Виталина Дэн - Бесчувственные. Цена Свободы

Стараясь хоть как-то собрать мысли в кучу и привести башку в порядок, скосила глаза за его спину в окно. Золотисто-оранжевый свет заката окрашивал красками горизонт. Заливал палату в красочный цвет.

– Я позову твоего доктора. И мы спокойно все обсудим. Сейчас!

Он наконец-то удостоил своим вниманием. Повернулся ко мне, пряча руки в карманы джинсов.

Одет, как молодой парнишка, а на лицо выглядит, как потрепанный бомж. Волосы, казалось, отрасли еще сильнее, и, судя по их виду, он запустил руку в них уже не раз.

Сколько я была в отключке?

Не заметила, как он тихо покинул мою палату, как вернулся обратно не один. Закрыла глаза в желании испариться, отключиться от внешнего мира. Никого из них не видеть. Остаться один на один сама с собой. Немного подумать и проанализировать, как, черт возьми, мне жить дальше!

– Здравствуйте, девушка. Простите, имени я вашего не знаю. И человек – ваш знакомый, не осведомлен!

Непроизвольно приподняла бровь и открыла глаза, ловя его безэмоциональный взгляд. Равнодушно пожал плечами, словно говоря: «имени твоего я и вправду не знаю».

Но мысли все притупились, стоило мне услышать врача, который начал рассказывать, что произошло со мной. Чего лишилась. Что ожидает теперь меня. Какая после всей трагедии может поджидать меня жизнь, даже если смогу вновь встать и ходить на своих двоих. Вернуть свой голос.

Сука. Если только поднимусь на ноги. Если! Я тебя выпотрошу, как последнюю свинью. Зарежу тебя, чечен. Этого я так не оставлю!

Услышав хлопок двери, разлепила веки, мгновенно ловя черный взгляд. Внимательный! Хочет разгадать мою реакцию на сказанное, мои дальнейшие действия.

А какая тут реакция? Что он хочет увидеть? Я и так, еще не слыша всего, обо всем догадалась. До сих пор от понимания всего не могла перевести дыхание, задыхалась.

Терпкое и горькое послевкусие осталось на языке после лекции врача. Словно это я все сказала. Словно это я закопала себя.

Такая знакомая холодная тишина разливалась между нами. Та, которая пронзает все тело, наполняя дрожью. Тишина, которая вселяет в меня благоговейный ужас. Тишина, которая заставляет кровеносный орган в панике оголтело биться.

Ненавидела его за то, что порабощает себе. За то, что от одного его взгляда колючего заставляет дрожать. Чувствовать! Бояться! Склонять голову перед ним! Заставляет сдаться, и не сметь противостоять ему! Только у него! Только у него так получалось! Только он так мог! И за это лютой ненавистью ненавидела его.

Прищурил опасно глаза и залип на мне какое-то время. Не отводила своих, побуждая его высказаться. Пусть! Пусть уже до конца добьёт! Пусть наживую сдерет оставшиеся лохмотья мяса, приросшего к костям.

Оказавшись рядом, поставил стул возле моей койки. Враждебно скосила на него взгляд, не тая ни одну из своих эмоций.

– Я тебе сейчас в общих чертах обрисую, что будет дальше! – сидя на стуле, подался ко мне, властно шепча.

Как же… конечно! Начинай! Теперь-то ты можешь творить все, что только пожелаешь. Но знай, сука, до поры до времени. Пока радуйся, сила на твоей стороне.

Чича, она всегда была на его стороне. Даже когда ты была целой и невредимой. Что ты, по сравнению с этим толстокожим бычарой?.

Шумно выпустила из себя воздух и иронично усмехнулась, глядя в его глаза. Даже если не могу говорить, даже если не могу ходить и не могу дать ему отпор, это не означает, что я буду безвольной рыбой! Даже у той же рыбы есть свобода! Что бы ни сказал, не сломаешь меня! Уж точно не ты! Жизнь? Жизнь – сука, каждый раз нагибает меня раком! А ты? Ты заебешься!

Потеряла нить мыслей, когда услышала рядом тихий, неприятный мужской смех.

– Ты еще даже не знаешь, что я тебе скажу, а уже ненавистно испепеляешь меня глазами. А знаешь, – усмехнулся и откинулся на спинку стула. Широко расставил ноги, словно его яйца до колен и мешают ему нормально, по-человечески сесть. – Я рад! Рад, что ты молчишь.

Втянула в себя побольше воздуха и зажмурила глаза.

Успокойся! Он тебя выводит на эмоции. А как бы я рада была, если бы ты сдох, ну, или хотя бы исчез! Растворился из моей никчемной и убогой жизни.

– Прекрати! Я не издеваюсь. Я о другом хочу сказать. Мы, наконец-то, можем друг друга услышать. Я – спокойно высказаться, и не получить в ответ брань. Ты, возможно, понять, услышать. Тебе ведь все то время, что была у меня, главным было ответить. Отразить словом или действием. Ты никогда не задумывалась о смысле фраз, которые я тебе говорил.

Конечно! Проще говорить в одно рыло. Проще, когда тебе не могут ответить. Хотяяя… для него всегда играло роль только его мнение и желание. И не важно, молчу я или говорю. Он всегда будет прав во всем. И это печально. Для таких, как он, существует одно главное – Я! Я хочу! Я решаю! Я считаю! Я так сказал! Я, Я, Я, Я!!! Его эго родилось впереди него.

– Послушай! Посмотри на меня!

Вздохнула устало, но сделала то, чего он желал. Раз решила выслушать, значит, так тому и быть. – Я не хочу больше ссор, скандалов между нами. Ты можешь мне довериться? Я тебя в прошлый раз просил – не мешай! И все у тебя будет хорошо! Ну так с того момента ничего не поменялось. Я все сделаю, но ты вновь встанешь, заговоришь. Но один, без тебя, я не смогу в одиночку. Мне помощь твоя нужна. Тебе твоя помощь нужна.

Ядовито наградила взглядом. Мне даже со стороны на себя не нужно было смотреть, чтобы сказать, каким презрением остужаю его пыл.

Снова пожалел убогую и несчастную? Довериться? Кому? Тебе, что ли? Тебе? Ты в своем уме, долбоеб? Или у тебя память, как у рыбы? Ты хоть помнишь, как мы познакомились? Что ты делал и как обращался со мной, пока я была у тебя? Как в последнюю нашу встречу я летала в твоем кабинете?! Как в тот день опустила перед тобой голову, снося все?! В одном только желании, чтобы избавиться от тебя! Для чего? Для чего тогда я это сносила?

«И то, когда ты добилась освобождения, убегая, почувствовала сильную боль… из-за него!». Плевать! Секундное и ошибочное чувство! Ничего незначащее!

– Как же с тобой сложно. – Пробубнил измученно. Наклонился, упирая локти в колени и зарылся пятерней в волосы, что-то обдумывая.

Вела взглядом за его движениями в волосах, за его застывшим взглядом, за несвойственно бледным видом на смуглом лице. И как никогда сейчас захотелось схватить его за затылок и повырывать все волосы на башке. И не только! И бороду ощипать, как какого-то чванливого петуха!

– Я все равно сделаю. Даже если будешь противиться. Чич?

Сглотнула от его обращения. Никогда так не обращался. Никогда так не произносил мое имя. Всегда с угрозой, предостережением, дичайшим холодом. А тут… по-человечески, что ли. Виновато скользнул взглядом по мне, от того и поморщилась. Только не это! Он, вмиг разгадав, о чем думаю, произнес поспешно, громко: