Нина Леннокс - Цепи для волка.

— Ну же, не мучай себя, солнышко, — прошипел Дрейк и усилил давление пальцев на ее кожу, проникая глубже в нее. — Покажи мне, как тебе хорошо. Покажи, как шлюшке нравится, что я имею ее.

Амина опустила голову и рассматривала пол, а по ее щеке скатилась слеза. Девушка не смогла сдержаться, и из нее вырвался хриплый стон, на грани боли и всепоглощающего желания. Ей было больно, душа рвалась на части от его жестокости, но и одновременно с этим было чертовски хорошо, словно телу только и нужно было, чтобы слиться с Дрейком.

— Зачем же ты скрыла от меня свое бл*дское личико? Хочу видеть его, пока трахаю бывшую королеву.

Дрейк потянул ее за волосы и приподнял лицо Амины. Оно было все в слезах. Ее глаза были закрыты, зажмурены, как от сильной боли, а рот приоткрыт, и она часто дышала, будто задыхается. Стенки лона девушки сократились вокруг его члена, и он зарычал. Амина тоже застонала, но этот стон был похож на вой.

Его сердце екнуло. Он не мог быть настолько жестоким с ней, с этой рыжей девчушкой, которую он видел в своей голове. Дрейк уже хотел остановить это насилие, хотя сама Амина и получала неподдельное удовольствие от роли его игрушки, но она не дала ему этого сделать.

— Ненавижу тебя, подонок, — прошипела она, задыхаясь от жгучего удовольствия, опалявшего вены, заставлявшего ее ненавидеть себя самой сильной ненавистью. — Даже Вергилий лучше тебя. Он, по крайней мере, не давал мне никаких надежд, убил сразу. А ты прикрываешься ложным благородством и мужественностью, а на деле — грязный ублюдок. Правильно твоя стая презирает тебя, гребаный изгой!

Дрейк взревел и подскочил на месте, оставляя ее лежать на полу. Амина заметила, как тряслось его тело и покрывалось шерстью. Черт, он разорвет ее на куски! Но мужчина смог остановить превращение и пришел в себя через пять минут. Она валялась на этом грязном полу перед ним, связанная и как всегда умопомрачительно красивая. Роскошная Амина, когда-то сверкавшая ярче алмаза, сейчас заливалась слезами на полу его подвала.

Он поставил ее на ноги и обошел, пристраиваясь сзади. Девушка не дышала, осознавая, что навлекла на себя беду своим неугомонным языком.

— Ч-что ты хочешь сделать со мной?

— Хочу продолжить трахать тебя, — ответил Дрейк, — но уже немного в другой позе.

Без лишних слов он вошел в ее задний проход, и Амина истошно закричала, а из ее глаз брызнули слезы боли.

— Господи, как больно, — прошептала она, давясь слезами. — Отпусти меня! Неужели мало всех унижений, которые были до этого?! За что вы все превращаете мою жизнь в ад? Чем я вам всем не угодила?!

У девушки началась истерика, и она не могла остановиться. Ее крик отрезвил Дрейка. Быстро развязав Амине руки и натянув на себя шорты, он выбежал из подвала, не в силах справиться с чувством вины. Дрейк закрыл массивную дверь и прислонился к ней спиной, готовый вырвать себе волосы на голове. Почему же так тяжело издеваться над ней?! Словно его телу кто-то приказывает истязать ее, а душа кричит и просит быть человеком. Почему же он чувствует такую сильную боль в сердце, будто ее эмоции пляшут в нем огненным хороводом?

Мужчина поднялся наверх, будучи абсолютно не в себе. Его трясло, шатало, просто рвало на части. Дрейк налил еще бокал виски и залпом осушил его. Гребаная жизнь: невозможно быть счастливым, имея в жизни все, и невозможно быть счастливым, мучая другого человека. Боль Амины доставляла ему удовольствие только в первые минуты, когда мозг еще затуманен злостью и жаждой крови, но позже, когда наркотическая дымка в сознании рассеивается, боль уже отдается в нем самом. И от нее не сбежать, хочется вырвать себе сердце и умереть.

