Владимир Бауглир - Один...

Приятно смыть с себя грязь и пот, стоя под горячими струями душа. Словно рождаешься наново. Даже похмельный синдром тут проходит. Я блажено жмурился в горячих потоках, когда под соседнюю лейку душа кто-то стал. Я взглянул туда и увидел мальчишку. Ростом он был мне почти до груди, такой же смуглый, как большинство жителей этого мира, длинные черные волосы волнами спадали ему на плечи, румяная и очень округлая попка двигалась в такт движениям его мочалки. И тут паренёк повернулся ко мне. У него оказалось приятное, немного продолговатое лицо с глазищами цвета густого кофе. А меж ног его свисал небольшой, не заросший еще волосами писюн.

Малыш замер, глядя то мне в лицо, то на мой, начавший подниматься от такого зрелища, пенис. А затем, видно, не сдержавшись, протянул руку и погладил мой принявший почти вертикальное положение кол.

Я не стал сопротивляться, наоборот, поощрительно погладив его по голове и плечам, я подмигнул и улыбнулся ему. И он ответил мне светлой и искренней улыбкой. А затем, присев и делая вид, что трет мне мочалкой ноги, он осторожно и нерешительно коснулся моей залупы губами. Словно поцеловал. И тут же, отпрянув, настороженно взглянул на меня. И во взгляде был страх от собственной дерзости: «Не ударит ли?». Разумеется, я не ударил, но, лаская его за ушами, приблизил вновь к своему члену, словно поощряя его продолжить. И продолжение не задержалось...

Он покрывает мой член поцелуями, нежно дражня его своими по-детски пухлыми губками. Целуя, он успевает поддразнить его языком, и сладость щемящей волной разливается по моему телу, смешиваясь с теплом от воды. Нежные, почти невесомые касания. Язычок дразнит дырочку на конце залупы, затем пробегает под шкуркой, входя на полную глубину. И тут же следом — поцелуй сбоку, и вдруг — слегка сжимает его на середине зубками, словно собака, схватившая палку. И вмиг шутливый укус переходит в долгий поцелуй взасос, постепенно затягивающий весь мой член почти по самые яйца.

И когда я готов был уже испустить струю спермы прямо в этот нежный и ласковый рот, мальчишка вдруг отшатнулся от меня и вновь начал тереть меня мочалкой, поднявшись во весь рост и натирая мне спинку. Мгновение спустя я понял, что случилось: в баню зашли новые люди.

И тут я обратил внимание, что его писюн даже и не поднялся за все это время.

— А почему он у тебя не стоит, — спросил я осторожно.

— А он так не встанет, его нужно подтолкнуть, — и соблазнительно повел попкой.

— Понял, — и мы тут же вдвоем отправились в парную.

Заперши за собой дверь, я прилег на верхней ступени деревянной парилки и блаженно вытянулся. Мальчишка же присел на ступеньку ниже и стал гладить пальчиком мой напрягающийся член. — Как тебя зовут? — спросил вдруг он, словно мы знакомились с ним на школьном дворе или в сквере.

— Володька. А тебя?

— Науруз. Смешное имя, не правда ли? В переводе со старого оно обозначает «Новый год».

— Ага, новогодний мальчик. И новогодний подарок его — нежный и ласковый рот, — пока я говорил эти слова, Науруз, став еще на одну ступеньку ниже, вновь обхватил губами мой член, доводя его до экстаза. Я стонал и слегка извивался от наслаждения, но при этом краем глаза замечал, что писька парнишки не приподнялась ни на миллиметр.

И тут, издав победный рык, я начал кончать. Науруз тут же выпустил мой член из рта и, собрав всю мою сперму в ладони, небрежным жестом размазал ее по стенке парилки. А затем вновь вернулся к моему члену, легкими движениями губ подзадоривая его и не давая ему поникнуть. Правда, от близости нежного и красивого мальчика он и не собирался падать, но каждое касание его губ лишь прибавляло приток крови к моему красавцу. И тут милый мальчик развернулся ко мне попкой и, приняв позу пьяного енота, еле слышно прошептал: — «Подтолкни меня!».

