Софи Морган - НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

Я не пытаюсь предугадать, как будут развиваться события; я просто реагирую. Терплю. Наслаждаюсь.

С тех пор не однажды бывали случаи, когда по разным поводам я была выбита из колеи и секс казался затруднительным. Если я по какой-то причине чувствую себя не способной к сексу, Адам не встречает трудности с каменным лицом, доминирует и добивается своего любой ценой. Все совсем не так, все происходит по-другому. Бывают случаи, когда кто-нибудь из нас болен или переутомился — тогда мы просто берем паузу. Но есть и другие случаи, когда невозможно легко избавиться от того, что засело у меня в голове и портит мое либидо. В этих случаях D/S — как слабительное, прекрасное и временами жестокое — способно пробить и прочистить мне мозги. Ненадолго я перестаю беспокоиться. Я перестаю задумываться над списком дел, которыми должна заняться, не пытаюсь предугадать, как будут развиваться события; я просто реагирую. Терплю. Наслаждаюсь . И это чертовски прекрасно.

Постепенно мои чувства к Адаму крепли. Я знаю, у меня бывают периоды, когда я не обращаю внимания на душевное состояние, но даже при этом я никак не ожидала, что человеком, который поможет мне осознать эти изменения, станет Шарлотта.

Мы с Шарлоттой встретились за обедом рядом с моим офисом. Пару недель она работала неподалеку, и это было хорошей возможностью для встречи, хотя я знала, что мне предстоит выслушать приличное количество «а что я говорила» по поводу исключительности Адама.

У меня все еще не выходило из головы, что когда-то Адам с Шарлоттой спали вместе. Я осознавала, что это не должно меня беспокоить, что это было давным-давно, понимала, что он не захочет возобновлять с ней отношения и что она счастлива с Томом. Но почему-то мне это казалось фатальным. И я не могла объяснить себе почему. Когда Том и Шарлотта начали спать вместе, меня это так не волновало. В чем же отличие?

Признаюсь, даже для меня это был новый уровень забывчивости. Нам подали кофе и сэндвичи как раз тогда, когда Шарлотта завела разговор обо мне и Адаме — видимся ли мы и хорошо ли идут дела. Я постаралась обойти эту тему так деликатно, как только могла.

— Все по-настоящему хорошо. Мы получаем огромное удовольствие.

У Шарлотты глаза полезли на лоб. Я поняла, что прокололась, но отступать было некуда, и я расплылась в улыбке.

— Да-да, уйму удовольствия, — пришлось признать мне.

Она засмеялась.

— Я знала, вы должны были поладить. У вас одинаковый взгляд на вещи и, очевидно, вы нашли общий язык и в D/S теме, — пришла моя очередь поднять брови: это была не тот вопрос, который я могла обсуждать вслух. — И вы оба совершенно спокойно относитесь ко многим вещам, но вместе с тем развратные.

Я кивала (в конце концов, она права), хотя сдерживать улыбку было все труднее. Я старалась погасить это странное чувство. Что это, раздражение? Не хочу сказать, что это была ревность, потому что здравым умом я понимала, что у меня нет причин ревновать. Мне казалось, это больше похоже на то, как будто я все еще узнаю новое про Адама: как он реагирует на разные вещи, что любит (не только неприличное — когда мы вместе обедали неделей раньше, он мимоходом упомянул, что любит коричневый соус, и я припрятала на кухне несколько бутылочек, чтобы всегда были под рукой), и чувствую острую боль, когда вдруг понимаю, что Шарлотта может знать много такого или даже все. Черт. Это и правда выглядит, как ревность.

Я отломила кусочек сэндвича, якобы попробовать, но на самом деле пыталась скрыть свои эмоции. Понимаю, это сумасшествие. Я просто должна проработать эту тему, пусть даже это похоже на тестирование на пожизненном тренажере.

Я пропустила, о чем толковала Шарлотта в то время, когда мой внутренний монолог приобретал катастрофический характер, но мозг включился в работу, когда ее слова зависли в тишине, что подразумевало необходимость ответа.

— Так в чем ты пойдешь? Дресс-код не слишком строгий, но ты обязана надеть фетиш-одежду.

Я не имела ни малейшего представления, о чем она говорит, но точно знала, что место, где используется дресс-код, не для меня, даже если перед этим мы начинали говорить о нарядах. Я ничего не имею против фетишистской одежды. Некоторая мне даже кажется возбуждающей, но я не тот человек, кто чувствует себя свободно, нося подобную одежду везде и повсюду.

Она сидела и ждала моего ответа. Чушь какая-то. Я попыталась выкрутиться.

— Так, где, ты говоришь, это будет? — я замолчала, прикидывая, насколько в тему это звучит. — И, э-э-э, когда?

Шарлотта вздохнула:

— В следующие выходные в городском клубе.

Я почувствовала смутное облегчение. По части вранья я полный отстой. Честно-честно. Даже самое простое, вроде: «Да, бабуля, тот свитер неподходящего размера, который ты десять месяцев вязала из колючей шерсти, прекрасно на мне сидит, и я его обожаю» находится за пределами моих способностей. К счастью, мне больше ничего не пришлось придумывать.

— К сожалению, в следующие выходные я уезжаю на девичник к старой университетской подруге. Жаль, но придется вам идти без меня.

Шарлота нахмурилась.

— Досадно. А не знаешь, как Адам? Может быть, ему вздумается пойти с нами — там собирается приличная компания наших. Будет весело.

До этого Адам упоминал про свой поход на фетишистскую вечеринку с Шарлоттой; этот разговор — когда я выяснила, что они спали вместе — навсегда врезался в мою память. Он может захотеть пойти, и я не собираюсь поднимать шум по этому поводу — мы договорились соблюдать моногамность, и я ему верю — но я чувствовала невыносимую боль от одной мысли, что это может случиться.

Шарлотта посмотрела на меня долгим понимающим взглядом.

— Тебе по-настоящему нравится Адам, правда же?

Я кивнула и ответила, должно быть, слишком поспешно:

— Да, конечно, нравится. Мы бы не делали вдвоем ничего подобного, если бы он мне не нравился. И, если ему верить, я ему тоже нравлюсь.

Она тряхнула головой.

— Я не об этом говорю, София. И ты это знаешь.

Я притворилась смущенной. Мы с Шарлоттой никогда до этого по-настоящему не говорили о чувствах. Я всегда обходила это стороной, потому что, учитывая мое прошлое с Томасом, это воспринималось бы как своеобразный конфликт интересов — я сознательно уступила ей место. Я стиснула зубы, желая, чтобы Шарлотту посетила такая же мысль.

— То, что существует между тобой и Адамом, это ведь не то же самое, что между мной и Томом? Это серьезно. Это же не просто случайные встречи, не игровое соглашение?

Я внимательно исследовала веточку петрушки на своей тарелке — действительно, ну кто украшает сэндвичи петрушкой?! Что за дела?! — и пыталась бороться с эмоциями, не покраснеть, не выдать лишнего.