Раздался писк телефона, и он недовольно глянул на него. Его сейчас буквально тошнило от людского присутствия. Хотелось закрыться в своем почти забаррикадированном доме и не высовываться, не показывать носа, словно он умер. Для этих подлых людишек — так есть, он умер. Больше предателей в свою жизнь он не пустит.

— Мама? — ответил на звонок Дрейк.

— Сынок, впусти меня, — попросила мать, — я ни черта не понимаю с этой техникой! Куда тыкать, как открывать?

— Что ты хотела, мам? Я занят.

— Знаю я, чем ты занят! Пьешь, не просыхая.

Он молчал. Увидеть мать и услышать новую порцию вздохов и ахов, поймать ее жалостливый взгляд, направленный на его запястья, будет настоящим испытанием для него. А учитывая, что ему уже почти снесло крышу, он может не выдержать.

— Не молчи, Дрейк, — нежно сказала она. — Дай мне все объяснить, и ты увидишь произошедшее в другом свете.

Дрейк вздохнул и прошел на улицу, чтобы открыть матери дверь. Как только та открылась, она кинулась ему на шею.

— Ты дурачок, хоть и взрослый мужчина уже, — пожурила его женщина и поцеловала в щеку, обнимая. — Как ты мог подумать, что твоя родная мать будет смотреть на тебя с презрением? В моих глазах ты не увидишь этого гадкого отношения к себе никогда, сынок.

Они зашли в дом, и мама еще раз обняла его.

— Никакие шрамы и метки раба, даже будь их миллион на твоем теле, не изменят того факта, что ты мой сын, слышишь? Мой любимый сын, — со слезами на глазах добавила она и погладила его по волосам.

— Тогда почему ты смотрела на меня так же, как эти сволочи — бывшие друзья? Смотрела на меня, как на экспонат в музее уродств.

— Я не так на тебя смотрела, сын. Я смотрела с удивлением и даже шоком, что это может быть правдой, — сказала женщина и села за стол.

— О какой правде ты говоришь? Мама, я не супергерой. Меня заперли в каком-то карцере и били, поначалу не давали есть и пить. Как ты думаешь, я должен был избежать этих меток? Расправить крылья и взмыть в небо?!

— И опять я не об этом, Дрейк… Но сперва наперво ты ответишь мне на вопрос: сколько литров ты уже выпил?

— Откуда ты знаешь, что я много пью? — подозрительно спросил Дрейк.

— Альфа сказал.

— Ну-у, тогда ясно. Картер был бы не Картером, если бы не слил меня тебе.

— Кстати, он сказал мне не только это, — улыбнулась ему мама. — Еще, например, о девушке, которую ты привез с собой. Она из Лунных Земель, сын?

— Придется мне провести разъяснительную беседу с Картером... — вздохнул Дрейк.

— Не таи от меня ничего, сын. Мне кажется, ты что-то скрываешь. Где та девушка? Познакомь нас.

— Не могу, ее сейчас здесь нет.

— Ты обманываешь меня, — вынесла ему приговор она и пристально посмотрела на мужчину. — Сын, ты так похож на своего отца, и я боюсь, что ты повторяешь его судьбу.

— Какую судьбу, мама? Ты рассказывала, что он умер от сердечного приступа, когда я был маленьким.

— Это была ложь, моя единственная ложь тебе за всю жизнь.

Дрейк нахмурился, уже поняв, что сейчас его посвятят в не самые приятные подробности жизни его семьи. Он сел на диван, сохраняя с матерью некоторую дистанцию. По его вопрошающему взгляду она поняла, что пора раскрыть все карты, сын стал достаточно взрослым, чтобы это принять.