Турана М. - Любовь твоя стала ядом

– Ди, я не знаю, насколько это, правда, но… кажется у нее не все в порядке с психикой. Тами, девушка, которая мне это рассказала, утверждает, что она уже долгие годы находится в клинике.

По моему телу проходит неприятный холодок, становится не по себе. Лейла рассказывает что-то еще, но я ее уже не слушаю. Мысли уносят меня в прошлое.

Страшная догадка о том, что послужило для нее психологической травмой, сдавливает горло.

– Давай, Ди! – Джу толкает меня.

Я выхожу из оцепенения, перевожу взгляд в окно машины, вижу, что мы уже на месте. Открываю дверь, выхожу, Лейла расплачивается с таксистом и следует за мной. Вместе мы идем к зданию агентства.

– Явились, дамочки, – звучит голос пухлого в громкоговоритель, когда мы заходим на площадку для съемок.

Он сидит на высоком стуле, контролируя процесс, одетый как всегда во все цвета радуги, выглядит нелепо, но от этого ничуть не страдает его самомнение.

– Чего замерли!? Быстро переодеваться! – снова раздается его голос.

Быстрым шагом мы пересекаем площадку, заходим в гримерную.

По условиям контракта я участвую во всех съемках организованных «Diva Models», но мои фото не могут публиковать, так как я являюсь лицом бренда Тубы, и в других проектах до открытия недели моды появится, не могу. Подготовка к работе идет полным ходом. Вокруг слаженный хаос, где каждый занят своими обязанностями. Я сажусь на свое место, ко мне тут же подходит одна из визажистов, поправляет макияж.

– Готово, Лейла ты оставишь меня без работы, – поворачиваясь, говорит подруге. Джу ей улыбается и подмигивает. В отличие от меня она нашла общий язык со многими в агентстве.

Следом за ней возле меня возникает девушка, которая отвечает за наряды для съемок.

– Если вы готовы, то пойдемте.

Я следую за ней, захожу в примерочную. Она открывает коробочку, аккуратно достает оттуда черный бюстгальтер, украшенный мелкими стразами и крошечные трусики. Я смотрю на нее с удивлением.

– Что это? – спрашиваю, глупо формулируя вопрос.

Она прочищает горло, перед тем, как ответить:

– Это нижнее белье от» Skarlet».

– Я вижу! – огрызаюсь, – Фотосессия в нижнем белье?

Она утвердительно кивает.

Я же понимаю, что ни за что на свете не смогу этого сделать! Стоять в одном нижнем белье перед малознакомым мужчиной, даже, если он всего лишь фотограф!? Я и так нервничаю, когда приходиться позировать, а если на мне будет только это, то я и сдвинуться с места не смогу.

– Я не буду это надевать, – поворачиваясь, выхожу из кабинки.

Девушка выходит следом, ничего мне не говоря. Я лихорадочно ищу выход из этой ситуации. Но в голову ничего не приходит. Оглядываюсь вокруг, ищу Лейлу. Но ее нет среди других девушек, которые спокойно выходят из примерочных в нижнем белье и направляются на площадку. Я в панике, не знаю, куда себя деть. Уйти незамеченной, у меня не выйдет, для этого нужно пересечь съёмочную площадку. Не успеваю закончить мысль, как двери гримерной с грохотом открываются, заходит пухлый, следом за ним костюмер.

– Ты что это удумала? – гневно кричит он в громкоговоритель, чуть не разрывая мои барабанные перепонки.

– Я не смогу в этом фотографироваться, – отвечаю, когда он встает напротив, уперев руки в бока, тяжело дышит.

Я оглядываюсь вокруг, все наблюдают за нами, позабыв о своих делах, у открытых дверей столпились те, кто уже находится на площадке.

– Ишь, ты, какая скромница не может она, – фыркает кто-то из девушек.

