Владимир Бауглир - Один...

— Кто Вы? — спросил Лешка, подходя поближе, и Кольцо блеснуло у него на пальце.

Профессор вздрогнул и как-то тихо ответил: — Тебе я не могу отказать, Мессир. На Земле я был крупнейшим из специалистов, работавших на один очень влиятельный клан.

— Клан?

— Мафиозный. С моей помощью они творили чудеса. А затем я изобрел «Мафиин». Это — чудо-препарат. Стоит только вдохнуть его или выпить, как твой мозг перерождается, и ты тут же начинаешь неистово служить мафии, становясь ее членом. О, сколько комиссаров мы перевели на свою сторону прежде, чем попалась эта непьющая скотина с насморком! И он пристрелил меня! Меня, признанного в наших кругах гения! А мои телохранители все проморгали! Или подставили? А, Мессир?

Лешка, не реагируя на странное обращение старичка, ответил: — Они просто не успели. И сами сожалеют об этом, Йуругу-сан.

— Уж в этом-то я не сомневаюсь! Хотя, сдается мне, знаю я, чья подлость и трусость торчат тут из-за кулис... И чует мое сердце — мы еще повстречаемся с виновником, хотя он по сей день жив... И встреча эта будет при вас... Но нескоро. Очень нескоро... Черт, опять на пророчества потянуло!

— А сейчас — пробей вон ту стену, там выход, — попросил Леша.

Йуругу вскинул вперед руки, и с правой руки к левой устремилась голубая молния. А после легкого наклона рук молния вытянулась в дугу и коснулась камня. С противным визгом закрошился под разрядами монолит. И тут вдруг за нашими спинами щелкнул замок и дверь распахнулась. За дверью стоял Агаттияр.

— Ребята, пошли!

— И я с вами, — взвизгнул, дуя на обожженные пальцы, Йуругу.

— А ты тут за что? — рыкнул Агатти.

— Мафия всегда не в ладах с любым правительством.

— Тогда идем.

— Агатти, а как ты сюда добрался?

— Ангельская вездесущесть, — хмыкнул он, но я, заметив в его руке связку ключей, а в коридоре — вырубленного архангела, усомнился в его словах и только хмыкнул, шагая к двери.

— Нас что, оправдали? — полюбопытствовал Леша.

— Ага, щас!.. У этих дебилов дождешься...

Наш друг, пробиваясь к нам, уложил как минимум троих архангелов и двух серафимов — это то, что мы заметили по пути к выходу. А затем, толкнув створки ворот, мы вышли в город.

Узнав окольными путями, зачем и куда мы идем, старичок заявил, что ему нравится эта идея и что он хочет обеспечить нам хорошее прикрытие из своих знакомых.

— Сходим в «Веселых мальчиков» — посмотрю, кто там торчит в ожидании работы, может, кого и перехвачу.

Трактир «Веселые мальчики» оказался на другом конце города. И весь путь, пока мы шли, нас сопровождали транспаранты типа «В Раю хорошо! Догоним и перегоним, добьемся и перебьемся!»

Сперва мы стеснялись своей наготы (наши одежды остались на мосту над Провалом, и при нас были только Шпага, Кольцо да Агаттияровский револьвер), но затем заметили, что большинство обитателей Города также ходит без малейшего намека за одежду.

— Это чтоб ничего не утаили от Хозяев КПА, — пояснил старичок-профессор,Правда, это не всегда помогает, особенно когда за дело берется мафия или дети... Последнее даже опасней.

Мы шли по бульвару, украшенному перевернутыми пентаграммами с портретами Сталина и Гитлера, когда к нам подбежал какой-то мужчина кавказской наружности и, слегка стесняясь, спросил: — Дарагие, здэсь вот такой малэнький мущинка нэ пробэгал?

— Мальчик, что ли?

— Ну да, малшик, всю жопу разворотил!

Мы деликатно промолчали, а Агаттияр отрицательно мотнул головой.

— Знашит, нэ видели, — грустно вздохнул он и побежал дальше. Посреди попы у него зияла дыра, в которую вполне мог поместиться средних размеров кролик.

В подворотне два пионера в галстуках и пилотках (больше на них ничего одето не было) трахали в рот и попку октябренка, подцепившего свою звездочку в ухо, как серьгу. Малыш сладострастно извивался и подпрыгивал, стараясь поглубже надеться на член.

В полуприкрытом парадном виднелся длинноволосый юноша, который, хитро изогнувшись, сосал сам у себя член.

Ярко раскрашенная девица с пышными грудями приставала к малышу с полуметровым членом:

— Малыш, дай я у тебя пососу.

— Нет, — отвечал тот рассудительно, — пососать я и сам у себя могу, мне бы поебтись.

Из открытого окна казармы донеслось:

— Сержант! Еще раз увижу, что Вы краситесь — выебу!

— И все-то Вы только грозитесь, товарищ лейтенант!..

Мимо нас по улице прошла колонна накачанных парней, которые маршировали стройной шеренгой, одновременно умудряясь дрочить себе правой рукой и декламировать:

— Мы, онанисты — народ плечистый,

Нас не заманишь сиськой мясистой,

Нас не заманишь девственной плевой!

Кончил правой — начинай левой!

При последних словах они дружно взбрызнули перед собой на дорогу струи белой горячей спермы и сменили руку.

Двое крайних в первом ряду марширующих держали стойки транспаранта, на котором красовалось:

«Ударим мощным кулаком онанизма

по проституции и гомосексуализму!!!»

Какой-то пацан в обществе подростков сдрочил и, выстрелив струей вверх, завопил: «На кого Бог пошлет, того и трахать будем!»

Бог послал на кричавшего...

Наконец-то мы дошли до цели и, миновав многоэтажный дом с колоннами, на котором красовалась вывеска:

А Н Т И Р Е Я

Гостиница для одноногих пиратов

Двуногим вход запрещен!

Зашли в небольшой кабачок, на вывеске которого были изображены два трахающихся юноши, а под треугольником рисунка значилось:

Трактир «Веселые мальчики».

В трактире оказалось на удивление пусто. Лишь за одним столиком развалился в кресле молодой обнаженный парень с колчаном, полным стрел, за плечом, да за стойкой стояло нечто, смахивающее на изрядно потрепанный манекен с круглой дырой на пол-груди. Впрочем, манекеном это и оказалось.

Я стал было рассматривать манекен, как тот вдруг хрипло спросил: — Так что будем заказывать, молодой человек?

От неожиданности я вздрогнул.

— Извините, если напугал, — произнес все тот же надтреснутый голос, и тут лишь я понял, что говорит не манекен, а кто-то за моим плечом. Я порывисто обернулся.

За моим плечом стоял перепончатокрылый демон и скалился, стараясь изобразить дружелюбную улыбку, что у него не очень-то выходило. На демоне был белый халат с прорезями для крыльев и через руку свисало белое полотенце.

— «Официант», — подумал я.

— Хозяин трактира, — ответил на мои мысли демон, отвнсив изящный поклон. Нас не всех изгнали, некоторые остались. Те, что лояльны к новой власти. Так что будем заказывать? У меня недорого.

Есть нам, конечно, хотелось, но... Лешка решил заявить напрямую: — Извините, но мы здесь не для еды: нам нечем за нее платить...

Демон уставился на Лешкины руки, затем вздрогнул и, сладко улыбнувшись, проворковал: