Лидия Зиновьева-Аннибал - Тридцать три урода. Сборник

Завтрак.

Первый, ранний завтрак.

Домашний пансион.

Сити — торговая часть Лондона.

Омнибусов.

Home — дом, домашний очаг. «Мой дом — моя крепость». («My house is my castle».).

Разумеются, очевидно, отдушины подземной железной дороги.

Т. е. омнибус, идущий в Хэмпстэд-Хиф.

Милосердие (греч).

Под «ними» в этом и следующем отрывке Опалин разумеет мудрецов Индии. Индия влечет его; туда предпринимает он путешествие.

Читальный зал в библиотеке Британского музея.

Углублялся в изучение умозрительных систем Индии.

Страх исчезновения не есть страх пустоты (лат.).

Ольга, Ольга, — это мне так дорого! (итал.).

При публикации первого действия в альманахе «Цветник Ор» оно было озаглавлено: «Певучий осел. Трилогии первая часть: „Алцвет“. Вариации на тему из Шекспирова „Сна в летнюю ночь“». (Здесь и далее подстрочные примечания Н. А. Богомолова.).

Слова хора написаны Вяч. Ивановым.

Слова песни Пока написаны Вяч. Ивановым.

«Хоровод» вписан рукой Вяч. Иванова.

Сверху вписано и не зачеркнуто: веяньем.

Жоржетт Леблан. Жизненный выбор. Париж, 1904. Библиотека Шарпантье.

«Путешествие Уриана» (1893) (фр.).

«Любовное стремление» (1893) (фр.).

«Эль-Хадж» (1899) (фр.).

«Имморалист» (1902) (фр).

«Болота» (1895) (фр).

Это отчаявшийся (лат.).

«Яства земные» (1897) (фр.).

«Трактат о Нарциссе» (1892) (фр.).

Свет небес, Святая Роза (лат.). Роза — атрибут Девы Марии, которую называют «розой без шипов».

«Плохо прикованный Прометей» (1899) (фр).

«Письма к Анжеле» (фр).

«Саул». «Царь Кандавл» (фр.).

«Об эволюции театра» (фр.).

«Поводы» (фр.).

Генри Джеймс. Золотая чаша. Лондон, 1904.

Выражение из книги философского тайного учения браминов Чхан-докья-Упанишады (ок. VIII в. до н. э.) — указывает на единство субъекта и объекта; иногда толкуется как эквивалент христианскому императиву «Люби ближнего, как самого себя».

Ограждение (итал.)

Стих В. Иванова «Жертва» из цикла «Suspiria» (сб. «Кормчие звезды»).

Стих В. Брюсова «Медея» (прим. В. Иванова).

Так учил о «Вселенском эхо» Вл. Эрн, философ Платоновой церкви в теснейшем и внутреннейшем значении этого слова, рано ушедший близкий друг как пишущего эти строки, так и автора изучаемой повести. С изумительною силою и зоркостью узрения характеризует он в исследовании «О природе научной мысли» (1914) последнее превращение Природы в зависимости от направления испытующего ее человеческого ума: «По закону метафизического эхо, на основной зов новой истории вселенная должна была ответить соответствующим эхом; раскинуться под сознанием человека бездушно-безжалостным призраком механизма, и иллюзия, которой возжелал человек, должна была стать, говоря по-кантовски, объективной, т. е. потенциально-всеобщей… Поистине беспредельным и достойным безмерного удивления нам представляется разум божественный не потому, что вселенная имеет конструкцию бесконечно сложного механизма, а потому, что вселенная, будучи божественной поэмой и ничего общего не имея в онтологическом порядке с механизмом, обладает в своей неизмеримой многосторонности тою пластичностью и тою отзвучностью, которая позволяет Космосу в определенный эон истории обернуться механизмом, прикинуться беспредельною машиной — и сделать это с такою артистичностью, что разум человеческий, находящийся под властью низших понятий и рассуждений, под схемою механизма, не может ни в одном пункте мира найти перерыв и выйти из замкнутой сферы мертвой причинности… В непроницаемых глубинах заложена возможность вселенской механистической маски, т. е. возможность для мира предстать перед насильственными методами рационалистической мысли беспредельным механизмом, так, что все естествознание при этом допущении может исследовать не строение мира как такового, а лишь сложное и невероятно искусное строение вселенской маски».

«Серафита» — теософский и мистический роман О. Бальзака, созданный в 1833–1835 гг. (русский пер. — 1996).

«Час пробил, идите. Объединяйтесь! Споем у врат святилища, песни наши развеют последние тучи».

БЕЛАЯ НОЧЬ. Печ. по: Белые ночи. Петербургский альманах. СПб., 1907. В альманахе были помещены стихотворения Г. Чулкова, М. Сабашниковой и др., а также проза М. Кузмина. Кроме стихотворения Зиновьевой-Аннибал в книге под таким же названием было напечатано стихотворение Ольги Беляевской:

Об О. А. Беляевской см. коммент. к рассказу «Журя». Стихотворение, озаглавленное «Белые ночи», опубликовал и А. Блок.

Печ. по: Зиновьева-Аннибал Л. Тридцать три урода. Повесть. 2-е изд. СПб., 1907 с сохранением пунктуации в авторской редакции.

Самой Лидии Дмитриевне, по-видимому, повесть нравилась. Она даже «рекламировала» ее друзьям. Так, Чулковым она писала: «Видели Вы „Тридцать три урода“? Преинтересные, уверяю Вас. Милый строгий мой критик, Надежда Григорьевна (жена Г. И. Чулкова. — М.М.), возьмите у Вячеслава и прочтите» (РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 336. Письмо от 12 августа 1906 (?) года). Лидия Иванова приводит в своих воспоминаниях забавный эпизод: «…Мама писала повесть, называвшуюся „Тридцать три урода“. Ко дню рождения мамы я вырезала из бумаги 33 фигурки, сшила их в виде маленькой тетрадки, преподнесла маме с надписью и вопрошала: не могут ли 33 урода образовать одного красавца? Я помню, что эта мысль позабавила взрослых и, к моей гордости, возбудила у них целую дискуссию» (Иванова Л. Воспоминания. Книга об отце. М., 1992. С. 15).

Чувственный мир «Тридцати трех уродов» нашел воплощение в художественной литературе Серебряного века. Об атмосфере «башни» дает представление пьеса Л. Д. Зиновьевой-Аннибал «Певучий осел» и рассказ Георгия Чулкова «Полунощный свет» (1909), в персонажах которого контаминированы черты гостей, посещавших ивановские «среды». Однако некоторые образы более, чем прозрачны: Сергей Савинов — Вяч. Иванов; его жена Людмила — Л. Д. Зиновьева-Аннибал; Анна Николаевна Калиновская — Анна Рудольфовна Минцлова, известная теософка, Ив. Ив. Кассандров — Д. С. Мережковский.