Вслед за ней начинают возмущаться остальные, рой их голосов звучит в ушах, отдельные слова, вырванные из контекста, не несут в себе ничего хорошего. Но меня это пугает меньше, чем то, что придется фотографироваться полуобнаженной.

– Что тут происходит? – раздается мужской голос, все разом замолкают, я поворачиваю голову и вижу Харуна.

Сердце перестает биться. Только его тут не хватало. Он стоит у входа, в окружении девушек, которые уже готовы к съемкам, на них нижнее белье из коллекции. Смотрит на пухлого, выглядит уставшим, белая рубашка помята и закатана до локтей, тяжелый взгляд, по которому я его узнаю, налит кровью, ощущение, что он не спал несколько дней.

– Алик, почему съемки еще не начали? – ждет ответа, переводит взгляд на меня, оглядывает с ног до головы, потом вопросительно смотрит на пухлого.

– А как тут начнешь, когда эта девчонка постоянно срывает все съемки? Она же принцесса, что хочет, то и делает и никто ей не указ. Сейчас отказывается фотографироваться в нижнем белье, – замолкает, отходит от меня, – я не могу работать с ней Харун, она слишком многое себе позволяет.

Я в изумлении смотрю на него, когда это я срывала съемки? Это первый раз, когда я отказываюсь от них.

– Она ведет себя так, словно чем-то лучше нас, если она не будет фотографироваться, то почему мы должны?

– Строит из себя святошу!

Раздаются очередные возмущенные голоса девушек из толпы… Я смотрю на них, прибывая в шоке от того, как они все перевернули против меня. Харун подходит ко мне, занимает место напротив, где до него стоял пухлый.

– В чем твоя проблема? – произносит четко, выговаривая каждое слово.

– Я не могу в этом фотографироваться, – ненавидя, как дрожит голос, отвечаю на вопрос.

– Почему? Что у тебя есть такого, чего нет у остальных девушек?

Я молчу, отвожу от него свой взгляд, он упирается в Джу которая стоит среди других девушек, ее лицо выражает сочувствие.

– Я спрашиваю, что у тебя есть такого, чего мы все еще не видели? – кричит, я вздрагиваю от его голоса.

Отхожу на расстояние. Глаза наполняются непрошеными слезами.

– Стыдливость, – вырывается из уст, чувствую теплую влагу на щеках, ненавижу себя за слабость, за то, что плачу, – я стесняюсь, не могу стоять раздетой перед фотографом, – стараюсь объяснить сквозь слезы.

Слышу смешки девушек, хочется провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе, быть где угодно, но только не здесь, со злостью смахиваю слезы с лица.

– Где ты, по-твоему, находишься? В монастыре? – его лицо снова возникает перед моим, – если ты стесняешься, то нужно было податься туда!

Поднимаю взгляд, смотрю в его жестокие беспощадные глаза, и мне кажется, что меня засасывает трясина, чувствую, как теряю контроль.

– Ножницы мне, – впиваясь в меня взглядом, повышает голос.

Я впадаю в замешательство, не понимая значения его слов. Ножницы? Зачем?

В следующую секунду в его руках появляются огромные ножницы. Я нахожусь в такой прострации, что даже не вижу, кто их ему отдает, медленно пячусь назад.

Не понимая, что он хочет сделать, слежу за его действиями. Схватив меня за запястье, останавливает, тянет на себя, я срываюсь с места, ударяясь о его грудь. Делаю шаг назад, пытаюсь сделать еще один, но перед моим лицом возникают ножницы, застываю в ужасе, он засовывает их за вырез на груди и начинает резать платье, обнажая грудь и живот, после выкидывает их на пол, хватает ткань, которая свисает, рвет остальное руками. Я не сопротивляюсь, мозг от шока заторможен, не принимает сигналов к действию, мои конечности отказываются подчиняться. Вокруг стоит оглушительная тишина, такая, что я слышу, как капли моих слез ударяются о пол. Но ничего не чувствую, меня нет, пустая оболочка.