Виталина Дэн - Бесчувственные. Цена Свободы

– Лучше выйди сейчас. Это только все усугубит. А если узнает, то в этот раз точно зарежет тебя.

Но перед соблазном тяжело устоять.

Прежде чем выйти, большим пальцем провел по обеим её губам, зачерпывая оставшуюся блестящую влагу. Облизал его, неотрывно смотря ей в лицо.

Зря! Зря попробовал! Ведь захочешь. Снова захочешь её. Болезненные мысли выжигали мозг, когда поспешно отдалялся от нее.

Вечер следующего дня. Тимур.

Стоял посреди палаты напряженный. Весь натянут, как струна, со сложенными руками на груди. Прищуривая глаза, с опаской следил за тем, как хирург молча стоит около датчика, переписывая её данные в медицинскую карту. А у меня от его вида спокойного, от того, что девчонка больше ни разу так и не пришла в себя, внутри все кипит. Обжигает, блядь! Полыхает так, что мне их отделение хочется разнести в щепки.

– Почему она больше ни разу не пришла в себя? Она ведь вчера очнулась! А сейчас, словно опять в коме. Один признак, что жива – её ебаные хрипы!

От моего мата спина доктора напряглась, но он постарался, как я понял, не придавать этому значения. Наверное, наконец-то дошло, что ничего не изменится, пока я отсюда не свалю. С ней! Дошло, что не наступит его рабочий покой, пока я нахожусь в этом здании, в её палате.

– Я вчера объяснил, что она постепенно будет приходить в себя. Кто-то быстро выходит из состояния комы, кому-то требуется немного больше времени, – не поворачиваясь, спокойно проговорил мне.

– Немного больше – это сколько? – в нетерпении тут же задал вопрос.

Меня бесило его спокойствие. Хотелось его тряхнуть, чтобы уже хоть что-то сделал.

– Не могу знать. Тут зависит от нее, от её организма, от её травмы, – развел руки в стороны, вновь не поворачиваясь ко мне. Ему в прикол так разговаривать? Или ему проще не видеть мою рожу?

Резко перевел глаза на неё, слыша, как через кислородную маску хрипит. Старается кашлять, но вырывается один жуткий хрип. Словно мужик с сорокалетним стажем курильщика.

– Почему у нее кашель такой?

– Из-за возвратного нерва. На вашем языке, из-за потери голоса.

Заломил бровь и опустил руки по швам. Уголки упрямо тянулись вверх от увиденного. Давай! Давай же!

– Видите?

– Вижу. Сильная девочка.

Плюнув на все, растянул губы в счастливой улыбке от его слов.

– Она такааая…

Усмехнулся озорно и подошел к ее больничной кровати. Взял за руку, крепко сжимая.

– Давай… давай, приходи в себя, – мое вмиг поменявшееся настроение полностью зависело от нее.

Пока прожигал спину докторишки, старался не упускать возможности смотреть на нее. Словно почувствовав, что достал её доктора, решила прийти ему на помощь. Хотя… где она и где её помощь окружающим. Усмехнулся.

Видно, с каким трудом ей дается заставить себя разлепить глаза. Она пытается, но глаза открываться не хотят. Даже я это вижу и чувствую.

– Ей рано. Она очень слаба. Нужно еще поспать и набраться сил.

– Она и в сознании наберется. Главное, чтобы не лежала так, словно… – не стал договаривать.

Но что делать, если так казалось? Так и думал. Стоило её увидеть неподвижную, бледную, под белой простыней, как перед глазами вставал образ матери.

Поморщился от того, как она зашлась в кашле. Но блядь, это не кашель, это словно предсмертный скрип.

Перевел ожесточенный взгляд на хирурга, но он, предугадав, о чем думаю, произнес сухо:

– Повторюсь, это нормально. И не надо на меня так смотреть. А тем более, пытаться мне угрожать!

Либо за ним кто-то стоит, либо он невменяемый. Нуу, в принципе такой доктор с ней справится. Я вот потираю руки в желании посмотреть на их войну. Ему я еще покажусь сущим ангелом.

Но я уже не обращал на него никакого внимания. От увиденного наклонился над ней, ловя её взгляд. Глаза то закатывались, то плавали. Не могла ни на чем сконцентрировать взгляд.

Выдохнул тяжело, ощущая, как от её метаний сдавливает грудную клетку. То ли еще будет, Тим. Готовься!

Пригладил аккуратно ее волосы, дожидаясь, когда сможет нас разглядеть.

Чича

Охренеть! Так я себя еще ни разу не чувствовала! По мне словно сто раз в одну и обратную сторону проехались катком. Что случилось?

Хотела нахмуриться, свести брови вместе, открыть глаза, но из всего получилось еле разлепить веки. Твою мать! Как больно!

Ощущала, как волнами подкатывают слезы и тошнота. Слезы от ебучего яркого света. Где я нахожусь, черт бы его побрал! Казалось, в камере для пыток. Где еще так ярко свет будет слепить?!

– У тебя получается. Давай еще раз! Попробуй еще раз открыть!

– Не торопите её. Пускай сама придет к этому.

Нет! О, Боже, нет! Умоляю!!! Только не его голос! Я же… я жеее сбееежала от него?!

Задышала глубоко, чувствуя, как мой мозг сужается до размеров моего любимого грецкого орешка. Я же… я же убежала! А потом…

– Что с ней?! – оглушительно раздался грубый бас над моим ухом.

Твою ж, какого он так орет?! Еще и около моих ушей!

– С ней? С ней все хорошо, Тимур! Она приходит в себя, и мозг начинает в полной мере функционировать.

Нет! Прошу, только не его имя! Только не его голос! Только не он!

В одну секунду перед глазами яркая вспышка фар и шоколадные глаза Ризы. Он? Он сбил меня? Этот ублюдок сбил меня?

Не знаю, почему голос надо мной стал еще громче. А его тональность перебивал какой-то оглушающий писк чего-то противного, действующего на нервы. Выключите эту гребанную штуку!

– Открой глаза! Чича! Открывай глаза, немедленно! – жесткий приказ, нетерпящий возражений.

Как всегда! Как всегда командует мной, толстокожий мудак! Он ведь меня отпустил! Все! Я ведь избавилась от него.

– Я сейчас Вас выгоню из палаты. Я же попросил вчера, на нее нельзя давить!

– Ей плохо! Вы не видите? Её трясет, словно она в предсмертных конвульсиях! – прорычал человек, которого я больше не хотела бы видеть. Никогда.

Что этот придурок несет?! В каких конвульсиях?

Снова постаралась открыть глаза и высказать ему все, от чего незамедлительно получила одобрительное:

– Молодец. Открывай!

Открыв, пару секунд старалась сосредоточить на чем-нибудь взгляд. Неизвестная мне комнатка вертелась, крутилась в разные стороны. Я вроде не пила, но отчего вертолеты? Совсем башка протекла что ли?

– Привет.

Перевела внимание на губы, которые источали голос и плавно подняла взгляд в его глаза.

Боже-е-е, что с ним случилось? На свете существует карма? И ему, наконец-то, за все воздалось?

Вид потрепанный, уставший. Отросшие волосы спадают на лоб, теряясь кончиками в длинных черных ресницах. Глаза, покрасневшие от лопнувших капилляров. Щетина уже переросла в бороду, делая его не только старше на пару лет, но и придавая больше жути его виду.

Да уж. Потрепанный, с горящим взглядом. Из-за меня, что ли? Мы же вчера виделись, когда борода успела отрасти? Хотела задать ему глупый вопрос, но меня что-то отвлекло.