А-Викинг - Долгий сон

— Бери меня…

Тихо и сладко улыбнулась от мимолетной боли между ног, и снова проваливаясь в забытье, счастливо слушая несвязное бормотание своего мужчины:

— Никаких чужих, красочка моя… любовь моя… все сам… только сам… теперь всегда сам…

2003 г.

Где-то очень далеко, аж в другом углу кабинета и за тридевять земель от нее, сопел и пыхтел над горячим кофе любимый начальник. По столу в художественном беспорядке ворошились бумаги и бумажки — деловая активность должна была потрясать на дистанции в километр! Потому что Сашка была занята куда более интересным делом — вывела на экран компьютера недавно присланный друзьями рассказ Медведя и теперь, прикусив от восторга губы, наслаждалась каждой строчкой…

«Не знаю, как ее звали прежде, здесь же она получила имя Тина и успела к нему привыкнуть. Она давно смирилась со своим положением, которое, похоже, было ей совершенно не в тягость. Есть прирожденные музыканты, художники, зодчие. Тина была прирожденной рабыней, счастье и предназначение которой состояло в служении господину…»

Покосилась в сторону начальника… Незаметно и осторожно… Вздохнула — нет, на императора он никак не походил… Даже на господина средней руки тоже. А вот дядя Паша с охраны! Не император, но с виду — солиднейший господин! Аж оторопь берет, как из под бровей глянет… Хотя откуда мне знать, какие они были, настоящие императоры… Может тоже лысоватые, но уж точно без очков.

— Сашенька, почему у вас опять бумага в принтер не заправлена? Ну сколько можно говорить, чтобы проверяли!

Вздрогнула, зашуршала в боковой тумбочке, вытащила из пачки бумагу…

— Извините… Уже готово!

«Специально для нее на стене висела тяжелая плеть примерно двух локтей в длину, свитая из восьми толстых узких ремней. В обязанности Тины входило хорошенько смазывать плеть жиром, и если я находил, что та пропитана недостаточно, Тина получала дополнительное наказание…»

Сейчас бы не замечание делал, а… Ох, а что тут «а…?» Представила на стенке над компьютером висящую плеть из восьми ремней… Поежилась, когда эта плеть скомкала на спине блузку — вот тебе за бумагу! вот за принтер! Отпустила сжатые пальцы на крышке стола — это еще ласково, даже не по голой спине. А вот Тинку! Там за уголком отдыха, где полукругом стекла зимнего сада — колонна. Шершавая, в пупырышках… К ней бы встать, прижаться, сжать намертво губы, чтобы на крик из кабинетов морды любопытные не высовывались и побыть немножко Тиной…

«…Тина отчаянно извивалась, стоны ее, прорывавшиеся сквозь кляп, становились все громче. Иногда казалось, что ремни, которыми она была привязана, вот-вот лопнут, однако прочные, почти в палец толщиной, полоски кожи держали крепко. Вниз, к коленям, потом вверх до талии, потом снова вниз… Плеть продолжала свистеть в неспешном, но неумолимом ритме, разрисовывая пухлый зад женщины густой сетью быстро набухающих рубцов. Я делал небольшие перерывы, давая Тине слегка отдышаться. Тело ее от поясницы до колен было покрыто вздувшимися полосами, из которых кое-где сочилась кровь…»

— Что, зубы?

Оторвалась от экрана, непонимающе уставилась на босса.

— Мне показалось, что вы, Сашенька, вроде как застонали.

— Нет-нет, показалось! — мотнула головой, смущенно улыбнулась. Господин не велел Тине кричать…

— Я сейчас, на минутку, — Шеф благосклонно кивнул, и Сашка выскользнула из кабинета.

Вот моя колонна… Никого в коридоре… Оглянулась, быстро прижалась и ощутила скользящий по всему телу жар — вот они, вздувшиеся полосы… густая сесть быстро набухающих рубцов… Шагнула назад, осторожно провела руками по спине, по тонкой ткани юбки, ощутила под пальцами полосы… Го-о-споди… Сто ударов… Голенькой… Послушной…

Смазанной жиром плетью! Это же и вправду больней! Наверное. А почему не сказано, что император растер кремом и саму Тину? Чтобы плотнее приникала, прижималась, обнимала ее тело плетка! Или тогда не было крема? Ну значит маслом… из амфоры… Мягким и гладким. Всю…

Закурила, отдышалась, нервно расхаживая между непонятными джунглями в горшках. Ткнула окурок в банку из-под кофе, заторопилась обратно. Там еще столько страничек…

«Используя имеющиеся на столбе приспособления, я привязал к нему Тину за руки, за талию и под коленями. Достав из мешочка на поясе два зажима, соединенные суровой ниткой, я прикрепил их к соскам Тины, заведя нитку за столб. Теперь любое движение Тины будет весьма болезненным для ее сосков. Коротко объяснив ей причину моего гнева, я отступил на шаг и расправил хлыст. Туго свитый из тяжелых просмоленных ремней, этот хлыст гораздо больше подходил для толстой шкуры животных, чем для ее нежной кожи.

Контраст между изящным телом женщины и грубым орудием, предназначенным для ее наказания, был даже по-своему красив. Жаль, что я не художник — я с удовольствием изобразил бы что-либо подобное. А впрочем, кто мешает мне заказать такую картину для моих покоев?»

Зажжужал принтер… Как хорошо, когда все на обеде! И как хорошо, когда любимый шеф-император напоминает о заправке бумаги… Если бы этот рисунок еще на стенку повесить… В служебных покоях… как руководство к действию. Нет, не получится. Тут вот какой станок! И кнут в кабинете даже не расправишь — ой, как девушка его терпит? И наверное господин у нее мастер — следы почти без крови… Интересно, а шеф сумел бы так? Или дядя Паша с охраны? Или это тренироваться надо? Второй рисунок, третий… У-ух ты!!! А вот этот!!!! Главное не забыть убрать в папку, а папку забрать домой… а то будет как в прошлый раз — хорошо еще, вниз изображением лежали! А то вместо странички доклада «о повышении эффективности капитальных вложений» — повышение эффективности применения розог при их просаливании в горячем рассоле… Бр-р…

Провела руками по груди… представила зажимы… Черт, надо было читать без лифчика, мешает почувствовать… Бедненькая Тина! Ее таким страа-а-ашным кнутом, она дернется, а соски аж рвутся! Ужас… но какой кайф так Принадлежать!

«Тина была привычной к наказаниям и умела правильно дышать под ударами плети.

Более опытные невольницы, в числе прочего, обучают новеньких искусству чередования криков и вдохов во время порки. Тина расслабляла тело в момент удара, а после него начинала извиваться, насколько позволяли ей ремень вокруг талии и нитка между зажимами.»

Правильно дышать… правильно дышать… прикрыла глаза, откинулась на кресле с колесиками… Вдох, пауза, представила жадную грубую полосу плети, рвущую ягодицы… Прикусила губы, мотнула головой от внезапной острой боли в губах — ну ты совсем сдурела, Сашка…