Для никогда не видевших этой позы поясню: ноги расставлены, вполуприсядь, коленями наружу, тело наклонено вперед, руки покоятся на коленях. Конечно, это не «Цой требует гонорара», но тоже весьма характерная поза.

Приглашение было настолько очевидным, что я тут же поднялся с полки и пристроился к Наурузу сзади. Мой член легко скользнул между пышных румяных половинок и вонзился в отверстие попки. Паренёк тут же обрадованно застонал. Я обнял его руками за пояс и принялся водить своим членом вперед и назад, «прочищая» задний проход пацаненка. Затем моя рука скользнула к нему на писюн. Ой, мама! Он не лежал уже сморщенной крошкой, а возвышался, вытянувшись на всю свою длину. Мне показалось, что я брежу, но когда, кончив, я вынул свой член и, развернув Науруза взглянул на него спереди, то убедился, что ощущения не обманули меня. У него возвышался красивый, стройный и прямой, как стрела, двадцатисантиметровый член. Э, а что же будет, когда ему исполнится двадцать?!

Ничего себе, сказал я себе, а губы мои между тем сомкнулись на смуглой головке, обхватывая ее и давая простор языку. Но стоило лишь начаться этому наслаждению, как в дверь парной кто-то немилосердно затарабанил.

— Может переберемся ко мне домой? — предложил вдруг мой ангелочек.

Надо ли говорить, что я не заставил приглашать себя дважды...

Пока мы добрались до двухэтажного особнячка, где Науруз снимал квартиру, мы успели поговорить о многом, и теперь я знал, что мой спутник не житель столицы, а обитатель небольшого городка, откуда до столицы ехать двадцать пять остановок на электричке. А в столицу он приехал специально, чтоб «поразвлечь свою попку», и был счастлив, что в первый же день повстречался со мной. Здесь он снимал квартиру, где был сейчас полноправным хозяином. Мы поднялись на второй этаж, и Науруз своим ключом отпер входную дверь.

Войдя, я огляделся: две симпатичные уютные комнаты, полуоткрытая дверь в ванную, где из крана потихоньку капала вода (как я убедился потом, краны так до конца и не закручивались), большой обеденный стол, кровать в углу комнаты, диван в другой комнате, шикарные глубокие кресла.

Оставив меня «осваиваться тут», Науруз убежал «смотаться по магазинам». Я сидел у окна и скучающе глядел на кинотеатр напротив нашего дома. Он назывался то ли «Дружба», то ли «Мир», но с первого раза я не запомнил, а переспрашивать постеснялся. Прочесть же надпись не представлялось возможным, ибо несмотря на всю схожесть языков, грамматика здесь была явно другой, а написанию здешних букв позавидовали бы любые иероглифы и арабские вязи.

Вскоре мой друг явился, таща в обеих руках тяжелые полные авоськи, набитые всякой снедью. Из левой авоськи гордо торчало горлышко бутылки шампанского.

Шампанское и закуски перекочевали из сеток на стол.

Волосы паренька уже высохли после купания, и я с удивлением отметил, что зачес у него идет не слева направо, а справа налево, как у большинства девчонок. Яства на столе манили меня, что абсолютно не удивительно, если вспомнить консервированный рис последнего месяца, но юность моего друга притягивала сильней. И вскоре мы, раскидав по всему полу одежду, уже нежились в объятьях друг друга. На этот раз хватило втыкания пальчика в отверстие попки, чтобы член Науруза полез вверх и вскоре гордо торчал почти вертикально. Я лизнул его напряженную головку, медленно погрузил ее в свой пылающий ожиданием рот, вынул вновь и, слегка шевеля губами, покрыл его поцелуями весь, от основания и упругих яиц до багровой широкой головки. Я прижимался к члену щекой, касался его закрытыми веками глаз, проводил по нему носом и подбородком, терся об него любом...