Роузи Кукла - Уроки умелых обезьян

И вот теперь она сидит и все говорит и говорит. Поначалу я даже пытался ее перебивать, но потом застеснялся своего нелепого английского языка и продолжал только слушать. Она начала мне рассказывать и я так же все время, что-то понимал, чего-то не догонял, но все-таки разобрался, наконец, и вот, что я от нее узнал.

Линь, то есть весна, так я для краткости стану ее называть, была раньше невестой офицера. И все это происходило, когда из Вьетнама американцы уже вывели свои войска, оставив только несколько тысяч советников. И ее жених, продолжал служить офицером в марионеточном правительстве Южного Вьетнама. Сама она, как мне сказала, была из богатой семьи принцесс. Отец устроил ее работать к американцам, где она встретилась, потом, со своим женихом.

Потому она и знает английский так хорошо. Подумал я.

Потом все стремительно произошло. Наступление, Национальный Фронт освобождения Южного Вьетнама и вот она уже одна. Вокруг нее никого, ни родителей, ни жениха, одна. А тут стали всех разбирать. Кто и что? В конце, концов, Линь, постигла та же участь, что и тысячи других. Тех, кто остался в Южном Вьетнаме. А так как она работала на марионеточное правительство, то ей потом никогда и нигде не разрешали работать ни в школе, ни в офисе, а только все работу выполнять тяжелую. И уже потом она узнала, что все ее родственники в Америке, а она так здесь и осталась, и ее не отпустили. Теперь она, что бы себя прокормить, ходит по пляжу и продает туристам сувениры. И потом сказала, что не рада тому, что раньше была из рода принцесс. И еще сказала, что скоро умирать и она уже никакая не весна, а старая. Вот какая судьба у таких как она.

А ведь если подумать, так очень похожа ее судьба на наших, из бывших.

А потом произошло то, что опять во мне все к ней изменило. И в этом опять, усмотрел я коварство вьетнамцев.

Пока она мне все это говорила, я сидел и слушал, но потом меня отвлекли ребята. Что-то спросили. Отвернулся, потом повернул голову к ней, назад, а она, эта принцесса, сделав шаг, за мой шезлонг, присела и писает. Я невольно замер, а она голову подняла и довольно приветливо мне улыбнулась!

Ну и принцесса, подумал я! Принцесса с голой…

Уж если бы она была таковой, то я думаю, что бы она никогда себе такого унижения не позволила! Вот такие дела.

Либо я болван, либо такие принцессы встречаются в Южном Вьетнаме, в сорока километрах, южнее бывшей столицы Сайгоне, которую победители все равно так и назвали — Хо Ши Мин.

Хотя такое имя, мы теперь знаем, как имя Ленин и Сталин, оно ведь не настоящее, а псевдоним, вроде той принцессы, о которой я вам рассказал.

Ну, а как у них, все на самом деле, нам не разобрать!

Ведь даже принцессы и те нищие, но чешут, как в Оксфорде по-английски, но при этом, такие принцессы у них сидят у вас за спиной, с голой…

Гога, так зовет своего сына добротная и красивая грузинка. Мы, как только приезжаем на обед, все время видим как она, так и сидит у входа. Здороваемся.

— Вы, русские? Хорошо. Будем знакомы.

И представляется. Слово за слово. Она говорит, что в гостинице пятиэтажной только мы. Больше нет никого. Так, что вечером заходите в гости, в номер, что рядом с нашими номерами на этаже.

Вечером решаем, что визит нанесем, но только кто-то один из нас. Неудобно все же, нас-то много. Потому я принят тепло, фрукты и вино. Все вкусно и добротно, как и сама очень обаятельная хозяйка. С ней в номере, помимо ее мальчика, вьетнамка. Ее переводчица. Потихонечку знакомимся и начинаем рассказывать о себе. Вот, что я о ее судьбе узнаю.

— Вы, знаете, Жора. — Это она рассказывает мне о своей необыкновенной истории, а вернее, даже не о себе, а о своем горячо любимом сыне.

— Гога родился и сразу же не пошел, как все дети. Мы с мужем и туда и сюда. Муж у меня, Жора, между прочим, самый настоящий миллионер. Он тут с другом неподалеку фабрику строить решил. Но сначала мы и в Европе и по всему Союзу исколесили. И никто не смог нашему горю помочь. Наконец муж пришел и говорит мне, что радуйся жена, нашел я то, что искал. Он оказывается, следом за одним профессором, стареньким по следу поехал и где-то его в своей клинике под Москвой застал. И Вы, знаете, Жора, что впервые у нас так с ним получилось. Он даже денег никаких не взял, а мужу моему говорит. И не ездите ни куда, не тратьте деньги на шарлатанов, а прямо езжайте во Вьетнам и сказал нам, куда. Мы сына с собой и сюда. Вы не станете мне верить, если я Вам скажу, что мой мальчик только как три месяца назад начал ходить. Вот как, оказывается, тут лечит народный целитель. Славу Богу ему и здоровья.

Так, что я после этого здесь уже почти год живу. Сына все время лечу, а это моя помощница. Вот и вся история. Остальное Вам муж расскажет, он уже скоро придет, дождитесь его.

Потом она еще мне все рассказывает про этого народного целителя. Потому, что она к нему каждый день, как на работу. Сначала к нему сына своего носила на руках, а потом он уже сам. И пошел и забегал.

Пришел ее муж. Настоящий, красивый и довольно полный грузин. Познакомились, выпили и все опять, но теперь уже он мне рассказывает. Я слушаю его и вижу, как он всем этим, что смог своему сыну и жене помочь, гордится. Вот это, думаю, настоящий мужчина. Жену не бросил в беде, вместе с ней все пережил. Настоящий мужчина и грузин!

Толи от всех этих рассказов, то ли я так себя деликатно повел, но вскоре мы уже с ним, ее мужем накоротке. Теперь вместе с ним и его другом, который был с ним, у нас в номере сидим, а он плачет. Выпили много. Еще бы. Все время за его семью, за жену, здоровье сына и, конечно же, за настоящую любовь грузина!

Потом он мне, сидя на кровати рассказывает о себе. Я его слушаю и не верю своим ушам.

Оказывается тут его и напарника, что с нами сидит, те вьетнамцы кинули и как?

Говорит, что они как приехали, то он же не мог сидеть без дела. Он ведь привык, он деловой человек. Пока сын и жена лечатся, он все разузнал и решил делом заняться тут. Рядом со своими. Создать фабрику по переработке бананов на порошок, сублимат. Тут бананов, на юге Вьетнама много растет. Вот и решил, что раз на них спрос, особенно на сублимированный порошок, то выстроят фабрику и будут выпускать этот порошок. Он и в кондитерские изделия идет и в медицину и даже в парфюмерию. Вообще, как он говорит, думал, что на золотом коне, джигитом отсюда уедет.

Создали совместное предприятие, на свои деньги. Мы, он говорит, деньги и технологию, они строят и работают потом на заводе, а всю прибыль, пополам.

Потом смотрят, что-то не так. Время идет, деньги летят, но пока что не очень-то у них получается. Сами вьетнамцы только и знай себе, по ресторанам, да с гейшами развлекаются. Тогда он, сообразил. Привез комиссию, для ревизии, бухгалтеров и вскоре выявил, что деньги их уводил от бизнеса главный бухгалтер СП. Все ясно, его надо снимать. Собрали правление. Их, трое, грузин, а вьетнамцев двое. Голосуем. Трое, против двоих. Все, говорит, решение принято. Теперь будет наш главный бухгалтер. Передавайте дела!