что его не тронут на почве происхождения! Ведь он носит фамилию матери! Ведь бабушка говорила, что нечего стыдиться!

Наивно…

– Смутно, – ответил Серёжа, обхватывая ладонью чашку с горячим чаем. – Мне было семь лет, когда его…

– А теперь ешь, – властно произнёс полковник.

И парень подчинился.

Дмитрий по-волчьи наблюдал за тем, как Сергей жуёт пирожное, а когда тот закончил трапезу, они вместе вышли из кафетерия.

– До завтра, – сказал Демидов.

– До завтра, – тихо ответил Беляев.

Он поплёлся в сторону дома, авоська с молоком и хлебом ударялась о ногу. Серёжа то и дело оборачивался, чтобы посмотреть, не ушёл ли полковник. Но тот стоял мрачным тёмным изваянием до тех пор, пока парень не скрылся в подъезде.

***

Проснувшись, Сергей не сразу понял, где находится. Привстав на локтях, он обвёл взглядом комнату, увидел лежащего рядом Демидова, и уши парня сделались пунцовыми.

Приподняв одеяло, Беляев обнаружил, что раздет, и в сознании тут же всплыли яркие воспоминания о вчерашних ласках в ванной. Оргазм так расслабил студента, что тот уснул, как только полковник положил его на кровать.

«И это было чертовски приятно», – подумал Серёжа, тут же ощущая сильное противоречие. Ему снова стало стыдно за собственные эмоции. Он ведь не должен испытывать удовольствие от происходящего!

– У тебя сегодня одна пара. В четыре часа, – раздался спокойный и размеренный голос.

Сергей снова посмотрел на мужчину. Тот лежал с открытыми глазами и совершенно не казался сонным. Беляеву стало тревожно. Пора было начать привыкать к тому, что полковник знает о нём всё и даже больше, но пока не получалось. Серёжа чувствовал себя мышкой в лапах кошки.

Дмитрий положил ладонь на живот Серёжи и начал его нежно поглаживать. Беляев судорожно выдохнул и рухнул обратно на подушку. Он повернул голову, собираясь сказать что-то незначительное и глупое, как вдруг Демидов приподнялся и накрыл губы парня требовательным поцелуем. Раздвинув их языком, брюнет начал ласкать им горячий рот, не давая студенту опомниться. Сергей тихо застонал от такого напора.

Полковник положил вторую ладонь на тёплый затылок Серёжи и углубил поцелуй. Он вышел немного грубым, но вместе с тем страстным. Беляев чувствовал, как мужчина откровенно трахает его рот настырным языком, и тонул в ярких ощущениях. Не выдержав, он схватился за плечи Дмитрия, словно утопающий.

Когда дышать стало совсем нечем, Демидов оставил губы студента в покое и начал покрывать поцелуями его шею. Распалённый Сергей только и делал, что сглатывал и тяжело дышал. На его щеках блуждал румянец, руки подрагивали, продолжая легко сжимать плечи полковника.

Когда тот сдёрнул с него одеяло, Беляев содрогнулся всем телом. Мужчина перестал ласкать его шею и слегка отстранился, чтобы как следует насладиться открывшимся видом. Он жадно рассматривал тело Серёжи, и в его тёмных глазах застыла опасная страсть.

Резко поднявшись, Демидов прошёл к столу и взял баночку с кремом. Беляев привстал на локтях, увидел возвращающегося мужчину, стоящий колом член которого слегка покачивался от ходьбы. Застонал и рухнул обратно, стыдясь своего возбуждения и не чувствуя в себе сил подавить его.

Движения Дмитрия были спокойными и уверенными, хоть он и был изрядно возбуждён. Полковник встал на колени между ног парня, развёл их в стороны, заставляя того стыдливо закрыть лицо рукой, и, выдавив немного крема на пальцы, начал поглаживать нежно-розовый анус любовника. Сперва он просто массировал его снаружи, потом начал осторожно и вместе с тем уверенно вводить в него один палец. Мужчина не торопился, и своей обстоятельной подготовкой ещё сильнее распалял Сергея, который то и дело вздрагивал от сильного возбуждения.

Когда, наконец, отверстие парня было разработано, Демидов упёрся в матрас ладонью одной вытянутой руки, второй взял свой текущий член и приставил к желанной дырочке. Серёжа ахнул и постарался максимально расслабиться, снова сжимая плечи полковника. Тот вошёл до середины, на миг зажмурился, испытывая острое блаженство, и одним толчком ввёл плоть во всю длину.

У Демидова был крупный и толстый член, поэтому Беляев ощутил внутри себя внушительные размеры, и не удержался от протяжного стона. Дмитрий опёрся на обе вытянутые руки и начал активно двигать бёдрами, неотрывно глядя в светлые глаза Серёжи. Те были подёрнуты поволокой и при этом оставались немного сонными от недавнего пробуждения. Это вызвало в душе мужчины прилив нежности.

Лицо Сергея было покрасневшим, влажный рот приоткрыт, волосы липли ко лбу. Дмитрий вколачивался в тёплое и узкое отверстие, шлёпаясь яичками о зад парня, и упивался не только ощущениями и хлюпающими звуками, но и видом. Беляев громко стонал на каждый толчок, отдаваясь с той непосредственностью, которая была свойственна только молодым людям такого толка. У Серёжи были влажные и тёплые пальцы, а ещё он пах собой. Демидову нравился запах кожи любовника, он запомнил его ещё во время их первого соития.