Алевтина Чичерова - Will you save me

Ничего больше не произнеся, Мика обошел Юичиро и стал протирать следующий стол. Развернувшись к нему, Амане только следил за его действиями. Желание снова заговаривать пока не возникало, зато желание спровоцировать этого безэмоционального кретина на открытый конфликт разгоралось с каждой минутой и, сообразив что-то в голове, он направился на кухню. Там став у входа, облокотившись о стену, он дожидался Шиндо. Когда шаги стали настолько близко, знаменуя, что еще миг, и Микаэль войдет, Юу выставил ногу. Затея удалась, Микаэль благополучно споткнулся. Одномоментно послышался звук бьющегося стекла и судорожный вздох, что в свою очередь удивило Амане, и вместо того, чтобы просто заржать, он поглядел вниз.

Алая кровь текла по руке, ставшего на корточки Микаэля, а перед ним валялся поднос с разбитыми стаканами, стекло одного из которых было также заляпано вязкой жидкостью.

Испугавшись, ведь он не собирался ранить Шиндо, даже не знал, что именно сейчас Мика забрал с последнего стола, оставшийся единственный поднос и шел обратно отнести его на место, Юу с опаской смотрел на блондина, понимая, что теперь ему может серьезно достаться.

– Что тут произошло? – перед парнями возникла строгая повариха.

Юу сразу напрягся и бросил взгляд на Мику, который наверняка сейчас скажет, что он не виноват и сдаст самого Юичиро с потрохами.

– Извините, я просто споткнулся, – пряча израненную руку, произнес Шиндо.

– Немедленно убери, – строго приказала она и, не заметив окровавленных осколков на полу, ушла, бормоча себе под нос нечто вроде «что за дети, один ни черта не делает, другой посуду только бьет».

Тем временем Мика встал на ноги и поглядел на руку, пытаясь оценить, насколько глубоко могли войти осколки.

– Вот, возьми, завяжи руку, – он обернулся. Юу протягивал ему платок, вид был довольно виноватый и вместе с тем немного удивленный, благодарный. Судя по всему, Юичиро не ожидал от Мики такого поступка, но поглядев на вещь, Микаэль только сдвинул брови.

– Засунь себе его знаешь куда, – резко бросил он и, развернувшись на каблуках, быстрыми шагами направился из столовой.

– Вот же сучёнок, – выдохнул Юичиро.

Когда Мика вернулся, Юу понял, что тот уходил дабы вымыть окровавленную руку. К его приходу, все же ощущая некую вину, Амане сам убрал с пола битое стекло.

– Сильно порезался? – стоя у стола с наваленной там грязной посудой, спросил он, когда Мика стал рядом.

– Заживет, – глухо ответил ему Мика, беря тарелку и тут же болезненно шипя, чуть ли не роняя ее обратно.

– Какого хрена лезешь, у тебя же рука исполосованная, – раздраженно проговорил Юичиро. – Как ты мыть собрался?

– Как и раньше, – спокойно изрек Шиндо.

– Так, иди. Потом только поможешь мне разнести всю эту хрень, а эту гребанную посуду я сам вымою, – закатывая рукава, произнес Амане. Подобное ему доводилось делать впервые, обычно этим, как и мытьем полов и протиранием пыли со всех поверхностей, занимались девчонки, в то время как он сам, бездельничая, ездил им по ушам.

Флегматично пожав плечами, Микаэль, не споря, уселся за стол. Невесть откуда у него оказалась какая-то книга, в которую он тут же уткнулся и Юу сразу понял, что ни поговорить, а уж тем более развлечь его Мика в планах не имел. Рассчитывая хоть на какую-то благодарность за его снисхождение и помощь, Амане бесился не на шутку, потому как Мика его откровенно игнорировал, а уж распинаться и благодарить и вовсе не намеревался и, сосредоточив свое внимание лишь на мытье посуды, Юичиро со злостью, выплескиваемой на тарелки, ложки и кастрюли, буквально выгрызал зубами каждое засохшее пятно.

Вечером, собравшись с друзьями за корпусом после трудового дня, Юичиро чувствовал себя загнанной лошадью. Сейчас даже поднести к губам сигарету и как следует затянуться было тяжело, хотелось только одного – поскорее вырубиться.

– Ну чё, Юу, припахал новенького? – осведомился Сейширо, надпивая из бутылки дешевое спиртное. – Еле живой, небось, до кровати дополз?

– Да прикиньте, этот криворукий порезался, пришлось мне за него впрягаться, – стараясь не выдавать своего разбитого состояния, презрительно хмыкнул Юичиро, а в голове пронеслась мысль.

«И, блядь, хоть бы одно слово сказал за все время»

– Прикольно, – хмыкнул тот и обратил взор на выходившуюся из-за угла девушку. – Эй, Юу, походу это к тебе, – он подтолкнул Амане. Тот, поглядев на, представшую перед ними Сузуну, не имея никакого желания сейчас с ней говорить, все же встал и подошел.

– Юу, – отойдя с ним за угол, немного сдавленно начала она, – я тут подумала, давай сегодня, э-э, – она закусила губу, – попробуем.

– Сегодня? – с несчастным видом пролепетал Амане. Благо было темно, и она очень плохо видела его лицо.

– Да, – шепнула Кураки и накрыла его губы своими, – я хочу, давай попробуем?

– Слушай, ты извини, но сегодня никак, – виновато ответил Юичиро, понимая, что на секс его уже точно не хватит, а хватит только на то, чтобы конкретно облажаться.

– А? – Сузуна распахнула свои большие глаза. – Ну как хочешь, – обиженно бросила она и быстро направилась прочь.

Злость на Микаэля жгучей волной обдала Юичиро, ведь мало того, что из-за него ему пришлось выложиться на этой долбанной кухне, так теперь еще придется мириться с этой дурой и заново уламывать её, а теперь это будет еще сложнее, потому как девушки не любят отказов.

– Ты у меня ответишь за это, – процедил он сквозь зубы и поскольку сил, уже ни на что не оставалось, потащился в спальню.

– Юу, – расстилая кровать, готовясь ко сну, приветливо улыбнулся ему Микаэль, когда Амане вошел в спальню после принятия душа. – Не будешь возражать, если я присоединюсь к вам в эти выходные?

– Да, без проблем, – снисходительно изрек Амане, деловито присаживаясь на свою койку, в то время как Мика тоже примостился на своей, подобрав одну ногу под себя.

– Спасибо, – все с той же милой улыбкой, ответил он. – А то за время пока я тут, я только с тобой и смог поладить. Конечно, не заладилось сначала, но я готов искупить вину, – он игриво улыбнулся.

– Да брось, ничего не нужно, – махнул рукой Юичиро, чувствуя себя победителем.

– Ты знаешь, – Мика опустил взгляд к полу, – в моем прежнем детдоме было просто ужасно. Там были не люди, а скоты. Унижения, оскорбления, угнетение младших старшими, все это было страшно. Приходилось вымаливать для себя каждую мелочь и всё только чтобы не сдохнуть и потом тебя как вшивую собаку не выкинули на задворки и забыли, и ты гнил все так же никому не нужный. Тебя бы заметили, лишь почуяв смрад от твоей разложившейся плоти и то, только брезгливо поморщились. Ты даже представить себе не можешь, там нельзя было спокойно жить и кошмары этой жизни, наверное, еще долго будут преследовать меня по ночам, – замолчав, он погрузился в тягостные воспоминания.