Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь

Они шли все дальше; под ногами стали попадаться мелкие камни и мусор, и у Гарри снова облилось кровью сердце.

— Драко, ты как там?

— Этот урод выкручивает мне руки и лапает, а так все в порядке, — немедленно отозвался Драко.

Последовал звук короткой пощечины, и следом — раздраженный голос Вольдеморта:

— Люциус, я тебе уже говорил…

— Пусть держит язык за зубами, — медовым голосом отозвался Малфой-старший.

— Если ты до сих пор не научил его держать язык за зубами, сейчас уже поздно начинать, — холодно произнес Вольдеморт.

— Малфой, я тебя лично убью, — сообщил Гарри, стараясь, чтобы голос его не дрожал. Малфой мог подумать, что это от страха…

Драко устал и замерз; ужасно ныла спина, болели выкрученные руки — это было вовсе не обязательно, но отцу нравилось причинять Драко боль. Он сбил ноги в кровь и горячо желал, чтобы они поскорее дошли до места. Там, конечно, его ожидает смерть… но сейчас Драко это было на удивление безразлично. Это не было апатией или спокойствием отчаяния — нет, это было умиротворение. Он умрет любимым.

Горькая нежность-тоска залила его с головой, неожиданно согрев. Дали бы ему еще год или хотя бы полгода… просто, чтобы побыть рядом с Гарри, прожить с ним спокойно хоть какое-то, пусть недолгое время, просыпаться рядом с ним по утрам, сидеть с ним за одним столом, гулять, целоваться на людных улицах… Бездарно, думал Драко, автоматически зашипев сквозь зубы, когда ноготь на большом пальце левой ноги сломался, налетев на какой-то мелкий острый камень. Как же я бездарно потратил год… Целый год, с прошлой весны… Почему мне пришло в голову, что я не люблю тебя больше?

Вольдеморт остановился, и Люциус дернул Драко назад, вынуждая его остановится тоже.

— Нокс, — произнес Темный Лорд, и свет погас. — Мы пришли. Все готовы к новой жизни?

В темноте Гарри слегка коснулся локтя Драко, ободряя. В этот момент чьи-то холодные пальцы прикоснулись к руке Гарри, сжали ее, и мгновением спустя что-то острое полоснуло его по запястью.

Гарри зашипел от боли, но его никто не услышал — как раз в этот момент заскрипели дверные петли, и свет из открывшегося дверного проема озарил их маленькую группу и низенькую фигуру на пороге.

— Все готово, Червехвост? — спросил Вольдеморт.

— Да, мой Лорд, — ответил Петтигрю и отступил на шаг, впуская их. Гарри повернул руку так, чтобы не видно было струйки крови, текущей по запястью, и из-под челки коротко взглянул на Снейпа, стоявшего рядом. Профессор выглядел все таким же безжизненным, но Гарри готов был поклясться, что это пальцы зельевара только что сжимали его руку.

Следом за Темные Лордом они вошли в большую комнату с низким каменным потолком в форме полусферы, освещенную очень ярко — словно где-то здесь были спрятаны лампы дневного света, какие использую магглы. В этом белом безжизненном свете совершенно дико смотрелись суровые и древние каменные гробы, через равные промежутки заполнявшие комнату. Вольдеморт привел их в склеп.

Мисс Паркер, впрочем, не дала Гарри как следует осмотреться. Она буквально проволокла его до центра комнаты и швырнула спиной к гладкой каменной плите, что стояла торцом слева от самого большого центрального гроба. Одно заклинание — и цепи обвились вокруг запястий и лодыжек Гарри, приковав его к плите. К счастью, кровь из узкой ранки на запястье уже перестала течь, а царапина на избитом Гарри смотрелась вполне уместно.

Напротив плиты, к которой приковали Гарри, точно так же высилась еще одна. К ней Люциус прикрутил Драко, и Гарри почувствовал абсурдную благодарность к своим мучителям — по крайней мере, он мог видеть Драко. Насколько он вообще мог видеть без очков. Впрочем, ему не нужны были очки, чтобы разглядеть Драко.

Они смотрели друг друга, буквально пожирая глазами, чтобы насмотреться за прошедшие годы и еще на вечность вперед. Гарри всегда верил в загробную жизнь, и то, что сказал ему Вольдеморт, насчет убийства души, казалось ему пустой похвальбой. После смерти они еще встретятся с Драко.

Рядом что-то происходило, но Гарри смотрел только на Драко и даже не слушал толком. Поэтому, когда в поле его зрения появилась Мина, совершенно обнаженная и с дымящимся бокалом в руках, Гарри мимолетно удивился тому, зачем это она разделась и когда успела. Правда, больше его удивило, что нагота Мины теперь совершенно его не тревожит.

Подарив ему короткий темный взгляд, девушка махом опрокинула в себя содержимое кубка и слегка поморщилась. Потом танцующей походкой прошла до центрального гроба, присела на край и, подтянувшись на руках, улеглась на каменной крышке, раздвинув ноги. Темный Лорд обошел гроб — он стоял в изголовье, рядом со Снейпом, колдовавшим над котлом, — и встал между ее ног. Гарри стало мерзко, и он вновь повернулся к Драко. Тот, брезгливо скривившись, наблюдал за Вольдемортом. В тишине напевно зазвучал голос Темного Лорда, произносящий какие-то странные, не латинские заклинания, и почти одновременно с ним — низкий, чувственный стон Мины. Странно, отстранено подумал Гарри, я провел с ней полгода, но не помню, чтобы она хоть раз стонала так.

— Очень древняя и очень черная магии, — тихо произнес Люциус. Он почти шептал на ухо Драко, но Гарри, тем не менее, его слышал. — Она выпила зелье, которое свяжет душу ее ребенка с Вольдемортом. Сейчас он творит заклинание, которое многократно ускорит цикл беременности. Например, сейчас у нее начнется овуляция. Кроме того, он произносит заклинание, которое сделает так, что ребенок будет зачат от двух отцов.

— А ему это принципиально? — сухо спросил Драко.

— Разумеется, мой сладкий. Ради этого все и было задумано.

— Почему тебе непременно надо рассказать мне все гнусные подробности?

Люциус рассмеялся.

— Потому что я вижу, что тебе любопытно. Ты же всегда хотел все знать.

— Я бы прожил и без этого знания, — сквозь зубы ответил Драко. Люциус хмыкнул и прижался губами к плечу сына.

— Жалко, — выдохнул он. — Ты сладкий… Тот раз был последний…

— Да, я все уже слышал, — нетерпеливо дернулся Драко. — Тебе будет меня не хватать. А теперь отстань.

— Хочешь поиграть в гляделки со своим любовничком? — усмехнулся Люциус. — Понимаю, но не одобряю.

Особенно если учесть, что он тебя оттуда толком и не видит.

— Зато слышу, — отозвался Гарри. — И тебе бы лучше отойти от него, Малфой.

Над ухом Гарри рассмеялась мисс Паркер.

— Малыш хамит. Я думаю, можно позволить напоследок…

— Вот поэтому у тебя такие неудачные дочери, Паркер, — снисходительно отозвался Люциус. — Ты не умеешь воспитывать детей.

— Моя неудачная дочь скоро станет богоматерью, Малфой, — надменно бросила мисс Паркер. — А твой выродок сдохнет, и тебе некого будет трахать.