Шахразада - Девять снов Шахразады

…«Как странно», – подумала Фарида. Доселе она была уверена, что все подданные Аллаха всесильного и всемилостивого черноволосы и темноглазы, а вот же ведь…

Пальчики ее принялись медленно расстегивать жемчужные пуговки белого вышитого кафтана. И вот последняя жемчужинка легко выскользнула из шелковой петельки. Кафтан распахнулся.

Взгляд Мейф ад-Дина словно гипнотизировал девушку, она едва дышала. Прежде чем она успела сбросить с себя одежду, он сам распахнул шелковые полы. Кафтан легко соскользнул на пол с тихим шуршанием. Юноша отступил на шаг и стал внимательно любоваться изгибами ее изящного юного тела.

– Во имя всех семи джиннов, почему же ты до сих пор не замужем, прекраснейшая из дочерей человеческих? – вырвалось у Мейф ад-Дина.

– О муж мой, единственное счастье всей моей жизни, – отвечала Фарида, изумленная тем, что не потеряла дара речи. – Я так долго ждала тебя… Ведь я мечтала соединиться священными узами лишь с тем, кого полюблю всем сердцем и кто полюбит меня…

– Так ты ждала меня? Только меня?

– О да, и отец мой, устроивший этот брак, желая укорить, лишь вознаградил меня за долготерпение, – ответила Фарида.

– И да будет всегда его защитой Аллах всемилостивый и милосердный! Ибо я счастлив тем, что ты дождалась меня!

Фарида рассмеялась, не удержавшись, – настолько неподдельна была искренность Мейф ад-Дина. Вне сомнений, он страстный и искренний человек…

Юноша провел рукой по голове своей жены, снимая прозрачный газ накидки… О Аллах, какие волшебные волосы! Он жаждал ощутить их мягкость на своем обнаженном теле…

– Никто и никогда не разлучит нас, волшебница! Самой судьбой ты обречена найти утешение лишь в моих объятиях, – твердо сказал Мейф ад-Дин. – Ты принадлежишь мне, мне одному, моя красавица!

Он привлек девушку к себе. Приподняв подбородок двумя пальцами, Мейф ад-Дин поцеловал девушку, впервые пробуя на вкус ее губы… Глаза затуманились желанием, когда язык его скользнул по нежным губам.

– О-о-о, ты – словно изысканное лакомство, – объявил он. – Ты создана лишь для наслаждения. Лишь для этого Аллах сотворил тебя! – Одна рука его принялась ласкать ее левую грудь. – Сердце мое взывает к твоему, Фарида! – Ладонь его ласкала ее лицо, а чувственный низкий голос – душу, истерзанную долгим ожиданием: – Ты страшишься меня, моя дивная? Не нужно!

– Я страшусь твоей силы и власти, мой господин, – призналась она. – Но не думаю, что сам ты страшен…

– Ты столь мудра, сколь и красива, – с улыбкой отвечал он.

Руки его обхватили тонкую девичью талию. Рывок – и вот она уже на ложе. Вновь отступив, он полюбовался ею.

– Покажись мне хорошенько, Фарида…

Она медленно вытянулась, покорно позволяя ему любоваться своей наготой. Ее поразило, насколько этот страстный мужчина держит себя в руках… Она перевернулась на живот. Рука его ласково скользнула по ее дивно очерченному телу.

– Словно прелестный юный персик, – произнес он, любуясь.

Фарида изо всех сил сдерживалась, чтобы не задрожать.

– Повернись ко мне лицом, моя прелестная, моя несравненная супруга. Я знаю, что ты можешь дать мне больше наслаждения, нежели я могу представить. Не бойся меня, не бойся первой нашей ночи. Я буду любить тебя, а ты подчиняться мне во всем, и мы вместе насладимся… – Он помог ей подняться с постели.

– Ты не найдешь женщины более покорной и жаждущей усладить тебя, чем я, о господин мой, – пообещала ему Фарида. Какая она глупая, что так беспокоилась! Мейф ад-Дин вовсе не чудовище. Он добрый и чуткий, хотя пока для нее чужой…

Юноша сбросил платье, кафтан его соскользнул на пол, туда, где уже лежала ее одежда. Затем отступил на шаг, предоставляя ей в свою очередь возможность рассмотреть его тело.

– Посмотри же на меня, моя красавица. Женщина должна знать тело господина так же хорошо, как и свое собственное.

Она изучала его с серьезным выражением лица. Да, он прекрасен, строен. Загорелая кожа, сложение не изнеженного лентяя, а молодого борца. Он привлекателен и крепок, а сильные ноги стройны и длинны. Наконец у Фариды хватило смелости поднять глаза к средоточию его мужских доблестей. «О да, – подумала девушка. – Пусть я многого не знаю, но чувствую, что меня ждут тысячи счастливых мгновений…»

Фарида вновь взглянула в глаза Мейф ад-Дину.

– Ты красив, мой повелитель… – проговорила она с удовольствием.

– Мужские тела, – проговорил он, весьма довольный услышанным, – лишены изысканной красоты, присущей женским, прекрасная моя. И все же, когда эти два тела сливаются, рождается великая гармония чувства.

Он заключил ее в объятия и принялся пылко ласкать нежные груди, словно мальчик, впервые в жизни коснувшийся запретных плодов. Фарида прикрыла глаза и стала прислушиваться к прикосновениям его рук к своему телу. Возможно, они чересчур пылки, но тем не менее нежны. Губы его нашли ее рот – страстный и чувственный поцелуй заставил ее содрогнуться. Она инстинктивно ответила на лобзанье – и в этот миг поняла, что он вовсе не чужой для нее, он смог распалить ее чувства!

Фарида запрокинула голову – губы Мейф ад-Дина заскользили по ее шелковистой шее. Она чувствовала нежные касания горячего и жадного языка. Довольная, она готова была тихонько замурлыкать, когда губы прильнули к ее юной груди. Он целовал и касался языком душистой кожи, теряя голову от нежного аромата и безумного желания… Губы его сомкнулись вокруг кораллового соска и принялись нежно сосать. Тело девушки выгнулось в его могучих объятиях. Он слегка прикусил напряженный сосок – Фарида тихонько вскрикнула, уже пылая ответным огнем, всецело захваченная ласками…

– Открой глаза, – прошептал он.

Глаза его страстно устремились на нее. Пальцы скользнули по ее полуоткрытым губам. Фарида улыбнулась и, поймав один палец губами, принялась нежно его посасывать, лаская проворным язычком, нежно прижимаясь к мощной груди властелина.

– Глаза у тебя – словно два изумруда… – нежно сказал он. – Мужчина за такие глаза способен отдать жизнь…

(«Изумруда? Так, выходит, у меня теперь зеленые глаза… Зеленые, не карие…»)

Мейф ад-Дин нежно, едва касаясь, провел кончиками пальцев по ложбинке между ее грудей. Потом положил руки на плечи и заставил ее встать на колени.

Проснувшимся женским чутьем она поняла, чего он желает. Нежно, едва касаясь, Фарида провела языком вдоль по стержню его страсти. Его прерывистый вздох лучше любых слов сказал, что она все делает правильно. Пальцы Мейф ад-Дина запутались в ее волосах, а дракон его желаний начал расти. Фарида ласкала это средоточие жизни, наслаждаясь ощущением своей силы и лелея в груди изумительное чувство. Она уже чувствовала, что этот прекрасный как сон мужчина будет принадлежать только ей.