Арчибальд Скайлс - Срамной Дневник

И всё же… Чего они все замужем-то?! Бог придумал для всех, а дьявол поделил на своё и чужое. Или наоборот? Почему-то мне вспомнилась одна фраза из Библии: «И если вы в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» [Лк. 16–12] Конфликт 2-го и 8-го домов, как сказал бы астролог. Цвет – оранжевый.

Грубость – это всего-навсего негармонично приложенная сила. А гармония зависит от двоих. Таня отдается мне как-то уж слишком легко. Ни в одной мелочи я не чувствую ни малейшего сопротивления. Гладкая и теплая кожа, запах волос ровно такой, что хочется вдохнуть глубже, я проскальзываю в неё и оказываюсь словно в глубокой темной воде одной температуры с своим телом. Какая-то странная ситуация: всё хорошо, но нечего делать. Любая суета кажется лишней. Я зависаю, как плод в матке, один на один в темноте с своими ощущениями. И в этот момент понимаю, что неугомонный дух Буратино во мне берет верх. Я не верю в её расслабленность. Где-то в этой теплой и темной бездне должны плавать чудовища. И я, как собака, ищущая след, начинаю рыскать и дергать поводок.

Лена не звонит. Да я в общем-то и не жду, а просто получаю удовольствие от воспоминания о ней.

Инне не звоню я. Она делает первый шаг сама и приглашает меня в кино на Ларса Фон Триера. Мы встречаемся на площади Льва Толстого. Я так люблю мою родную Петроградку, где вырос. Зимний вечер удивительно хорош тем, что внезапно наступило потепление с минус десяти до минус одного; ветра нет и с неба падают редкие снежинки. Я не очень люблю ни зиму, ни холода, но после морозов в это потепление мне удивительно комфортно. Мы решили немного прогуляться. Я взял кофе на вынос в ресторане Capuletti, и горячий стаканчик в руке заставил меня ощутить подлинное наслаждение настоящим моментом. Единственное, что несколько не вписывается в эту картину – Иннины духи. Совершенно не мой запах. Но хоть она пользуется ими весьма умеренно. Я нахожусь в каком-то сонном блаженстве, как кот на батарее. Наверное, это из-за давления, но всё равно очень приятно. Вообще с Инной как-то… хорошо. Она идёт и пытается меня расспрашивать, как и всякая женщина, которая заинтересована в продолжении отношений, но всё время попадается на мои ответные вопросы и срывается на рассказ о себе. Я иду и слушаю, вовремя вставляя дополнительные, уточняющие, уводящие в сторону, направляющие и всякие другие. Жаль, что не то настроение, чтобы запоминать её ответы.

Фильм мне очень понравился. Но он оказался из двух частей. Вторая начнет идти через месяц. Я провожаю Инну до дома. У парадной она смотрит так, что… в общем, некоторые женщины имеют свой талант создавать в нужный момент такие очаровательные паузы, которые можно заполнить только поцелуем. Но я… выдержал. Что-то во мне просто смолчало. Иногда это значит: «нет». Иногда это значит: «ещё нет». Иногда это значит, и это для меня тоже много значит: «Она сама этого не хочет». Для меня очень важно чувствовать, что дверь открыта на самом деле. Тогда мне на встречу идёт еле уловимое тепло. А Инна говорит: «заходи», но сама остается за дверью. Не верю.

То ли это возраст, то ли карма, то ли вид у меня такой. Я знакомлюсь, а мне попадаются только замужние. Тьфу! Я совсем не любитель адюльтеров. Я, конечно их мужьям клятву верности не давал. Но им-то чего не хватает? Глупый вопрос. Понятно чего. Как было бы хорошо, чтобы раз и на всю жизнь… ведь от блуда иногда так устаешь. Я начинаю приходить к выводу, что пустые отношения не несут ничего, кроме пустоты. Но почему они пусты? Потому что когда-то перестают развиваться. Всё в этом мире либо растет, либо умирает. Я думаю, что если бы нас всех разбили по парам и расселили на необитаемых островах, то счастливых пар было бы больше, а счастливых людей… Не знаю, но уверен, что одиноких и несчастных было бы меньше. Иногда мне смешно от себя самого: это я, блудник, говорю о морали. Но в глубине души я знаю, что просто ищу. Я отправился в экспедицию. Это мой судовой журнал.

Тебе одной как подруге

Сокровенную правду вот:

Я вечный странник, прикованный

К посоху между ног.

Аркадий считает, что мои искания обречены на провал.

– У тебя цель изначально поставлена неправильно, – говорит он. – Не бывает особенной, единственной или неповторимой женщины. Они все одинаковы. Если ты выделил и сфокусировался, то ты проиграл. А уж если ты полюбил до того, как соблазнил, то вообще…

Он махнул рукой и неожиданно спросил:

– Или ты уже успел в кого-нибудь влюбиться? Тогда ты меня просто не услышишь.

– Ещё нет, – говорю я. – Трезв, как стеклышко.

В «Розовом кролике» у Петроградской меня отличает одна продавщица: миниатюрная блондинка Наташа с совершенно безумными глазами. Когда она со мной разговаривает, они у неё так сверкают, как будто кто-то невидимый прямо сейчас занимается с ней любовью и уже довел её до пика. Она расспрашивает меня во всех подробностях и дает такие точные советы, что хоть записывай. Но мне больше нравится округлая мягкая брюнетка с большими, блестящими карими глазами в «Розовом кролике» на Горьковской. Она так неуклюже, слегка сжав плечи и выгнув спину, передвигается передо мной, что я весь включаюсь. Несколько застенчиво она смотрит на меня и из её глаз на меня дышит теплый-теплый поток чего-то совсем родного и знакомого. Помимо нескольких конкретных вопросов о продукции, мы с ней потом ещё и мастерски говорим ни о чем. Это так и надо говорить ни о чем, чтобы не отвлекаться на тему беседы, а только прислушиваться к интонациям, придыханиям, паузам и постепенно вгонять друг друга в транс.

– У вас здесь везде камеры? – спрашиваю я, слегка касаясь ее. Она подается навстречу моему касанию.

– Почти везде. Пойдемте к ширме, – Алина делает паузу. – Там у нас новую продукцию выставили. Посмотрите.

Её голос… это такой тембр, что сразу становится понятно – голосовые связки у неё находятся гораздо ниже пупка.

У ширмы я прижимаю её к себе и целую отмечая, как она приятна на ощупь. Мечта слепого. Тут не полнота, тут даже не только пластика, сколько вот эта вот расслабленная податливость абсолютно принимающего свою женственность и доверяющего ей человека.

Не называя имен, я обсуждаю некоторые подробности своей сексуальной жизни только с Максом. А больше мне и поговорить не с кем. У большинства мужчин разговоры о женщинах ограничиваются какими-то несущественными характеристиками: обводы, размер груди, объем багажника, сколько сил, какого цвета. Мне это не интересно. Мне, как и Максу, интересна продолжительность и тональность звуков, вид, количество и интенсивность реакций. И то, как далеко они позволяют зайти. Мы с ним чем-то напоминаем дайверов, которые соревнуются, кто первым достигнет большей глубины проникновения в океан Инь. Может это у нас такой странный Эдипов комплекс? Или просто мы извращенцы? Скорее всего, да. Мы блудодеи и развратники. Большая часть того, что мы с ним обсуждаем, лежит за пределами интересов большинства. С Максом мы можем обсудить технические детали того, как увидеть, услышать, найти в женщине новый оттенок чувства, реакции на ваши прикосновения. Кого это волнует в наше время? У всех есть телевизоры, игры, интернет и другие… гаджеты.