Лидия Шарапова - Искушения любви. Сеул. Книга 2

Он ласково поцеловал меня на прощанье, дал мне последние наставления перед поездкой и поспешно исчез: ему надо было многое успеть. Я даже не предложила ему заглянуть ко мне вечером. Я еще долго сидела за столом в своем кабинете, уставясь в одну точку, даже забыв про чайник, который давно вскипел и уже успел остыть…

От грустных размышлений меня оторвал голос диктора по динамику самолета:

– Внимание, самолет произвел посадку в международном аэропорту Инчхон. Температура в Сеуле плюс двадцать пять градусов…

Я поднялась и медленно пошла к выходу, где пассажиров первого класса выпускали в первую очередь.

Едва ступив на корейскую землю, я словно очнулась от грустных воспоминаний и тревог. Южная Корея – страна, жители которой в основном исповедуют буддизм. Созвучно этой философии в мозгу билась одна и та же мысль: у меня все будет хорошо! Жизнь только начинается! Я глубоко вздохнула и улыбнулась идущим навстречу людям, ярким впечатлениям, ждущим меня в этой необычной и неизвестной для меня стране.

Вид аэропорта произвел на меня непередаваемое впечатление. Построенный из легких металлоконструкций и стекла, он казался творением будущего. Круглые своды стеклянных потолков уходили высоко вверх, туда, где мерцало бесчисленное количество лампочек, а днем солнечные лучи ярко освещали необъятное помещение и отражались в огромных плитках светлого блестящего кафеля. Тут и там встречались островки зеленых растений, создававших искусственные оазисы среди бескрайних просторов здания аэропорта.

Сам аэропорт построен на острове в двадцати километрах от Сеула, но всевозможные виды транспорта (в том числе и паром) легко и быстро могли доставить вас в любую точку города.

После получения багажа я направилась к выходу, где меня должен был встречать Чанг. Чанг Ли – очень милый молодой кореец. Он работал в довольно крупном корейском книжном издательстве. Мы с ним познакомились лет пять назад в Москве, куда он приезжал с делегацией на Московскую книжную ярмарку. Интересы наших компаний пересеклись, и мы стали довольно часто встречаться. Даже папик заметил неоднозначное отношение ко мне Чанга и постоянно грубо подшучивал над ним:

– Наташа, посмотри на Чанга: он просто сходит с ума по твоей заднице, – в его словах сквозила ревность.

Я смущалась от этих слов, но не воспринимала Чанга всерьез: мне казалось, что азиатам нравятся практически все русские девушки со светлой кожей и большими, в отличие от азиатских, глазами.

Теперь я прилетела в Южную Корею, где меня с нетерпением ждал Чанг. В данный момент он являлся представителем организаторов Сеульской книжной ярмарки.

Едва выйдя из дверей аэропорта, я сразу попала в его объятия. Круглое лицо корейца светилось от радости, узкие щелочки глаз сияли от непередаваемого восторга:

– Натаса, как я рад тебя видеть! Как ты поживаешь? Как мистер Федоров? Ты прилетела одна?

Я не могла скрыть своей радости и удовольствия при виде Чанга: небольшого роста, довольно плотного сложения, жесткие волосы коротко подстрижены и торчат ежиком. Его смешной английский язык и хроническое неумение произносить шипящие звуки напомнили мне о наших счастливых и интересных встречах в Москве.

Я нежно поцеловала его в щеку. Он взял мои вещи, и мы направились к стоящей невдалеке машине, продолжая разговор.

– Как ты долетела? Устала с дороги?

Я с трудом привыкала к его манере говорить по-английски. Немногие переводчики берутся работать с азиатским английским языком. Они говорят по-английски почти также как вьетнамцы на наших рынках по-русски, с таким же акцентом и произношением.

Я улыбнулась этому сравнению.

– Да, устала немного. Особенно убивает разница во времени. У вас уже день, а у нас еще ночь.

– Как тебе наш аэропорт, понравился?

Я восхищенно согласилась.

– Да, очень.

Он радостно засмеялся.

– Ты еще не все видела. Там есть круглосуточная сауна, бассейн, гостиница и много- много другого, – чувствовалось, что он гордится своей страной, которая за несколько десятилетий из небольшой захолустной деревни превратилась в ведущую электронную державу.

Я вежливо улыбнулась, поддерживая разговор.

– Хорошо, что ты прилетела одна. Без своего ангела-хранителя, – засмеялся Чанг, меняя тему разговора.

– Да уж, теперь придется тебе стать моим ангелом-хранителем, – ответила я шутя.

– Натаса, а почему ты так поздно приехала, ведь выставка уже открылась? Я не заметил стенда вашего издательства на ярмарке.

– Мы в этом году представлены крупным торговым домом «Эсперанто», почти вся печатная продукция которого производится нашим издательством. Я, конечно, буду им помогать, но прилетела я по особому поручению господина Федорова.

Только сейчас я обратила внимание на то, как ярко светило июньское солнце, какая чистота на улицах. Кругом сновали люди. Женщины и мужчины в основном были одеты в джинсы и легкие футболки. Я обратила внимание на стройные мальчишеские фигурки девушек: узкие бедра, маленькая грудь, красивые с гладко натянутой кожей лица, на которых блестели узкие, чуть раскосые глаза. Все улыбались, встречая друг друга поклонами. В основном все небольшого роста, я чувствовала себя среди них великаншей.

Мы подошли к ждущей нас машине. Аккуратно одетый водитель, улыбаясь, поприветствовал нас легким поклоном, сложив ладошки домиком у груди.

Мы сели в машину, на подголовниках и сидениях которой были надеты белоснежные чехлы. Машина быстро покатила по ровному покрытию автобана.

По дороге я рассказала Чангу о цели своего приезда. О том, что мне необходимо встретиться с мадам Невё и получить право на эксклюзивное издание ее последней книги «Месть, изгнанных из Рая». Чанг очень внимательно меня слушал, изредка кивая головой. Когда же дело дошло до мадам, Невё он меня прервал:

– Мадам Неве не приехала в этот раз на ярмарку. Ее интересы представляет литературный агент мсье Ришар. Я думаю, что тебе надо встретиться с ним в первую очередь и обсудить условия подписания контракта.

При этой новости я где-то в глубине души облегченно вздохнула. Мне очень не хотелось встречаться с мадам Невё. У меня остались не очень приятные воспоминания о ней с момента нашей последней встречи. Чопорная, холодная француженка не очень охотно вступала в разговор. Весь ее надменный и немного отстраненный вид будто говорил: я написала книгу, берите ее, читайте, издавайте, продавайте, делайте все, что вам заблагорассудится, только оставьте меня в покое. Поэтому я даже обрадовалась новости, что ее не будет на Ярмарке. Месье Ришар был мне не знаком, но обычно я легко находила общий язык с мужчинами любого ранга и любой национальности.