Фрэнк Харрис - Моя жизнь и любовь

Эти каникулы запомнились мне несколькими происшествиями. Однажды за ужином между сестрой и старшим братом завязался разговор о том, как ухаживать за девушками и завоевывать их. Я с удивлением заметил, что Вернон очень уважительно относится к мнению сестры по этому вопросу. Сразу же после обеда я попросил Ниту объяснить мне, что она имела ввиду под словом «лесть».

– Ты сказала, что все девушки любят лесть. Что ты хотела этим сказать?

– Всем нам нравится, – ответила она, – когда нам говорят, что мы хорошенькие, что у нас красивые глаза, или жемчужные зубы, или пышные волосы, или то, мы хорошо сложены. Все мы любим, когда парни замечают наши привлекательные стороны и говорят об этом.

– И это всё? – засомневался я

– О нет, – рассмеялась сестра. – Мы любим, когда мужчины обращают внимание на нашу одежду, особенно на шляпки – если шляпка идет к лицу, если она очень хороша и так далее… Все девушки думают, что если ты замечаешь их одежду, то они тебе действительно нравятся. К сожалению, большинство мужчин и в самом деле не обращают на это внимание.

– Есть еще что-нибудь?

– Конечно, – сказала она. – Непременно скажи своей девушке, что она самая красивая в комнате или в городе, совершенно не похожа на других девушек, выше всех остальных, единственная девушка в мире для вас. Всем женщинам нравится быть единственной в мире для как можно большего числа мужчин.

– А разве девушки не любят, когда их целуют?

– Это потом, – улыбнулась сестра. – Многие мужчины начинают целовать и лапать еще до того, как они девушке понравились. Это отпугивает. Лесть должна быть прежде внешности и одежды, потом преданность, а потом уже поцелуи.

Я снова и снова перебирал в уме все услышанное, а потом стал опробовать приобретенный опыт на знакомых девушках и женщинах и вскоре обнаружил, что все они почти сразу же стали обо мне лучшего мнения.

Начал я с младшей мисс Рэли, которая, как мне казалось, нравилась Вернону. Я просто похвалил, как советовала сестра: сначала ее глаза и волосы (у нее были очень красивые голубые глаза). К моему удивлению, она сразу же улыбнулась мне, а я сказал, что она самая красивая девушка в городе. И вдруг она обняла меня и поцеловала, сказав:

– Ты милый мальчик!

Но главное было впереди. Раза два-три встречался мне на вечеринках очень красивый мужчина. Кажется, его звали Том Коннолли. Я не уверен, хотя вроде бы не должен забыть его имя, поскольку вижу его так же ясно, как если бы он был сейчас передо мной: пять футов десять или одиннадцать дюймов роста, очень красивый, с затененными фиалковыми глазами. Все рассказывали историю о его идиотской шутке с вице-королем в Дублине. Однажды на службу к вице-королеве поступила очень хорошенькая компаньонка-француженка. На самом деле это был переодетый девушкой Том Коннолли. Одной ночью вице-королеве стало плохо. Она не хотела беспокоить слуг и только попросила мужа позвать компаньонку. Когда муж постучал в дверь девицы и сказал, что хозяйка зовет её, Том Коннолли сердито ответил:

– Нехорошо с вашей стороны прерывать чужой сон в такое время.

Вице-король, конечно, немедленно извинился и поспешил уйти, но рассказал о случившемся жене. Та была искренне возмущена, и на следующий день за завтраком она посадила своего секретаря справа от себя, а Тома Коннолли в дальнем конце стола. Как обычно, Коннолли пришел с опозданием и, как только увидел расположение места, сразу же все понял и подошел к секретарю.

– Молодой человек, – сказал он, – вы здесь надолго и еще успеете посидеть рядом с госпожой, поэтому уступите мне это место.

И тотчас прогнал секретаря, пристроившись рядом с вице-королевой. Та сделала вид, что ничего не заметила, но с Коннолли не разговаривала весь завтрак.

Тот не выдержал и заявил на всю столовую:

– Это, конечно, мило с вашей стороны, обвинять бедную молодую девушку в том, что она отказала вашему супругу!

Все присутствовавшие тогда в столовой в одно мгновение буквально онемели и уставились на дерзкого Коннолли. Весть о его наглой выходке в тот же день разлетелась по всей Ирландии.

Когда я впервые встретил Коннолли, стал ходить за ним по всему саду, и всякий раз, когда он заговаривал, вострил свои большие уши, чтобы услышать каждое мудрое слово, которое могло сорваться с его губ. Наконец он заметил меня и спросил, почему я следую за ним.

– Все говорят, что вы можете завоевать любую женщину, какую пожелаете, мистер Коннолли, – ответил я, смущаясь. – Я хотел бы узнать, как вы это делаете и что вы им говорите.

– Честное слово, я и сам не знаю, – усмехнулся он, – но ты забавный малыш. Сколько тебе лет, если задаешь такие вопросы?

– Мне четырнадцать, – смело ответил я.

– Я не дал бы тебе четырнадцати, но даже четырнадцати мало для такого. Тебе не стоит торопиться.

И я отошел, но все еще держался в пределах слышимости.

Я слышал, как они с Верноном смеялись по поводу моего вопроса, и поэтому вообразил, будто прощен. На следующий день или через день, заметив моё упорное следование за ним, Коннолли сказал:

– Знаешь, твой вопрос меня позабавил, и я даже попытаться найти на него ответ. Когда ты можешь вложить ей в руку твердый пенис и при этом искренне рыдать, ты приближаешься к сердцу любой женщины. Главное, не забудь про рыдания.

Я нашел этот ответ совершенным! Я так и не научился плакать, соблазняя красотку, но я никогда не забывал мудрых слов Коннолли.

В Баллибее были большие казармы ирландской полиции, и младшим инспектором там служил красивый парень ростом пять футов девять или десять дюймов по имени Уолтер Рейли. Он говорил, что является потомком знаменитого придворного королевы Елизаветы, и произносил его имя «Ролли». Парень уверял нас, что его прославленный предок часто произносил свое имя так, будто оно писалось через «о». Причина, по которой я упоминаю здесь Рейли, в том, что наши с ним сестры и были большими друзьями, почему он входил и выходил из нашего дома почти как из своего собственного.

Каждый вечер, когда Вернону и Рейли нечем было заняться, они раздвигали стулья в гостиной, надевали боксерские перчатки и устраивали бой. Отец обычно сидел в углу и наблюдал за ними: Вернон был легче и меньше ростом, но быстрее. И все же, думаю, Рейли бился не в полную силу.

В один из вечеров, когда Вернон жаловался, что Рейли не пришел и ему скучно, отец сказал:

– Почему бы тебе не провести бой с Джо? (мое семейное прозвище!).

В мгновение ока я надел перчатки и получил первый урок от Вернона, который научил меня, по крайней мере, как бить прямо, а затем как защищаться и отступать в сторону. Я был очень быстр и силен для своего роста, но некоторое время Вернон побеждал меня легко. Вскоре, однако, ему стало не до поддавков, и тогда я иногда получал сильный удар, который сбивал меня с ног. Но с постоянной практикой я быстро научился и недели через две или около того надел перчатки против Рейли. Его удары были намного тяжелее и заставляли меня уклоняться, чтобы защититься от них. Так я научился пригибаться, отступать или уклоняться от удара противника сразу же наносить ответный удар.